Алекс чешет переносицу. От стресса уже начинает пульсировать голова.
– Но у меня занятия.
– Вечером в воскресенье ты уже будешь дома, – поясняет Захра. – Ничего не пропустишь.
– Так мне никак не удастся от этого отделаться?
– Не-а.
Алекс поджимает губы. Ему нужен список.
Еще ребенком он прятал целые стопки страниц, исписанных беспорядочным крючковатым почерком, под потрепанной подушкой на подоконнике их старого дома в Остине. Бессвязные трактаты о роли правительства в Америке, где все буквы «П» были перевернуты вверх ногами, переводы текстов с английского на испанский. И списки. Много списков. Списки облегчали ему жизнь.
Итак. Причины, почему все это – хорошая идея.
Первая. Его матери нужны хорошие отзывы в прессе.
Вторая. Дерьмовая запись в личном деле определенно не поспособствует его карьере.
Третья. Халявная поездка в Европу.
– Ладно, – соглашается Алекс, взяв папку. – Я сделаю это. Но это не доставит мне никакого удовольствия.
– Господи, надеюсь, что так.
Прозвище «Трио Белого дома» было официально дано Алексу, Джун и Норе редакторами People незадолго до инаугурации. В действительности оно заранее было тщательно изучено фокус-группами Белого дома и впоследствии «слито» прессе.
Политики. Они просчитывают все, даже хэштеги.
Еще до Клермонтов семьи Кеннеди и Клинтонов надежно ограждали свое потомство от происков прессы, предоставляя детям личное пространство, так необходимое в подростковом возрасте для получения неуклюжего юношеского опыта, естественного взросления и прочих глупостей. Саша и Малия Обама были растерзаны и уничтожены журналистами еще до того, как успели окончить старшую школу. Трио Белого дома действовало на опережение.
Это был совершенно новаторский план, включавший в себя трех ярких, харизматичных и привлекательных представителей современной молодежи. Технически Алекс и Нора только-только переступили рубеж поколения Z, но прессу это мало интересовало. А вот все интересное, броское и свежее отлично продается. Обама был крут, и вся его семья могла быть такой же, ведь они по праву были знаменитостями. Как утверждала их мать: «Этот план не идеален, но он работает».
Они являются Трио Белого дома, но там, в музыкальной комнате на третьем этаже президентской резиденции, это просто Алекс, Джун и Нора, привязанные друг к другу с самой юности. Алекс – их движущая сила. Джун – поддержка. А Нора – добродетель.
Они устроились на своих обычных местах. Джун – стоя на цыпочках у коллекции пластинок в поисках Пэтси Клайн. Нора – скрестив ноги на полу, откупоривая бутылку красного вина. И Алекс – лежа вверх ногами на диване, тщетно пытаясь сообразить, как ему действовать дальше.
Он переворачивает страницу со списком фактов о принце Генри, прищуривается и внезапно чувствует, как к голове приливает кровь.
Джун и Нора не обращают на него никакого внимания, уйдя в свой собственный мир, доступа к которому у Алекса никогда не было. Их отношения – что-то невероятное и не поддающееся описанию для многих людей, включая иногда даже Алекса. Зная обеих вдоль и поперек, он понимает, что между ними всегда будет загадочная девичья связь, которую он не в состоянии и, вероятно, никогда не сможет понять.
– Мне казалось, тебе нравится твоя подработка в Washington Post? – спрашивает Нора, с глухим хлопком вытаскивая пробку из бутылки и отхлебывая прямо из горла.
– Так и было, – отвечает Джун. – Вернее, так и есть. Одну колонку в месяц сложно назвать подработкой. Большая часть моих предложений отклоняется лишь из-за околополитических тем. И даже если что-то из этого принимают, текст должна сначала прочитать пресс-служба. Так что, отправляя эти бессмысленные статейки, я думаю о том, что где-то там люди делают по-настоящему важную журналистскую работу, и вынуждена просто с этим смириться.
– Так, значит… тебе это не по душе? – Джун вздыхает. Найдя нужную пластинку, она вытаскивает ее из конверта. – Дело в том, что я не знаю, чему еще могу посвятить свою жизнь.
– Они не дадут тебе какое-нибудь журналистское задание? – спрашивает Нора.
– Шутишь? Они даже не пустят меня в свой офис, – отвечает Джун. Поставив пластинку, она опускает иглу. – Что бы на этот счет посоветовали Райли и Ребекка?
Нора запрокидывает голову и смеется.
– Мои родители посоветовали бы тебе то же, что сделали сами: забить на журналистику, подсесть на ароматерапию, купить лачугу в дебрях Вермонта и каждый день ходить в одинаковых жилетках от LL Bean с запахом пачули, которых у вас штук шестьсот.
– Ты упустила важный момент: в девяностых нужно было вложиться в Apple и чертовски разбогатеть, – напоминает ей Джун.
– Это все частности.
Джун подходит к Норе, зарывается пальцами в ее кудрявые волосы и наклоняется, чтобы чмокнуть подругу в макушку.
– Я что-нибудь придумаю.
Нора протягивает ей бутылку, и Джун делает глоток. Алекс драматично вздыхает.
– Поверить не могу, что мне приходится учить весь этот бред, – говорит он. – А я ведь только что сдал экзамены.
– Слушай, тебе одному удается драться со всем, что движется, – говорит Джун, вытирая рот тыльной стороной ладони, что она делает только в присутствии их двоих, – включая британскую монархию. Поэтому мне тебя совсем не жалко. В любом случае Генри вел себя вполне прилично, когда мы с ним танцевали. Не понимаю, за что ты так сильно его ненавидишь.
– Я думаю, это просто потрясающе, – встревает Нора. – Заклятые враги вынуждены заключить мир, чтобы уладить напряженность между своими странами. Есть в этом что-то шекспировское.
– Надеюсь, от Шекспира здесь только то, что мне вонзят кинжал в самое сердце, – отзывается Алекс. – Здесь указано, что его любимое блюдо – пирог с бараниной. Ничего скучнее я даже придумать не могу. Генри весь какой-то картонный.
Список полон фактов, которые он и так знает либо из новостей о королевской семье, либо посредством изучения странички Генри на «Википедии», сопровождавшегося гневом и раздражением. Он знает все о родителях Генри, о его старшем брате Филиппе и старшей сестре Беатрис, о том, что он закончил факультет английской литературы в Оксфорде и играет на фортепиано. Остальные факты настолько тривиальны, что Алекс не может представить, что кому-то на интервью будет интересно о них спрашивать. Однако он не может допустить, чтобы Генри оказался подготовленнее его.
– У меня есть идея, – говорит Нора. – Давайте сыграем на выпивку.
– О, да, – соглашается Джун. – Выпиваем каждый раз, когда Алекс отвечает правильно?
– Выпиваем каждый раз, когда от моего ответа тебя стошнит, – язвит Алекс.
– Один глоток за правильный ответ, два – за факт о принце, который объективно окажется мерзким, – предлагает Нора. Джун уже достала два стакана из стенного шкафа и передает их Норе. Та наполняет бокалы, оставив бутылку себе. Алекс сползает с кровати, усевшись рядом с ней на полу.
– Ладно, – продолжает она, взяв листок бумаги из рук Алекса. – Начнем с простого. Родители. Вперед.
Алекс поднимает бокал, представляя