Далила

На вершине холма, где дорога огибает гору, открывается живописный вид. Тонкие вечнозелёные деревья тянутся вверх по склону холма, скрывая вид, но думаю, оттуда увижу озеро Тахо.

После восьми часов за рулём будет неплохо размять ноги, подышать свежим воздухом и полюбоваться.

Я въезжаю на небольшую стоянку на обочине и останавливаюсь. На дальней стороне стоянки стоит ещё одна машина — джип, но владельца нигде нет.

На перилах табличка из парка штата Калифорния, объясняющая, что это вид на изумрудный залив. Крошечный залив обрамлён вечнозелёными деревьями. Горы вдалеке кажутся розовыми в лучах утреннего солнца, которое только-только коснулось воды на дальнем берегу озера. Вблизи всё ещё темно, но скоро настанет великолепный день.

Я рада, что захватила с собой краски. Может, найду время вернуться сюда через пару дней и нарисую эту красоту на закате.

Я наблюдаю ещё несколько минут, позволяя тишине овладеть мной, пока готовлюсь к тому, что ждёт впереди.

Решение развеять прах мамы и Кливленда здесь, в Сауз-Лейк-Тахо, я принимаю без всякого рвения. Мне кажется это правильным, идеальным способом закрыть эту дверь. Поминальная служба, которую я устроила для них, была милой. Все из трейлерного парка пришли засвидетельствовать почтение, но так, похоже, правильно попрощаться с ними. Почему-то всё выглядит официальным. Они любили приезжать сюда, и не думаю, что преувеличиваю, когда говорю, что именно здесь она была счастливее всего.

Я закидываю руки за голову и зеваю. Ночь выдалась долгой. Судя по GPS, до отеля ещё полчаса езды. Мне вдруг захотелось остановиться и принять душ, потом поспать и продолжить жизнь.

***

Комплекс «Совиный Домик» расположен в лесу на склоне горы у озера Тахо, откуда открывается вид на воду и горы вдалеке.

Главное здание — дом из огромных брёвен и гладких речных камней размером с баскетбольный мяч. В такую рань было тихо, но когда я звонила вчера, сразу объяснила, что буду ехать всю ночь. Женщина заверила меня, что когда я приеду, всё будет готово.

Внутри вестибюль уютный и приветливый, цвета земли. Интерьер из кожи и дерева. В комнате пахнет свежестью вечнозелёными растениями и кофе. Седовласая женщина за стойкой улыбается, когда я подхожу.

— Доброе утро. Я звонила.

— Добро пожаловать. Ты, должно быть, Далила.

Я смеюсь.

— А вы, должно быть, экстрасенс.

Она отмахивается.

— Господи, вовсе нет, и Слава Всевышнему за это! Я — Джастина, со мной ты вчера разговаривала по телефону. — Она так и пялится на синяк у меня на щеке, но слишком воспитана, чтобы указать на это.

Я слегка поворачиваюсь, давая нам обоим повод притвориться, что ничего не видно.

— О, большое спасибо, что зарезервировали мне номер. Поездка выдалась долгой.

Мы разбираем детали регистрации, и Джастина протягивает мне карту отеля. На склоне горы по дуге расположены тринадцать хижин.

— Ты в восьмом домике. — Джастина обводит ручкой мой домик. — Он замечательный, стоит в стороне от дороги. Там тихо и спокойно. — Она протягивает мне ключи.

— У вас случайно нет карты туристических маршрутов вокруг озера? — интересуюсь я.

— Конечно. — Она открывает ящик стола и достаёт карту, которая развёрнутая занимает всю стойку. — Вот, маршруты идут по всему району, а мы здесь, с юга озера. — Она складывает карту пополам и обводит кружком место, где стоит «Совиный Домик», затем ведёт линию, по которой мне лучше идти. — Если направишься по нашей частной дороге, увидишь короткую тропинку через лес к домику номер тринадцать и ещё одну назад к домику номер три. Обе тропы на нашей территории соединяются с пешеходными тропами, которые проходят здесь и здесь.

— Здорово, спасибо.

— Всегда, пожалуйста. — Она улыбается. — Я буду здесь весь день, если что-то понадобиться, а ночью меня сменит мой сын — Малькольм. Обращайся к нам, если что-то понадобиться.

Я выхожу из дома и проезжаю через парковку по асфальтированной дороге с односторонним движением вверх по холму.

Согласно карте, которую дала мне Джастина, частная дорога обвивает дом, обеспечивая доступ ко всем тринадцати хижинам, расположенным на склоне горы. Я проезжаю мимо нескольких складских зданий справа. Сквозь густой лес лишь их видно. Если здесь и есть хижины, то трудно разглядеть сквозь деревья.

У каждого коттеджа своя подъездная дорожка, к которым есть маленький деревянный указатель, выкрашенный в белый цвет. Я еду дальше, пока не вижу указатель с цифрой восемь, где сворачиваю с асфальта на узкую гравийную дорожку.

Хижина уютно устроилась в стороне от дороги среди деревьев, точно так, как описывала Джастина. Я останавливаюсь, выхожу и стою с закрытыми глазами, прислушиваясь к шуму ветра, пролетающего сквозь сосны. Всё очень приятно, и я чувствую себя лучше, чем за несколько последних лет. Глубоко вдохнув, я заполняю себя окружающим покоем. Зайдя в домик, этот покой продолжает меня наполнять, и я улыбаюсь, оглядываю опрятные комнаты и закрываю дверь.

Майлз

Солнце уже совсем взошло, а я так и не могу заснуть. Не хочу зацикливаться на воспоминаниях о моей Ханне, но они всё равно приходят. Думаю, что я мысленно поливал её грязью так, как люди восхваляют усопших родных, чтобы выдать их в лучшем свете.

Для меня Ханна стала предупреждением, напоминанием о том, как легко меня ослепить. Нет, я не часто думаю о ней, и проклинаю луну всякий раз, когда она приносит воспоминания.

***

Я ухаживаю за Ханной несколько недель, приходя в гостиницу каждый вечер и провожая её домой. Она не спрашивает, почему мы не можем встречаться днём, а каждую ночь ждёт меня с улыбкой на лице. На первой неделе, я встретился с её семьёй. А когда возникают вопросы о моих родных, я увиливаю и называю Коллума своим братом, а лидеров его клана — Серину и Томаса — родителями. Они вернулись в Лондон, откуда я родом, но дальше молчу.

Через несколько недель, она льнёт ко мне и гладит мою грудь, когда мы прощаемся у её двери.

— Приходи ко мне. Ночью.

Её слова вызывают трепет во всём теле, и если бы сердце билось само по себе, в этот момент забилось бы быстрее. Я жил другой жизнью — с плотью и страстью — и чувства изменились за столетия, но я вполне осознаю, что люди ещё так живут.

— Твои