– Никогда не женись, Стивен, мальчик мой, – заявил сэр Ричард, игнорируя все замечания, и сердито положил себе жареных сосисок. – Если хочешь быть счастлив, послушай мой совет: не женись и не заводи детей.
Элен возмутил отзыв сэра Ричарда о ее единственном чаде.
– Судя по опыту сэра Ричарда, две не всегда лучше, чем одна!
На этот предмет в семье всегда подшучивали, но Элен была человеком со стороны, да к тому же сказала это вполне серьезно и без симпатии.
– Как ты смеешь, Элен, так неуважительно говорить о дедушке Филипа? – взвилась Белла.
– А как он смеет так неуважительно говорить о моем ребенке? Она вовсе не хилая. Для полутора лет она очень даже рослая.
– Мне наплевать на то, сколько весит твоя дочка! – завопил сэр Ричард, накидываясь на сосиски, словно те были его врагами. – Я что, должен разбираться во всех этих весах и размерах? Просто я считаю, что одного ребенка недостаточно. У нас каждый день убивают мужчин, уровень рождаемости продолжает падать.
– Наоборот, дедушка, с начала войны уровень рождаемости даже вырос.
– Привет Америке! – улыбнулся Филип.
– Да здравствуют незаконнорожденные дети! – провозгласила Пета.
Сэр Ричард был шокирован.
– Пета, я не потерплю неприличных шуток за моим столом!
– Но я тоже своего рода неприличная шутка, дедушка, – заявил Эдвард. – А я ведь сижу за твоим столом.
Кузены поощрительно захихикали, провоцируя друг друга на новые дерзости.
Сэр Ричард стал темнее тучи.
– Стивен, прошу прощения за мою семью. Я все больше убеждаюсь, что нынешняя молодежь дурно воспитана, развязна и не уважает старших, и мои внуки не являются исключением.
– Ты сам даешь нам не лучший пример, – возразил Филип. – Во всеуслышание обсуждаешь мою плодовитость, да еще самым бесцеремонным образом. Какое тебе дело, сколько у меня детей?
– И к тому же, – вступил в разговор Эдвард, окрыленный своими сегодняшними успехами, – какой смысл об этом говорить, если он больше не может заводить детей. Они с Клэр любят друг друга, и теперь Филип спит в отдельной комнате. Правда, Филип? – В наступившей тишине он зажал себе рот и, растеряв весь кураж, испуганно обратился к кузену: – О господи! Я, кажется, слишком далеко зашел?
Тучи сгустились, и хлынул ливень. Жалкий изменник, слабый, беспринципный, безответственный и безвольный. Обрушив град обвинений, сэр Ричард потребовал объяснений.
– Филип, это правда?
– Если ты настаиваешь на обсуждении моих супружеских отношений за обеденным столом… Да, это правда.
– Ты любишь свою кузину Клэр?
Клэр сидела с гордо поднятой головой, но внутренне трепетала.
– Да, дедушка. Мы любим друг друга.
Сэр Ричард грохнул кулаком по столу.
– Попридержите язык, мисс. Я не с вами разговариваю. Итак, Филип?
– А тебе-то что за дело?
– Что мне за дело? Какое мне дело? Скоро узнаешь, какое мне дело. Ты член моей семьи. И Клэр тоже, не так ли? Разве не я воспитал ее, дал образование и все, что она имеет? А тебе я разве не помогал, когда ты приехал сюда и стал учиться? А практику кто тебе помог купить? А вам с Элен я не помогал, когда вы зажили своим домом? Что мне за дело? Я должен сидеть и смотреть, как позорят мою семью? Или сообщить всему миру, что мой единственный внук и пяти лет не может прожить с женой, без того чтобы завести интрижку с собственной кузиной? Отдельная спальня! Один-единственный ребенок, потому что он, видите ли, влюбился в эту вертихвостку и не спит с женой!
– А что мне прикажешь делать? Поселить Клэр в нарядном домике в Ярмуте?
Белла зарыдала, у Клэр задергалась щека, а Элен, покачиваясь на стуле, беспечно заявила, что раз ее это нисколько не волнует, то и сэру Ричарду не стоит беспокоиться.
– А следовало бы поволноваться, черт побери! – рявкнул сэр Ричард, обращая весь свой гнев на нее. – Это целиком твоя вина, Элен, что Филип завел эту глупую интрижку. Если бы ты родила еще парочку детей и уделяла больше внимания мужу…
– Иметь троих детей и уделять внимание мужу – это понятия несовместимые, – заметила Пета.
– Помолчи, Пета! Ты еще не доросла, чтобы вмешиваться в дела старших! Тебе вообще рано знать о таком!
– «Встаньте, дети, встаньте в круг!» – пропела Пета и победоносно взглянула на кузенов, ожидая восхищения подобной дерзостью.
Они так и покатились со смеху.
– Я вас всех лишу наследства! – завопил сэр Ричард и, вскочив, треснул по столу кулаком, так что на нем подскочила посуда. – Выкину вас из завещания, всю вашу компанию! Наглые, непочтительные, испорченные, безнравственные людишки… Вышвырну вас на улицу без единого пенса. Сегодня же изменю завещание, вот увидите. Все оставлю Белле, а после нее – Эдварду. Бедный парень хотя и тронутый, зато не опозорит семью.
– То, что я впадаю в транс, еще не значит, что я сумасшедший, – слабо запротестовал Эдвард.
Сэр Ричард решительно покинул гостиную, оставив на тарелке поданные на десерт тушеные сливы с заварным кремом.
– Пойдем на террасу, Стивен, я хочу обсудить это с тобой.
– Возьми все старые завещания и выуди из них подходящее, чтобы дедушка его снова подписал.
– Пета, ради бога! – взмолился Стивен. – Не груби и веди себя умнее!
Он последовал за сэром Ричардом на террасу, где они сели за чугунный садовый столик.
– Не обращайте на них внимания, сэр! Они просто дурачатся.
– Мне это не кажется смешным, – отрезал сэр Ричард.
– Мне тоже, но им там в Лондоне в последние недели было очень несладко – бомбежки и все такое. Поэтому они такие неуравновешенные, вы должны быть к ним снисходительны, – сказал Стивен, который после всех лишений в Нормандии был, тем не менее, невозмутим, как скала.
– У нас тут тоже неспокойно, – ревниво заметил сэр Ричард, взглянув на толстую серебристую рыбину, лениво парящую в летнем небе. – Не зря же сюда притащили этот аэростат. А на днях один из них вообще сбили, причем всего в трех милях отсюда, по ту сторону Геронсфорда. Но я же не нервничаю и не выхожу из себя! Все дело в том, мой мальчик, что молодежь совсем распустилась, они не умеют себя контролировать. У меня есть лишь один способ держать их в узде, и я должен к нему прибегнуть. Их надо напугать.
– Но они же не пугаются, сэр. Вы уже пытались и не один раз. Согласен, сегодня они вели себя просто отвратительно и совершенно неуместно для такого дня, – проговорил бедный Стивен, чувствуя себя последним занудой, но внутренне соглашаясь со всем сказанным. –