Тэо вновь удивлённо посмотрел на неё:
– Хорошо, я подумаю, – пообещал он и начал одеваться. – Мне пора.
– Как! Ты уже уходишь? – разочаровано скривилась хозяйка. – Но ты вернёшься?
– Возможно, – неопределённо ответил Тэо. – Как тебя зовут? – неожиданно сообразил он, что не знает её имени.
– Мария, – сообщила она. – А как же мой муж? – капризно спросила женщина.
– Пусть пока поживёт, Мария. Вижу, он не слишком тебя утомляет, – с холодной усмешкой ответил Тэо и ушёл.
Эта встреча заставила презираемого сироту по-другому взглянуть на знатных дам, и теперь они не казались молодому человеку недосягаемым божеством. Неожиданно парень понял: порой шлюхи гораздо чище некоторых аристократок. По крайней мере, они честнее… И дальнейшая жизнь только подтверждала его открытие.
Годы странствий и испытаний изменили Тэо. Обитая среди одиноких и отчаянных авантюристов, он принял правила игры, по которым жило «морское братство», и стал его частью. Когда каждый новый день несёт опасность и может стать последним, забываешь о сантиментах и поневоле становишься твёрдым и даже жестоким. Когда постоянно участвуешь в кровавой схватке, когда наблюдаешь вокруг смерть и страдания, то перестаёшь жалеть не только других, но и себя. И вот убийство уже не вызывает в тебе ужаса, оно становится скучной обыденностью, твоей привычной работой. Тэо перестал быть тем ранимым, впечатлительным мальчиком и восторженным, трепетным юношей, как раньше. Он стал Корбо – Черной птицей, птицей, олицетворяющей смерть. Жизнь научила его: слабый не может жить долго. Море не терпит слабых. Слабых оно поглощает. Слабые навсегда пропадают в его глубинах и бесследно канут в небытие. Борьба со стихией и людьми требует выносливости и силы, – твёрдо усвоил Тэо.
Корбо давно понял: только сила и смелость вызывают Уважение, только борьба и упорство даруют Свободу, только ум и самообладание гарантируют Победу. И только Золото заставляет человека унижаться и творить Беззаконие. Но всё вместе даёт Власть.
Сердце пирата очерствело и, покрывшись грубой коростой, пропиталось холодным цинизмом. Правда порой где-то в глубинах души капитана Корбо нет-нет а шевельнутся остатки романтичного Тэо, и тогда пират вспоминал свою мать. Но ни одна женщина не захватывала мужчину по-настоящему, и пирата не тревожило это. Разве может огорчать то, чего не знаешь? Корбо относился к дамам, как к необходимости, как к естественной потребности и только. Да и зачем привязываться к кому-либо, если завтра предстоит расставание? – прекрасно понимал моряк. Любовью капитана было море, только оно увлекало его и заставляло сердце учащённо биться. «У пирата не может быть жены» – постулат, сказанный отцом, Корбо запомнил накрепко и чувствовал себя вполне счастливым.
Капитан неожиданно вынырнул из реки воспоминаний. Заметив, как матрос на одной из рей замешкался, он отдал приказ и, наблюдая за слаженной суетой команды, снова погрузился в прошлое. Перед глазами всплыли последние часы отца.
Морис понимал, что он не жилец, но держался достойно. Догадавшись, что конец близок, Тэо не выдержал, и к глазам молодого пирата подступила предательская влага:
– Отец, не уходи! Ты единственный близкий мне человек на этом свете, – проговорил он.
– Не убивайся так, мальчик мой, – заметив слёзы сына, попытался успокоить его Морис. – Я тебе не отец. Я наврал тогда, – признался капитан. – Я никогда не бывал в «Пышечке».
– Я знаю отец, – утёр глаза Тэо. – Я тоже наврал тогда. Моя мать никогда не работала в «Пышечке», она обитала в «Пташке».
– Ах ты, сукин сын! – попытался засмеяться умирающий пират. – Правда, в «Пташке» я тоже не был, – вздохнул он. – Я вообще никогда не был в Руане.
– Капитан, ты для меня больше, чем отец! – воскликнул Тэо и, взглянув на Мориса, спросил: – Меня всегда мучил вопрос, почему ты признал меня?
– Потому, что я, как и ты, сын шлюхи, – усмехнулся пират. – Я знаю, каково это. А ты, в самом деле, похож на меня… И я подумал: а почему бы нет? Пусть у меня будет сын. Тем более такой изворотливый проходимец, как ты, – с трудом хмыкнул он. – И честное слово, Тэо, я привязался к тебе, как к родному.
– Я знаю, отец… И я к тебе, – признался парень.
– Жаль, что я не знал твою мать. Она наверняка была хорошей женщиной… Может, тогда ты бы похоронил меня рядом с ней, – вздохнул Морис.
– Я отвезу тебя к ней. Клянусь! – горячо пообещал Тэо.
– Хорошо, сынок, – улыбнулся пират. – Хоть после смерти у меня появится жена, которая будет всегда рядом со мной, – грустно проговорил он. – Знаешь, Тэо, все-таки у человека должны быть дом и семья. Я слишком поздно понял это. И если бы не встретил тебя, то так и остался одиноким волком. Ты был моей семьёй, мой мальчик… И я благодарен судьбе за нашу встречу. Накопишь денег, возвращайся во Францию. Я хочу, чтобы ты был счастлив, – прошептал отец и испустил дух.
Корбо тогда заплакал, как раньше на могиле матери. Да… Удивительно видеть, когда пират, не знающий жалости, плачет… Но никто не осудил парня за его слёзы, все понимали горе сына.
Из воспоминаний мужчину вывел вопрос боцмана:
– Уточните курс, капитан!
Подняв голову, Корбо посмотрел вдаль и взбодрился. «Ничего, мы живы и ещё возьмём на абордаж самого чёрта!» – задорно подумал он и, улыбнувшись, подставил лицо свежему морскому ветру. «Чего это на меня нахлынула хандра? – подумал пират. – Я в своей стихии, у меня слаженная верная команда, самый лучший корабль летит по волнам. Чего ещё для счастья надо?» – спросил сам себя капитан и, с наслаждением вдохнув солёный воздух, вслух ответил:
– Курс норд-вест! – скомандовал он, и парусник развернулся бушпритом на северо-восток.
Корбо поднял подзорную трубу и устремил взгляд к горизонту, туда, где его поджидала удача и новые победы.
Глава 4.
В небольшом особняке в центре города Пуэрто-Бельо21 ощущалось необычное оживление. Челядь всех цветов кожи металась по дому, перетаскивая господские вещи. Одни старательно укладывали одежду в сундуки, другие заворачивали наиболее ценные предметы, упаковывая их в ящики, третьи засыпали хрупкие вещицы опилками или перекладывали тряпьём. Люди возбуждённо переговаривались, создавая суету растревоженного муравейника, и вся сумятица вокруг этот муравейник и напоминала. Нечаянно забредшему сюда человеку показалось бы, что в доме царит невообразимый хаос и неразбериха, но гость, переступивший порог знал: это не так. Всей кажущейся беспорядочной беготнёй руководил управляющий, внимательно следящий за снующими повсюду людьми, отдавая распоряжения, отвечая на вопросы, а порой покрикивая на нерадивых и замешкавшихся слуг. Заметив вошедшего, управляющий раскланялся:
– Сеньор дель Альканис! Господин ждёт вас в библиотеке, – со всей любезностью, на которую был способен, проговорил человек.
Гость ответил чуть заметной холодной улыбкой и с важностью высокородного сеньора проследовал по галерее. Похоже, господин был здесь не первый раз и знал куда идти. Сеньор выглядел как настоящий испанский гранд22: гордая осанка делала