Я гораздо более зрелый для своего возраста, а Манро это знает и не может смириться.
Фактически, она помогла ему увидеть недостатки всех его друзей.
— Ты собрался в лес? — спросил Манро, натягивая штаны. — К той женщине из странного дома?
Резко контрастирующий с тоскливым лесом, дом Руэллы был ярким, с замысловатыми карнизами и шпилями, словно из сказки о феях. И Манро даже не видел его внутри! Он был не только фантастическим, но и мистическим — она рассказывала ему, что дом стоял уже много веков и был устойчив к любым разрушениям.
— Что ты знаешь про неё? — Уилл пытался сфокусировать взгляд во время очередной волны боли. Туника, которую он натянул, стала уже мокрой от пота.
— Я знаю, что о ней рассказывают.
— Что она отвратительная старуха, которая соблазняет молодежь, чтобы погубить? Что откармливает их, а потом питается их плотью? Слухи не соответствуют действительности. — Тот факт, что Руэлла накрывала для него целые пиры, а потом пользовалась его телом для питания, Уилл опустил. — Ты собираешься рассказать отцу? — Или не дай Бог, матери. Нет волчицы свирепее, чем Эйлиш МакРив.
То, что Уилл нашел свою пару из другого вида — было одним делом; но то, что он лгал им всем — совершенно другим.
— Не нужно, — сказал Манро тихо. — Ма и па уже подозревают, что ты тайком уходишь.
— Потому что ты рассказал им! -
Снова вспышка боли, словно кто-то ударил его ногой в бок
— Ты знаешь, что я не сделал бы этого, брат.
Уилл…верил ему. Манро продолжал доказывал ему свою верность, и Уилл не мог смириться с тем, что рассказывала ему Руэлла.
Его зверь и зверь Манро были вырезаны из одной и той же души, они стремились вечно бежать рядом. Наверняка Манро чувствовал то же самое?
— Что с тобой случилось, Уилл? Почему ты никогда не говоришь со мной? Почему ты больше никогда не играешь и не смеешься? — Манро выглядел настороженным и ранимым — сущий мальчишка.
Я выгляжу таким же юным?
— Это сложно. Просто дай мне справиться с этим так, как я считаю нужным, и я скоро вернусь — Уилл закончил одеваться. — Может, тогда мы поговорим.
Не оглядываясь, он поспешил из комнаты, спустился по главной лестнице и устремился в ветреную ночь. Едва ощутив первый хруст снега под ногами, он услышал:
— И куда это ты собрался, Уильям Эндрю МакРив?
Мама. Вот дерьмо. Он повернулся к ней, пытаясь скрыть свой ужасный озноб.
Выйдя из тени, она подошла к нему под порывами снежной метели.
Её щеки порозовели, карие глаза прищурились.
— Ты был слишком болен, чтобы спуститься поесть — или выполнить свою работу по дому — а сейчас я нахожу тебя крадущимся посреди ночи?
Он слишком долго ждал, надо было попытаться уйти к Руэлле ещё прошлой ночью. Если мама удержит его сегодня… Ещё чуть-чуть — и он сойдет с ума.
На периферии зрения плясали галлюцинации, в глазах темнело. Он переступил на месте; оба чувствовали, что начнут огрызаться в любую секунду.
Она наклонила голову:
— Несомненно, ты идешь к девушке. Тринадцать лет слишком мало, сынок. Твой па скажет тебе то же самое.
— Я знаю, мам. Я прошу прощения. — О, боги, мои кости.
Ладонями она обхватила его липкое лицо, её глаза расширились:
— Ах, мой Уильям, ты горишь!
— Я должен идти! — Он почти чувствовал запах духов Руэллы. Почти ощущал вкус помады, которой она себя умащивала.
Он почти мог, но не чувствовал, как её молочно-белые руки обвиваются вокруг него.
— Ты не доверяешь мне, мам?
— Ты болен и не можешь ясно мыслить. Ты не можешь разгуливать на улице под снегом, тебе нужно в кровать.
— Пожалуйста, просто иди внутрь и не беспокойся. Я вскоре вернусь.
Она схватила его руку и крикнула через плечо:
— Даг! Иди сюда! Сейчас же.
Уилл слышал, как две пары ног топают вниз по лестнице в главный зал. Отец и Манро.
В нём вскипело отчаянье.
— Мне надо идти! — Он вырвал свою руку, отталкивая мать.
Мама споткнулась, падая вниз на утрамбованный снег. Она уставилась на него, её глаза увлажнились.
— Уилл?
Он был в ужасе. Он скорее умрёт, чем причинит ей вред.
— Извини! Я сделал тебе больно? Малышке?
Её руки легли на живот, будто защищая крошечную девочку. Она защищает Айлу от меня?
Но затем слезы мамы высохли. Её внутренний зверь зашивелился, глаза сменили цвет на льдисто-голубой. Никогда, никогда это не было хорошим знаком. Дерьмо!
— Ты не сделал мне больно, мальчик, — прорычала она, её клыки удлинились. — Лучше беспокойся о собственной шкуре.
Когда отец и Манро появились в дверях она бросила Уиллу:
— Тащи свою задницу внутрь. Сейчас же!
Отец помог маме подняться на ноги, потом перевёл взгляд с неё на сына, и его челюсть отвисла.
— Ты потерял свой чёртов разум, Уилл?
Да! Уилл оглянулся через плечо в сторону Мрачного Леса, представляя облегчение, конец этой боли. Он всхлипнул…
Массивные руки па сжались на шее Уилла:
— Ступай внутрь! — Он усадил Уилла перед большим очагом Коннала. Внимательнее рассмотрев лицо сына, он подкинул еще одно полено в огонь.
Высокая фигурой па была подсвечена мерцающим огнём, отчего отец выглядел даже более пугающим, чем обычно. Уилл сглотнул, бросив взгляд на близнеца.
Медленный кивок Манро и его спокойный взгляд, казалось, говорил "Мы пройдем через это. Не вешай голову." Это помогло.
Мать пересекла комнату, чтобы сесть рядом с супругом. Ма и па всегда находились рядом друг с другом, словно их звери были связаны невидимой привязью.
Её гнев явно потух, когда она посмотрела на лицо Уилла с выступившими на нём капельками пота.
— Даг, нужно послать за врачом.
— Боюсь, я знаю что с ним такое. — Отец повернулся к нему. — Куда ты собирался, сын? — Казалось, он затаил дыхание.
Уилл не мог лгать ему в лицо. Более того, ему пришлось довериться тому, что он знал о характере отца — и законе ликанов — несмотря на мрачные прогнозы Руэллы.
Ни один ликан не навредит подруге другого.
— Я собирался увидеться с моей женщиной, которая живет в лесу.
Воцарилась тишина. Его слова, казалось, повисли в воздухе.
Когда па ошеломлённо выдохнул, а ма казалась потрясённой, Уиллом овладело заметное беспокойство.
Руэлла предсказывала, что они не поймут, но никогда не упоминала, что они отреагируют с отвращением.
Повернувшись к отцу, мама пробормотала:
— Слишком молод, о боги, он слишком молод.
Она неуверенно поднялась взять одеяло. Накинула его на плечи Уилла:
— Согрейся, мальчик. Впереди долгая ночь.
Он с ужасом заметил, что её глаза вновь увлажнились.
— Почему это я слишком молод? Люди женятся, когда они не намного старше меня. — Конечно, он подготовил эти аргументы из того, что слышал от Руэллы.
— Люди вынуждены! — Па принялся расхаживать. — В этих суровых краях они едва ли переживают