Сама же она устраивала прием лишь раз в году — для сотни избранных представителей швейцарской элиты. Многие из окружения Корбо бывали там. Они называли это мероприятие вечеринкой года — в гости к мадам де Медичи съезжались светила со всего мира. Когда это все еще только начиналось, у Корбо были неприятности в Америке, грозившие перерасти в нешуточный скандал; возможно, именно по этой причине она поначалу игнорировала сэра Джулиана. Но постепенно история в Америке забылась, а сам Корбо сумел приобрести в Европе определенный вес. Он снова вошел в моду, если так можно выразиться. Но несмотря на это, графиня по-прежнему не присылала приглашений.
Нет, разумеется, он не мог подойти к ней прямо и бесцеремонно, подобно краснеющему школяру, требующему внимания. Такой радости он ей не доставит. И сэр Джулиан предпочел смешаться с другими гостями. Как принято в таких случаях, разговор шел о политике и состоянии общества. Обсуждался даже — впрочем, довольно скупо — некий намечающийся во Франции деловой проект. И наконец всплыло имя графини. Заговорили о ней и знаменитых ежегодных приемах, которые она устраивала. Разве он ни разу не бывал у нее? Нет, ответил Корбо. А потом добавил, что, по его мнению, в жилах этой дамы течет еврейская кровь.
Высказывание всех удивило. Не может быть!
— Возможно, я ошибаюсь, — с еле заметной улыбкой сказал Корбо и с удовлетворением отметил сомнение на лице своего собеседника.
— Эта информация… стоит не один миллион, — заметил джентльмен, словно это могло хоть как-то оправдать сомнительность происхождения графини.
— Но определенно она не из семьи Медичи?
— Кажется, была замужем за каким-то обедневшим кузеном. — И собеседник осторожно отпил маленький глоток шампанского. — Получила титул в награду за свои страдания, насколько я понимаю. И деньги в браке были ее.
— А потом они развелись?
— Точно не знаю. Она проявляет крайнюю скрытность во всем, что касается личной жизни. Возможно, муж ее умер, впрочем, доподлинно это не известно.
— А каким образом ей достались большие деньги?
— Не знаю, но бьюсь об заклад, денег у нее предостаточно.
Джентльмен, беседовавший с ним, оказался управляющим одного из ведущих банков Швейцарии, и у Корбо не возникло ни малейших сомнений в состоятельности графини. И в самом деле, редко можно увидеть такую страсть в глазах швейцарского банкира.
— И при этом она ни с кем не встречается, — заметил Корбо, как будто удивленный тем фактом, что такой богатой женщине не удалось вписаться в швейцарское общество.
— Если и да, то крайне редко. Просто образчик осторожности. Принимая приглашение на этот вечер, она прежде хотела убедиться, что здесь не будет камер и прессы.
— Интересно почему.
— Не знаю, поверите вы или нет, но лично мне кажется, она весьма скромна.
— А мне уже давно кажется, что скромность вышла из моды.
Банкир вежливо улыбнулся.
— Необычная женщина, во всех отношениях. Хотите, я вас представлю?
У графини были изумительно красивые глаза. Такие чудесные и загадочные, что не замечаешь, как она не протянула вам руки.
— Немало наслышана о вас, — произнесла она по-французски, хоть и не была француженкой. Смуглая кожа и холодные темные глаза выдавали принадлежность к древней расе. Шею украшал рубин в оправе, походившей если не на оригинал, то на весьма искусную имитацию драгоценностей эпохи Римской империи. Вместо обручального графиня Медичи носила старинное кольцо с камеей. На ней изображались влюбленные, державшиеся за руки, — пасторальная фантазия в стиле барокко. Кольцо явно стоило сотни тысяч; сэр Джулиан склонялся к тому, что это оригинал, ценой не меньше миллиона.
Реакцией Корбо на подобную любезность была скромная улыбка — выработать ее стоило немалого труда.
— Не стоит верить слухам и сплетням. Они всегда столь поразительно верны.
— Слухи и сплетни — единственное, что я могу себе позволить. Видите ли, я слишком занята для чего-то большего.
— Вы не должны становиться рабыней работы. Жизнь дана для того, чтобы жить!
— Я рабыня своей страсти, сэр Джулиан. Моя страсть — знания.
— Графиня весьма известная писательница, — заметил банкир на слишком правильном французском, который казался бледной имитацией в сравнении с изысканной речью светской дамы.
— «Забытый Иерусалим»! — воскликнул Корбо, используя английское название. — Я считаю, что это одна из самых замечательных книг о римском владычестве первого века.
— Вы увлекаетесь историей, сэр Джулиан?
— Я не профессионал, но в целом, полагаю, мои познания выше среднего. И вообще книги — моя страсть. Нет, разумеется, иногда удается выкроить время и провести его с друзьями, так что эту страсть вряд ли можно назвать всепоглощающей.
Банкир тоже продолжал играть свою роль и не преминул заметить, что Корбо является владельцем одной из лучших в Европе библиотек по оккультизму.
Слабая улыбка на лице графини, видно, была призвана смягчить антипатию, которую она почувствовала к новому знакомцу.
— О, так вы волшебник?
Вопрос, к которому Джулиан Корбо всегда относился с презрением. Но графиня, похоже, неплохо разбиралась в этих вещах. Эта женщина наверняка понимала разницу между дешевыми трюками и работой истинного чародея.
— Я не верю в подобные глупости.
— Тогда мне, должно быть, следовало назвать вас знатоком?
— Ну, это совсем другое… Нет, к сожалению, я всего лишь любитель. Хоть и обожаю читать о мужчинах и женщинах, наделенных уникальными оккультными способностями, но этим пока ограничиваюсь. Далеко не уверен, что смогу вызвать дух и уж тем более — управлять им.
— А у меня создалось впечатление, что вы из разряда мужчин, которые точно знают, чего хотят. А теперь прошу прощения, мне пора.
— Удивительная женщина, — заметил банкир, когда графиня удалилась.
Корбо, багровый от гнева, решил не отвечать этому дураку. Да, женщина необычная, но за этим стояло что-то еще. Корбо был знаком с сотнями неординарных людей. Это его бизнес, знакомиться с такими людьми! А эта… другая. Она его не боится.
Озеро Люцерн
Они надели перчатки и ждали, когда ответит вторая группа. Те не отзывались, и Кейт уже в третий раз повторила:
— Команда-один на позиции! Вы меня слышите? Где вы?
— Уже почти на месте, Девочка, — прозвучал в наушниках старческий голос.
И через мгновение:
— У цели!
Итан и Кейт устремились вперед. Едва они оставили скалу и укрылись в тени, все вокруг залил ослепительный свет прожекторов, а тишину взорвал резкий вой сирены. Сработала электронная сигнализация. Итан услышал женский голос с грубым немецким акцентом:
— Какой болван установил ворота поперек дороги?
Мужчина принялся успокаивать ее:
— Мы, наверное, не там свернули, дорогая.
Говорили они громко, стекла в машине были опущены, и происходящее, несомненно, заметили на посту охраны.
— Ничего подобного, свернули правильно! — сердито возразила женщина. — Просто какой-то идиот поставил ворота посреди дороги!
Сценарий был таков: пара подвыпивших австрийских туристов решила прокатиться поздним летним вечером и случайно заехала в имение