— В следующий раз получится, — пожал я плечами.
— Знаешь что мне в тебе нравится, Адриан?
— Что же?
— Ты не поддаешься. Пробовал я играть в армаду с другими, но они в итоге поддаются. Не интересно, — Сокрушитель раздраженно махнул рукой. — Но ты прав, в следующий раз я буду играть серьезнее, без отвлечения.
— Что ты вообще такое делаешь? — спросил я, взглянув на сферу, у которой теперь было на одно кольцо меньше.
— Да так, один маленький проект, — бог не стал раскрывать своих планов. — Но пока никак не получается. Ладно, это мелочи. Ты мне лучше вот что скажи — заявился в один из моих миров и даже не пришел поздороваться. Невежливо, не считаешь? Особенно для пса Совета.
А вот это уже граничит с оскорблением, но я близко к сердцу не принял. Он тоже считает мой поступок, мягко говоря, невежливым.
— Ты ведь прекрасно знаешь, что с Тысячеликим советом я закончил. Контракт выполнен, пусть катятся в Пустоту.
— Нет, друг, это так не работает, — бог покачал головой. — Ты всерьез считаешь, что можешь взять за причинное место кого-то вроде меня и просто уйти? Не-е-е-ет. Эта древняя сука, Королева ночи, хочет твою голову. Она уже несколько раз чуть ли не требовала выдать тебя.
— А ты?
— Послал её в Пустоту, разумеется. Пока ты на моей территории, пусть только попробует что-то сделать, и я покажу ей, что значит гнев Сокрушителя тверди.
— При всем уважении, но ты не вытянешь войну с ней, — честно сказал я.
— Знаю, — эти слова нисколько его не задели. — Но это неважно. Это вопрос принципа. Лучше сдохнуть, но разрушить половину империи врага, чем позволить ему совать руки в твои владения. Понимаешь?
— Понимаю.
— Во-о-о-от. Так что расслабься, пусть она на тебя и злится, но не пойдет на прямое столкновение со мной, ведь даже если победит, ей это дорого обойдется. Слишком велика цена. Но имей в виду, в искажении ты сам по себе, если она решит достать тебя там, я помочь не смогу.
— Кстати об искажении… Каким-то образом Совет смог влиять на порталы, повышая их уровень силы на один-два ранга. Тебе что-нибудь об этом известно?
Сокрушитель хмыкнул, нахмурил толстые рыжие брови и провел рукой по не менее яркой густой бороде, конец которой был заплетен в две косички.
— Нет. Я не способен влиять на искажения, у Королевы ночи же больше возможностей. И, кажется, ты к этому руку-то и приложил. Что ты принес ей от Архитектора?
Я в ответ лишь развел руками.
— Не могу сказать, часть контракта.
— Ну да, — бог недобро прищурил глаза. Постучал толстым железным пальцем по столешнице, склонившись чуть вперед и словно довлея надо мной, но затем раздраженно махнул рукой и откинулся на спинку. — Как бы то ни было, свое слово я сказал. Пока ты в моих владениях, нападение на тебя будет означать войну. И все же, у меня есть к тебе другой вопрос.
— Про божественные силы? — это было очевидно.
— Пусть ты и не один из божественных правителей, но должен понимать, что использование силы бога на территории другого бога — это тоже своего рода объявление войны. Тебе разве понравится, если кто-то чужой проникнет в твой дом и начнет делать там ремонт без твоего разрешения?
— Не драматизируй, — укорил я Сокрушителя. — Я использовал божественные силы дважды. Первый раз это было скорее случайно. Мне нужно было быстро разобраться с одним сильным одаренным, но я ещё толком не разбирался в градациях сил, — тут я слегка лукавил, но это было недалеко от истины. Мне не хотелось затягивать бой, и я использовал козырь. — А второй, можешь считать, что я сделал тебе одолжение. Были открыты мировые врата, и оттуда вышла Деметра. Если бы я не вмешался, она бы уничтожила половину мира.
А он бы при этом не пошевелил бы и пальцем. Деметра пусть и обрела околобожественные силы, но богом формально не являлась, использовала лишь энергию искажения. Так что к тому моменту, когда Сокрушитель решил бы что-то предпринять, от моего мира мало бы что осталось, а в свое оправдание он заявил бы что-то вроде: «Вы должны справляться сами, лишь в трудностях рождается сила».
Дерьмо собачье. Боги любят трепаться о том, что люди что-то там должны, а они, мол, хранят баланс, поэтому не вмешиваются, но на деле они просто бояться. Бояться, что искажение в конечном итоге затронет и их, исказит Свет и превратит во что-то иное, энергию первозданного Хаоса. Вот и не появляются они лично в мирах, где есть искажение, максимум посылают слуг.
— И тем не менее, больше так не делай. Это мое тебе предупреждение. Выкинешь что-то такое ещё раз, и я сам вышвырну тебя из того мира, а дальше пусть Королева делает с тобой что хочет.
— Ты можешь попытаться, — мое лицо стало непроницаемым. Дерзить божеству в его же доме — верх глупости, но меня достало, что мной помыкают. Тот мир — мой дом, и никто, ни Королева Ночи, ни Сокрушитель тверди, оттуда меня не вышвырнет. Если я уйду, то по своей воле, а не по чужой указке.
Глаза Сокрушителя тверди вспыхнули ярче, он накрыл меня своей силой, от которой простой смертный бы превратился в пыль, но я сидел как ни в чем не бывало, а мой взгляд становился всё более суровым.
— Тц… — бог отпустил силу и поморщился. — Ты сильно изменился с нашей первой встречи, Адриан. Дерзишь богу, что может раздавить тебя как муху.
— Что может попытаться, — не остался я в долгу.
Теперь же он ухмыльнулся, пусть его улыбка и была слегка кривой.
— Сильно же тебя изменило убийство Архитектора, — словно нехотя признал он, и вместе с этим невольно показал мне, что боится. Я убил одного из них, того, с кем не могли справиться ни Королева Ночи, ни Сокрушитель тверди, ни другие. И пусть на это ушло не одно столетие и сверхсложная подготовка, но я это сделал, простой человек-одаренный. И это ещё одна причина, почему Королева хочет мою голову. Смертный убил бога, такое нельзя игнорировать. И Сокрушитель только что показал, что он такой же, и за всей этой напускной важностью и силой скрывается банальный страх. Ему проще погрозить мне пальцем, прикрываясь дружбой, чем пытаться всерьез раздавить, как Королева ночи. Но у последней нет выбора, я