- Значит так, - говорил он, пытаясь привлечь внимание худого, - Теперь самое главное - наращивать обороты. Дневной есть, ночной есть, вечерний есть. Я уже почти закончил утренний. Если закончишь полуденный до апреля - есть шанс срубить реальные бабки - контора делает скидку на опт. С киношниками я договорился - они подтянутся. Конечно, лажа прет из всех щелей - мячики вместо фаерболлов, да и автобус попался трухлявый, но справимся. Если поднажать - схавают. Что думаешь, Бокса?
Тот, кого он назвал Боксой, угрюмо икнул и покачнулся на стуле.
- Тебе леххко… - пробормотал он, закатывая глаза, - Тиббя любят. Меня не любят. Тебя любят. Говорят, тощий лажу гонит. Нечестно.
- Прекрати, - отмахнулся полный, - Тебя все любят. Помнишь успех “Слесаря из Большого Таганрога”? Типографии уже замучались новые тиражи выдавать! А “Морда Белой Годзиллы”? Это же хит! Ты попал в струю, Бокса, чего еще желать?
- “Черную стометровку” освистали… Говорят… э-э-э… - Бокса наморщил лоб, словно пытаясь что-то припомнить, - Говорят, фигня получилась.
- Сам виноват, - пожал плечами собеседник, - Нечего было концовку на полумертвом винте сохранять. Скажи спасибо, что остальное уцелело. Тем более, что и без концовки неплохо вышло - читатель любит, когда загадочно… Ты, главное, руки не опускай.
- Не опусчу, - пообещал Бокса, - Тебе лехко говорить, у тебя успех… “Отражения закоулков” весь Интернет читает. И поваренная книга, говорят, рулез, ее даже за фантастику приняли и какую-то премию вручили… А про “Непонтовые стекла” я вообще молчу… Хотя в морду тому очкастому трансвеститу ты правильно дал, в следующий раз будет знать…
- Никому я в морду не давал, - хлопнул ладонью по столу полный, - Сколько можно раздувать эту историю? Куда ни плюнь - везде пиар черный, не развернуться. Я его не бил, только потоптал немножко, и то - одной ногой, шутя! А оппозиция сканадал раздула… А про успех - это ты зря, третью часть, как ее там… “Мутные миражи”?..
- “Непутевые виражи”.
- Ну да, виражи. Вобщем, ее не схавали. Придется, наверно, другую дилогию продолжать - “Искатели хлеба”. Помнишь, про кочующих бомжей, типа закоса под Стэйнбэка?..
На этом месте подошла официантка и положила передо мной миску с жарким, гнутую металлическую ложку, кружку с пивом и почему-то мятую газету. Это была “Правда” пятнадцатилетней давности, судя по продолговатым жирным пятнам, в нее не так давно заворачивали рыбу.
- Зачем? - спросил я.
- Традиция, - также коротко ответила официантка и удалилась.
Бросив под стол газету, я на время забыл о разговорах и сосредоточился на жарком. Готовить здесь умели - это я отметил сразу, хотя пиво несколько горчило. Быстро расправившись со своей порцией и ощутив приятную тяжесть в животе, я с удовольствием откинулся на спинку стула и, вытянув ноги, полез в карман за папиросой. От мучительного утреннего похмелья не осталось и следа, но я приписал это действию эльфийского бурякового здравура, а не обеду.
Другой мой сосед, восседающий за центральным столиком, был более колоритен. Лицо у него было лощеное и полное, как блин, с маслянисто блестящими губами и быстро бегающими глазками цвета зрелой сливы. На нем был диковинный костюм - то ли халат, то ли туника из легкой материи, украшенный эполетами, аксельбантами и отворотами. Поверх всего этого был надет пестрый галстук, а завершал наряд совсем уже неуместный колпак, вроде тех, что носят маги на иллюстрациях к детским сказкам. Но даже не это было самым удивительным. Невысокий рост и забавное одеяние затмевались его аппетитом.
Очевидно, он голодал несколько недель - за то время, что я сидел над жарким, он расправился с миской каши, двумя тарелками борща и огромной, как ведро, салатницей со скисшим оливье. Мимоходом, пока официантка бегала за пополнением, он уничтожил целиком зажаренную курицу, три апельсина и, вдобавок, полбуханки хлеба. На его столе некуда было положить даже яблоко - все пространство было занято пустыми тарелками, мисками и кружками, высокими холмами возвышались обглоданные кости и хлебные корки. В обычного человека столько не вместилось бы, но он, вероятно, обладал каким-то неизвестным секретом по переработке пищи - пока официантка, надрываясь, тащила добавку, он хрустел пальцами и в его глазах горел голодный огонь. Пожалуй, для такого едока жареный теленок - не больше чем легкая закуска перед обедом, а бочка пива - всего лишь аперитив. Наверняка здесь была замешана магия.
Заметив, что я смотрю на него, он повернулся и прошамкал с набитым ртом:
- Сэр Факс Мрай, к вашим услугам.
- Сэр Дмитрий, аналогично, - представился я.
Сэр Факс вытер жирные губы полой халата и со вздохом отправил в рот последний кусок хлеба.
- Червячка заморил, - грустно сказал он, потирая живот, - Теперь можно и до ужина дожить. Разрешите подсесть к вам чтобы скоротать время?
- Пожалуйста, я буду только рад.
Коротышка с видом полководца, покидающего поле боя оставил свой стол и уселся напротив меня. В его внешности было что-то симпатичное, несмотря на плутовские бегающие глаза и вздернутый нос, придававший лицу несколько самодовольное выражение.
- Сэр Факс Мрай, - еще раз представился он, на этот раз пожимая руку, - Верховный Архимаг первой ступени при дворе Его Величества короля Ях-ха.
- Очень приятно, - вежливо сказал я, - Я и не знал, что в Карберде есть король.
- В Карберде короля нет, я это точно знаю. Но в Ях-ха он есть. Я, видите ли, оттуда. В командировке. Вы ведь тоже не местный?
- Тоже недавно здесь. Значит, вы маг?
Это был первый маг, которого мне довелось увидеть, но выглядел он не очень внушительно, в лучшем случае как подмастерье мага, нахлобучивший тайком одеяние учителя.
- О, маг - это еще слабо сказано! Я - гроссмейстер Ордена Ложки, самый сильный волшебник к югу от Сигила. Странно, что вы меня не узнали, я довольно популярен в народе, - сэр Факс повернулся ко профилем, но я его не узнал и он