— Отвали от меня. Я не выспался.
Луч больше не спрашивал — бесполезно. Помощь предлагать — тоже. В коридоре ворчала Женька голосом, до боли похожим на Леркин, Марк закрывал голову капюшоном, утыкаясь носом в расстеленную поверх кровати куртку.
— Мальчики, вы через сколько будете собраны? — Женя просунула голову в щель между дверью и косяком, не постучавшись. — Он, что ли, спит?
Луч кивнул, вздохнув. Он давно уже разобрал вещи, попытался стянуть со спины Марка рюкзак, чтобы тому лицом в кровать хотя бы дышалось полегче, но Марк успешно его послал, не проснувшись. В рот он имел сейчас всех, кто пытался поднять его. Даже когда выспится.
— Ну и что делать? Буди его!
Женя была бы в бешенстве, если бы была Лерой. Та бы уже точно истерику закатила, потому что уже успела накраситься, а Марк спит. Но Женя не Лера, а Леры нет.
— Не надо будить. Не пойдет.
— Да он и так не пойдет, будет спящего всю неделю изображать. — Сашка заглянул в комнату, вслед за сестрой. — Буди его.
— Давайте вы сейчас пойдете, по магазинам пошляетесь, бар найдете, а мы подгоним, как он проснется? — Луч поправил подушку под головой, устраиваясь удобнее. Ему и самому вставать было не очень охота, поэтому отмазываться он начал за двоих.
— Тебе бы в яслях работать, а не с Марком возиться. Там хреново, но хотя бы платят. — Женя зарылась рукой в волосах и кивнула, соглашаясь то ли с Лучом, то ли с собой. Саша только пожал плечами и пошел обуваться.
— Марк хотя бы под себя не ходит, — Луч заржал, снова откинувшись и едва не зацепив головой металлические прутья в изголовье. Кровати и правда как из яслей.
— Это ненадолго.
Просыпаться Марк отказывался принципиально. Но спустя восемь часов Луч спрашивать его перестал. Женя и Саша обрывали телефон, сначала криками, затем угрожали начать пить без них, потом уйти в другой бар, так и не показав им первый «самый лучший», а потом они напились. Луч завидовал, а Марк спал. Уговоры не помогали, крики Жени по телефону — тоже. Луч и сам не понял, откуда у него столько силы, но кровать, на которой спал Марк, перевернул без особого труда, подцепив с одной стороны и просто поставив ее набок.
— Ты совсем, сука, головой поехал? — Марк подскочил, ударившись головой о пол, прогнувшись в спине от так и не снятого рюкзака, и сел, осоловело уставившись на Лучевого. — У тебя хотя бы остатки мозгов в колокольне есть, придурок?
— Вставай, собирайся. Ты выспался. — Луч спокойно сел на свою кровать, натягивая кеды. Марк закрыл лицо руками, мысленно считая до десяти. Так Лера учила разговаривать с Лучом: послушал его — посчитал до десяти, возможно, пятнадцати, — ответил.
— Я не хочу никуда идти. — Он выдохнул, еле поднимаясь с пола: все тело затекло.
— А я хочу пить. В Питере. Улавливаешь?
Этот спор Марк проиграл.
Бар на Фонтанке посреди «Лофта» людьми был забит под завязку, но столики при этом пустовали. Только те, что стояли ближе к бару, служили подставками для липких пустых шотов. Музыка долбила по мозгам вместе с топающей толпой, прыгающей будто не по полу, а по голове Марка.
Вставать после семи вечера тяжело — в голову будто залили свинца, а в глаза — молоко; все вокруг тяжело, мутно и больно.
— Что ты здесь собрался пить? — Марк сел на подоконник у открытого окна, не опираясь об откосы, — за спиной высота второго этажа, и люди как спасательный батут: начнешь падать — подхватят. На него то и дело наваливались какие-то неясные подмутневшие девчонки, высматривая кого-то в гурьбе, извинялись, толкая сиськами в плечо. Лера не извинялась.
— Для начала нам надо Женю с Сашей поймать, а потом уже пить. — Луч от телефона не отрывался, говорил себе под нос — Марк его не понимал и нервничал.
Маленькая девочка на большой платформе подсела к Марку с двумя стопками в руках, расплескав пятнадцать из сорока по рукам, и протянула один шот ему, чокаясь и залпом выпивая яркую липкую муть.
— Говно день.
И ушла.
Луч ржал. Как конь в стойле, заливался, заикался, поглядывая в телефон, похлопал по плечу.
— Пей первую бесплатную. Настолько чмошник, что уже девчонки угощают.
— Я бы сказала — настолько неотразим. — Женя подскочила, объявившись, и села на место девушки. — Выспался?
Марк отвечать не стал — глотнул оставшиеся двадцать пять от безысходности. Пить в Питере было гадко и неправильно.
— Где Сашка? — Луч улыбнулся, опершись плечом на Марка.
— Пошел за настойками. Сказал, что возьмет на всех.
Телефон Луча зазвенел — не слышно из-за шума, — замигал, он ответил и ломанулся сквозь людей в сторону бара. Возвращался он с двумя дощечками в руках, на каждой по семь стопочек разного цвета, лавировал за ним Сашка, стараясь не расплескать настойки на своих дощечках. Женя подвинулась, освобождая место между ней и Марком для настоек.
Они втроем радостно загалдели, заставили выпить вчетвером по одной за приезд. По второй за Питер. По третьей за «пить» и по четвертой за «запить».
Марк пить не хотел, когда напился. Есть хотелось сильнее, Луч лишь пожимал плечами и заливал еще одну. «Есть надо было, когда спал».
В глазах поплыло давнее, знакомое чувство, даже на губах улыбка появилась, перманентная, рабочая. Рефлекс. И сестра какая-то по-особенному пьяная и смешная: тормозит, теряется и много раз повторяет одно и то же. И всем. Каждому по отдельности. И по два раза. Как обкуренная. Сказать бы об этом Лучу и Сашке, но только Луч в черном списке, пока не расскажет про Лерку. А Саше все равно.
Да и Женьке наверняка скучно в «мужской компании», ей бы сюда Лерку.
— Жень, ты скучаешь? — Марк поставил локоть на колено, подбородок — на ладонь, прилипнув к самой вкусной разлитой гранатовой настойке, и посмотрел прямо на сестру, игнорируя Сашу и Луча по бокам.
— Не-а, не скучаю, Марк. — Женя улыбнулась. Легко откинула волосы со лба и растянула губы еще шире, веселее.
Марк завис. Он уже придумал, как будет плакаться сестре и скучать вместе с ней, но, получается, единственный человек, который мог бы поддержать его тоску, не чувствует того же.
— Пей, Марк, последняя твоя осталась. И пойдем. — Луч хлопнул его по плечу.
* * *Лера ему уже надоела тогда. Они только приехали, встречались едва ли год, но уже поехали отмечать «юбилей». Каждый месяц вместе считался достижением. Они только закончили школу, подали документы в Москву и в Питер и остались там на несколько дней — насколько хватит родительских денег «на дорогу».
Лера очень хотела на какой-то фестиваль под открытым небом. Солнце пекло и жарилось, Лера