— Я никого не почувствовал.

Среди охраны были одаренные, но Аксёнов со своим C-рангом был самым сильным. Одаренные обычно чувствуют друг друга и даже могут определить примерный уровень силы. Не все и не всегда, например, я неплохо могу ограждать свою ауру от чужого взгляда, но чтоб я не смог распознать настолько сильного одаренного рядом?

Мирослава рассмеялась, догадываясь, о чем я сейчас думаю.

— В этом нет ничего странного. Николай у нас мастер маскировки, способен принимать облик любого, и вы даже не сможете отличить оригинал от подражателя. Он должен был вмешаться в крайнем случае, если бы стало понятно, что Долгопрудного по-другому не вытащить, но благодаря вам этого не потребовалось.

Я усмехнулся и слегка прищурился, изучая лицо Мирославы. Оно мне казалось даже слишком идеальным, без единой мимической морщинки, отчего очень сложно было понять её возраст. Ей с одинаковой вероятностью могло быть и восемнадцать, и тридцать.

— Вот всё пытаюсь понять, врете вы мне, Мирослава Дмитриевна, или нет. Уж очень невероятным кажутся слова о таинственном S-ранговом одаренном паладине, который пробрался в наши ряды и должен был всех спасти. Может хоть представите мне его?

— Боюсь, это невозможно, он уже покинул город. Сейчас из паладинов в этом здании только я.

— Прискорбно, — покачал я головой.

— Вижу, вы мне не верите.

— Простите, но не верю. Хотя и допускаю, что ваши слова могут быть правдой.

— Ваше право, — Мирослава ни в чем не стала меня убеждать, что могло говорить как о правдивости её слов, так и о лжи. И увы, у меня пока не получалось прочитать девушку. Жаль, что Арай сейчас не со мной, а сидит где-то наверху здания и наблюдает за толпой внизу. Решил, что лучше будет следить за округой на всякий случай. — Но, как я уже сказала, мы очень благодарны за оказанные услуги государству. Благодаря вашему участию удалось скрыть причастность к транспортировке гвардии. Правда, Семену Павловичу, скорее всего, придется получить выговор от начальства, ведь он действовал вопреки приказу и не стал перевозить Долгопрудного тайно. Но это мелочи, не стоящие внимания.

— И что будет дальше?

— Суд императора, он сам будет судьей.

— Самолично? Удивительно, учитывая, как он хотел дистанцироваться от ситуации.

— Нет, такое дело должен вести сам император, — девушка покачала головой.

— Но если судить будет государь, то получается, он тоже где-то здесь?

— Нет, он в столице. Суд будет происходить дистанционно, но слушать показания и выносить вердикт будет он сам.

— Вот оно как… — задумался я. — Интересно…

— Но многие понимают, что, скорее всего, Золтаревым конец. Как минимум их незаконным предприятиям. Вряд ли эти земли изымут, но станут вводить правила, постепенно ужесточая законы. Сегодня будет вбит лишь первый гвоздь в крышку гроба. Первый, но точно не последний.

— Давно пора, — я даже поднял стаканчик кофе за это. Девушка улыбнулась, а затем подалась вперед, да так, чтобы грудь легла на руку, а та у неё размера четвертого, не меньше, отчего вид стал уж очень соблазнительным. А это значит, что мы переходим к той части разговора, в которой ей что-то от меня нужно.

— Послушайте, Андрей, а что вы скажете на то, чтобы ещё послужить Его Величеству? — поинтересовалась Мирослава, добавив в голос едва заметные игривые нотки.

— Смотря о чем речь, — я не стал её расстраивать прямым отказом.

— Я оказалась под большим впечатлением от вашей работы. По документам вы проходите как С-ранговый одаренный, но то, что я видела… Я даже не уверена, что это А-ранг, скорее уж S. Почему вы скрываете свои силы?

— Не хочу светиться, — пожал я плечами. — Если я обозначу свой уровень силы, это вызовет излишнее внимание к моей персоне.

— По мне, оно и так очень велико, — не согласилась девушка. — Но дело ваше. Я на самом деле веду к тому, что гвардии очень интересны независимые таланты.

— Хотите меня завербовать?

— Именно. Более того, я даже могу предложить вам должность своего адъютанта.

— А ночной горшок выносить придется? — не удержался я от шутки.

— А вы так хотите выносить мой горшок? — хихикнула Мирослава в ответ.

— Не очень.

— Тогда оставим эту работу для прислуги. А если серьезно, то я возьмусь подготовить вас для гвардии, научу тонкостям работы и всему необходимому. Пару лет в должности, и вы сможете стать полноценным гвардейцем.

— А робота получу?

— У каждого из гвардии есть воитель, мы их так называем. Правда пользуемся ими лишь в ситуации вроде сегодняшней, когда надо иметь дело с военной техникой врага. На самом же деле работа очень разнообразная: мы отвечаем за охрану императорской семьи, напоминаем зарвавшимся дворянам, кто тут главный, даже порталы иногда защищаем и помогаем с редкими прорывами, но это на самом деле редко. Управление охотников чаще всего справляется самостоятельно. Не буду отрицать, что работа тяжелая, сложная и опасная, но вместе с этим и очень почетная. Вы даже не представляете, скольким мы в итоге отказываем, несмотря на выдающиеся способности. Только за этот месяц мы отсеяли трех S-ранговых охотников.

— Даже так? — изобразил я удивление. — И чем я оказался лучше их?

— Многим. Сила, разумеется, важна, но это не самое главное. S-рангов среди дворян столицы довольно много, сила буквально течет в их венах из-за многих поколений отбора сильнейших. К примеру, в императорской семье нет одаренных ниже А-ранга, а всё потому, что каждый из императоров брал в жены лишь S-ранговых женщин. Некоторые считают, что самое время вводить новую категорию SS-ранга, для детей государя точно. Но знаете, в чем проблема людей, которым сила достаётся от рождения?

— Они не умеют ей пользоваться.

— Верно. У них есть некоторая подготовка, причем порой даже неплохая, но абсолютно отсутствует опыт. Его можно наработать, но они просто не хотят. Для многих желающих вступить в гвардию — это не желание сделать что-то для страны, а вопрос статуса, очередная попытка пропихнуть своего отпрыска на важное место. Но таких мы обычно быстро отсеиваем из-за ненадежности. Что же до вас, Котов, вы очень умело действовали в тяжелой ситуации, на ходу решали возникающие проблемы, чтобы выполнить миссию. Видно, что вам можно доверить тяжелую работу, и вы не струсите, а сделаете всё, чтобы её выполнить. Одного этого уже достаточно, чтобы всерьез вас рассматривать.

— Мне очень лестно это слышать, но… — я сделал короткую паузу, — не думаю, что смогу согласиться на ваше предложение, каким бы заманчивым оно ни было.

— Не так уж много людей может похвастаться