- Ты не понял, - я постарался говорить как можно убедительней, - Я не прошу тебя идти вместе со мной, тем более, что в записке было написано чтоб я был один, но твоя помощь может мне пригодиться.
- Какого г’ода помощь? - с подозрением спросил гном.
- Ты мог бы стоять в стороне и наблюдать за мной. Если окажется, что все это - ловушка, ты сможешь… э-э-э… вызвать стражников.
- Я помню “Хилтон”, бывал там г’аз или два… Имеется там одна пг’истг’оечка вг’оде чулана. Оттуда можно наблюдать за двог’ом. И что я буду с этого иметь?
Этот переход привел меня в некоторое замешательство.
- Как - что? Возможно, твоя помощь спасет мне жизнь, разве этого мало?
- Не мало. Но и не в самый г’аз, - уклончиво ответил Дарвин, - Как говог’ил один мой знакомый г’авин, жизнь - штука хитг’ая…
Я, конечно, мог бы пойти и один, но идти на встречу с серьезно настроенным незнакомцем без прикрытия мне не улыбалось. Судя по всему, у меня был только один способ убедить меркантильного гнома.
- Золотой и пять серебряков. Это все, что у меня осталось. Хватит?
Он несколько секунд размышлял, потом с явной неохотой кивнул. Пожалуй, было б у меня больше - он вел бы торг еще долго.
- Уболтал. Поглядим, что за конспиг’атог’ мечтает с тобой познакомиться.
Полдень застал меня у постоялого двора. Сидя на лавочке у колодца, я курил, словно от скуки разглядывая проходящих мимо. Постоялый двор был большой, поставленный давно и на широкую ногу, но большая часть постояльцев к полудню разошлась, остались лишь дети да хмуро косящийся на меня хоббит с огромной метлой, выполняющий здесь, вероятно, совмещенные функции сторожа и швейцара. На улице, напротив, царило оживление - Малая Наковальня была достаточно людным местом и, хотя здесь не располагалось ни торговых рядов, ни мастерских, из конца в конец постоянно сновали люди. Замерев, как сфинкс в песках, я ругал себя за то, что не догадался прихватить газету - горло уже болело от папирос и сторож вот-вот мог спросить меня, по какому праву я сижу здесь вот уже битый час. Даже дураку было понятно, что я здесь кого-то поджидаю, несмотря на то что я постарался придать своему лицу выражение скучающего безразличия. Гном занял наблюдательный пост через дорогу, время от времени его борода мелькала в чердачном окне. Вероятно, ему тоже надоело сидеть сиднем и ждать неизвестно чего.
Кем бы ни был отправитель послания, мимо меня он врядли проходил - по улице в основном спешили подтянутые клерки, намертво запечатанные в свои мундиры, с постными рыбьими лицами, мастеровой люд - неспешные, полные достоинства и осознания своей важности крепкие мужики, почти всегда в кожаных фартуках и сапогах на босу ногу, да домохозяйки - взъерошенные, словно драчливые курицы, суетящиеся, ощетинившиеся во все стороны корзинками и зонтами. Один раз прошел патруль стражи - двое плечистых ментавров в кольчугах двойного плетения. Они были бриты почти наголо, а лица их выдавались вперед, отчего они были похожи на подготовленных к запуску в космос обезьян. Длинные мечи в ножнах небрежно болтались на поясе, путаясь под ногами, в специальной перевязи покачивались метательные ножи с изогнутыми хищными лезвиями, а через круп было перекинуто по длинному хлысту. Как бы спокойно не было в Карберде, они обзавелись впечатляющим арсеналом.
Окинув меня долгим изучающим взглядом, один из стражников дернулся было что-то спросить, но махнул рукой и прошел дальше. Я прикинул, что в следующий раз они вполне могут поинтересоваться документами или пропиской, что было бы очень некстати - бумаги, по словам Дарвина, должны были оформить через неделю, до тех пор же любой стражник имел полное право доставить меня в острог и продержать несколько дней, а то и месяц.
Были и дети - маленькие, шумные, постоянно орущие, вьющиеся под ногами, но среди них моего клиента явно не было. Впрочем, в чем можно быть уверенным, если имеешь дело с магией? Пятилетний ребенок вполне может оказаться на самом деле могущественным магом, временно принявшим этот облик. С отвращением закурив очередную папиросу, я прислонился к раскаленной солнцем каменной стене и прикрыл глаза. Если клиент так и не выйдет на связь - хоть подремлю немного.
На лицо упала тень. Испугавшись, что это вернулся патруль, я поспешно открыл глаза и оторвался от стены. Но тревога оказалась ложной - передо мной стояла самая обычная уличная цыганка. Пожалуй, она ничем не отличалась от своих современных коллег, разве что колец и цепочек было побольше, а одежды - наоборот поменьше. Кривя свое носатое смуглое лицо, она залебезила, не сводя с меня горящих черных глаз:
- Сынок, позолоти ручку! Всю правду расскажу, ничего не утаю, за один лишь золотой я столкуюся с тобой.
Это было совсем некстати. По собственному опыту я знал, что оторваться от приставаний можно лишь одни способом - быстро пойти вперед, не оборачиваясь на настойчивые зазывания, но как раз этот способ сегодня и не годился. Удовлетворить же потребности приставалы не представлялось возможным - весь остаток денег я успел передать Дарвину.
- Нету у меня, - сказал я пытаясь вырвать у цыганки руку, - Нету денег, тетя.
- Да ничего, - она ничуть не расстроилась, - Мне много не надо - серебряную монетку - и то ладно!
- Тетя, не при деньгах я, честное слово, давай как-нибудь в другой раз.
- Судьбу обмануть хочешь? - сменила тактику цыганка, - Ну смотри, молодой, как бы тебе это боком не вышло! С судьбой не играют, потом каятся будешь, а уж поздно…
Я с досадой вырвал у нее руку и отошел на несколько шагов. Врядли клиент выйдет на связь, увидев такую компанию. Что же делать? Эх, был бы сейчас рядом Дарвин… Но цыганка неожиданно прекратила атаку и внимательным вороньим взглядом прошлась по мне, от макушки до подошв кроссовок. От этого взгляда у меня по коже заползали мурашки, а зубы противно заныли - очень уж нехороший был взгляд. Опустив руку в карман ветхой куртки, она быстро придвинулась ко мне и совсем другим голосом, холодным и напряженным, сказала:
- Не шевелись, ты на мушке. Дернешься - тут же поджарю.
Почему-то я сразу ей поверил. В этом мире кинуть молнию может и цыганка.
- Я ж тебе сказал, нет у меня…
- Молчать. Стой на месте. Крикнешь