Его ладонь легла на стекло вращающейся двери, и он увидел сорокасемилетнего бизнесмена с опухшими глазами и редеющими светлыми волосами, одетого в мятый синий костюм с темными пятнами под мышками. Глядя на свое несчастное отражение, Роберт пригладил остатки волос и поправил галстук – автоматически, не думая, словно находился в самоочищающейся духовке.
В его сознании возникла красивая женщина, и Феллберн толкнул свое бледное печальное лицо, отражавшееся в стекле.
Вращающаяся дверь повернулась, подталкивая бизнесмена в вестибюль полицейского участка, где его окутал запах то ли дезинфекции, то ли лимонада – чего именно, он не сумел определить. Продолжая двигаться, как марионетка, мужчина прошел по линолеуму к стойке, за которой сидел молодой латиноамериканец в полицейской форме, с усами, больше похожими на брови.
– Вы пьяны? – поинтересовался этот молодой человек.
– Нет, – солгал Роберт. – Мне сказали, чтобы я пришел и поговорил с… – Он посмотрел на имя, записанное на левой манжете рубашки несмываемым черным маркером. – Детективом Жюлем Беттингером.
– Как вас зовут?
– В. Роберт Феллберн.
– Подождите здесь.
– Хорошо.
Дежурный набрал номер и что-то тихо сказал в трубку, а потом положил ее на рычаг и указал пальцем направление.
– Туда.
Посетитель уставился на палец.
– Смотрите, куда я показываю.
Бизнесмен проследил невидимую линию, которая вела от пальца к ближайшей мусорной корзине.
– Я не понимаю.
– Возьмите ее с собой.
– Зачем?
– На случай, если ваш завтрак захочет совершить осмотр достопримечательностей.
Вместо того чтобы возмутиться столь грубой оценкой его состояния, Роберт подошел к корзине и взял ее в руки. Затем дежурный указал в сторону коридора, шедшего вдоль фасада здания, и бизнесмен начал свое путешествие по линолеуму с корзиной в руках. Перед глазами у него стояло лицо женщины, и ее взгляд замедлял течение времени.
– Мистер Феллберн?
Посетитель поднял глаза. В открытом дверном проеме, ведущем в центральный зал с множеством письменных столов, стоял стройный чернокожий мужчина в оливковом костюме. Полицейский, рост которого составлял шесть футов без двух дюймов[1], уже давно начал лысеть, глаза его стали сонными, а кожа была такой темной, что казалось, будто она поглощает свет.
– Вы Беттингер? – уточнил бизнесмен.
– Детектив Беттингер. – Полицейский указал в сторону зала. – Сюда.
– Мне взять это с собой? – Роберт приподнял корзину.
– Да, так будет лучше.
Они вместе двинулись по центральному проходу между письменными столами, офицерами, администраторами, чашками с кофе и компьютерными мониторами. Двое мужчин играли в шахматы фигурами, стилизованными под представителей семейства псовых, и по неизвестной причине вид коронованных собак вызвал у Феллберна глубокую тревогу.
Он задел бедром угловой стол, и его отбросило в сторону.
– Сосредоточьтесь, – сказал Жюль Беттингер.
Бизнесмен кивнул.
Они подошли к стене из искусственного дерева с восемью коричневыми дверями, на каждой из которых имелась металлическая табличка. Детектив махнул рукой в сторону правой крайней двери и последовал за Робертом в указанную комнату.
Лучи утреннего солнца освещали кабинет, вонзаясь в мозг посетителя, точно детские пальцы в тесто.
Беттингер закрыл дверь.
– Присаживайтесь.
Бизнесмен сел на маленький диванчик, поставил мусорную корзину на пол рядом со своими мокасинами за шестьсот долларов и поднял глаза.
– Мне сказали, что я должен с вами поговорить. Вы занимаетесь пропавшими без вести людьми.
Детектив сел за стол и вытащил карандаш из керамической чашки с нарисованным на боку улыбающимся солнцем.
– Как ее зовут?
– Трейси Джонсон.
Графитовый клык дважды пошевелился и остановился.
– «Э» или «е»?
– «Е».
Жюль продолжил писать.
Роберт вспомнил, как Трейси аккуратно выводила верхнюю палочку от «Т», когда подписывалась, – словно училась в шестом классе. Эта ее манера казалась ему очень милой.
– Когда вы видели ее в последний раз?
Бизнесмен встревожился.
– Мне сказали, что следует подождать сорок восемь часов.
– Это неважно.
– Позавчера. Около полуночи.
Полицейский записал.
– Восьмое декабря, суббота. Полночь.
– А вам не нужно внести данные в компьютер или еще что-то в таком роде?
– Это сделают позже.
– Вот оно как…
– Трейси черная? – спросил детектив.
– Да, афроамериканка.
– Сколько ей лет?
Роберт посмотрел на темное квадратное лицо Беттингера, остававшееся непостижимой маской.
– Прошу прощения?
– Сколько ей лет?
– Двадцать два, – ответил бизнесмен.
– Как бы вы описали свои отношения с этой женщиной?
Сознание Феллберна заполнило обнаженное карамельное тело Трейси, лежащей на кровати, застеленной бордовыми простынями. Ее пышные бедра, ягодицы и грудь, освещенные строем горящих свечей, пахнущих Востоком. Свет сияет в магнетических глазах женщины и отражается от идеальных граней бриллианта на ее левой руке.
– Мы помолвлены.
– Она живет с вами?
– Основную часть времени.
– Вы заметили что-то необычное в субботу?
Сердце Роберта забилось быстрее, когда он стал вспоминать тот вечер.
– Она была напугана – ее брат попал в беду, и… она нуждалась в помощи. Трейси не хотела меня просить, но… – У него перехватило в горле.
– Как зовут брата?
– Лестер.
Беттингер записал имя брата.
– Какие проблемы были у Лестера?
– Он задолжал каким-то людям деньги – много. Он игрок.
– Трейси впервые попросила вас помочь ее брату?
– Нет. – Феллберн посмотрел на свои руки. – Такое случалось и прежде.
– Сколько раз?
– Думаю, три. – Бизнесмен тяжело вздохнул. – Она надеялась, что он перестанет играть после прошлого раза. Лестер обещал – клялся, что бросил, – но… Ну… он солгал.
Жюль положил карандаш обратно в чашку. Роберта охватило недоумение.
– Вам больше не нужно ничего писать?
– Сколько?
– Не понял?
– Сколько денег вы дали ей в субботу?
– Семьдесят пять. – Бизнесмен откашлялся. – Тысяч.
– А в других случаях суммы были значительно меньше – от двух до пяти тысяч.
В голосе Беттингера не прозвучало вопросительной интонации, но Роберт все равно кивнул. У него в животе появилось ужасное ощущение, которое стало распространяться во все стороны. Он подумал о своей бывшей жене, двух детях и доме, в котором они все очень неплохо жили до тех пор, пока он не встретил Трейси на вечеринке для особо важных персон в марте этого года.
– Парни, которым ее брат задолжал, из мафии, – сказал бизнесмен. – Она говорила мне, что… они его убьют. Возможно, даже придут за ней – порежут лицо, если…
– Хотите чего-нибудь из автомата? – спросил Жюль, поднимаясь со стула. – Я люблю печенье с корицей, но мне сказали…
– Послушайте, это серьезное дело!
– Вовсе нет. Если вы закричите еще раз, наш разговор закончится.
– Я… прошу меня извинить. – Голос Феллберна стал тихим и далеким. – Она моя невеста.
– После того как принесу печенье, я достану альбомы, которые вам нужно будет внимательно посмотреть. Возможно, вы сумеете ее опознать.
– Какие альбомы?
– С проститутками.
Бизнесмен наклонил голову над мусорной корзиной, и пенистое содержимое его желудка отправилось на ее дно. Конвульсии, напоминавшие оргазм, сотрясали его пищеварительный тракт.
– Спасибо, что захватили корзину с собой, – заметил Беттингер. – Может, зайдете в другой раз?
Продолжавший сидеть, склонившись над корзиной, Роберт ничего не ответил.
– Позвольте объяснить вам кое-что, мистер Феллберн, – сказал детектив. – Трейси, скорее всего, покинула город. У нее деньги, которые вы ей дали – добровольно, – и это не тот случай, когда можно объявить ее в национальный розыск. Но если даже мы ее задержим и дело дойдет до суда, вам придется объяснить