Я подняла глаза и увидела автобус, и он вот-вот собьёт меня. Ещё один раскат грома, яркая белая вспышка молнии и всё стихло. Только на мгновение.
Потом всё превратилось в размытое пятно полное шума и действий. Я могла слышать крики людей, и, к моему удивлению, деньги плыли по воздуху, как осенние листья, кружась под проливным дождём. Автобус остановился поперёк улицы, сигналили клаксоны, люди ругались, а вдалеке я слышала вой сирен. «Чертовски быстрое реагирование для Нью-Йорка», — рассеянно подумала я.
Мужчина стоял рядом со мной, тот самый красавец у киоска с хот-догами. Он как раз доедал чили-дог, совершенно непринуждённо, и я вспомнила, что умираю с голоду. Если я вынуждена задержаться из-за происшествия с автобусом, я могла бы тоже съесть чили-дог. Но почему-то мне не хотелось оборачиваться.
— Что случилось? — спросила я его. Он был достаточно высок, чтобы видеть поверх толпы людей, собравшихся перед автобусом: — Кто-нибудь пострадал?
— Да, — сказал он своим богатым сочным голосом. — Кое-кто погиб.
Я с любопытством направилась к толпе, но он схватил меня за руку.
— Ты не хочешь туда идти, — сказал он. — Нет необходимости проходить через это.
«Проходить через что?» — раздражённо подумала я, глядя на толпу. Я оглянулась на незнакомца, и у меня возникло странное чувство, что он стал ещё выше. Внезапно я поняла, что ноги больше не болят, и я посмотрела вниз. Это было странное, дезориентирующее ощущение. Я была босиком, и не знай я, что такое невозможно, то сказала бы, что у меня под ногами была густая зелёная трава.
Я оглянулась на залитую дождём сцену аварии передо мной, и мне показалось, что время стало двигаться необычным беспорядочным движением. Приехала скорая помощь и полиция, и людей стали отгонять с дороги. Мне показалось, что я мельком увидела жертву — всего лишь краткий вид своей ноги в туфле с отломанным каблуком.
— Нет, — сказал мужчина рядом со мной и положил руку мне на плечо раньше, чем я успела отойти.
Яркий свет были ослепительным, и я оказалась в туннеле, свет проносился мимо меня, а единственным звуком был свист пространства, движущегося с головокружительной скоростью.
«Космическая Гора», — подумала я, но это был не диснеевский аттракцион.
Всё прекратилось так же внезапно, как и началось, и меня затошнило. Я была дезориентирована и запыхалась, я огляделась вокруг, пытаясь сориентироваться.
Мужчина всё ещё держал меня за руку и, выдернув её, я спотыкаясь попятилась от него. Мы были в лесу, на какой-то поляне у подножия утеса, и уже темнело. Боль в животе начала распространяться по всему телу.
Я сделала глубокий вдох. Всё вокруг казалось странным, как в кино. Всё выглядело правильным, но ощущалось искусственным, ни запахов, ни осязания. Всё это было иллюзией. Это было неправильно.
Я пошевелила ногами и поняла, что всё ещё босиком. Волосы спадали ниже плеч, что было лишено всякого смысла, так как у меня была короткая стрижка. Я потянула прядь и увидела, что вместо тщательного окрашивания, волосы снова стали каштановыми, простыми, а ведь я потратила целое состояние, пытаясь замаскировать такой же блеклый, обыкновенный коричневый оттенок, какой был у моих глаз. Одежда тоже изменилась, и перемена была не к лучшему. Мешковатая, бесформенная, бесцветная, она была непривлекательна, как саван.
Я пробивалась сквозь туман замешательства — мой разум будто был наполнен сахарной ватой. Что-то было не так. Что-то было совсем не так.
— Не сопротивляйся, — отдалённым голосом произнёс мужчина рядом со мной. — От этого только хуже. Если ты прожила хорошую жизнь, тебе нечего бояться.
Я с ужасом посмотрела на него. Молния расколола небо, за ней последовал гром, сотрясший землю. Твёрдый отвесный склон скалы перед нами начал стонать — глубокий, раздирающий звук эхом отдавался в небесах. Скала начала трескаться, и я вспомнила кое-что из христианской теологии о движущихся камнях и о Христе, воскресшем из мёртвых. Единственная проблема заключалась в том, что я была еврейкой, как и моя мать — ныне христианка-фундаменталистка — была большую часть своей жизни, и я не была несведущей в этом. Вряд ли сейчас произойдёт восстание из мёртвых.
— Автобус, — решительно сказала я. — Меня сбил автобус. Я мертва, не так ли?
— Да.
Я подавила инстинктивное содрогание. Он явно считал надобным смягчать удары.
— И кто же тогда ты? Мистер Джордан?
Он выглядел озадаченным, и я уставилась на него.
— Ты ангел, — пояснила я. — Тот, который совершил ошибку. Ну, знаешь, как в кино? Я не должна была умереть.
— Ошибки быть не может, — сказал он и снова взял меня за руку.
Я была чертовски уверена, что не уйду тихо.
— Ты ангел? — снова потребовала я.
На ангела он вовсе не походил. Он казался человеком, совершенно реальным человеком, и почему, чёрт возьми, я вдруг почувствовала себя бодрой, живой, возбуждённой, когда, по его словам, я была мертва?
Он слегка прикрыл глаза.
— Среди прочего.
Пнуть его в голень и рвануть со всех ног казалось отличным планом, но я была босиком, и моё тело не желало сотрудничать. Несмотря на всю свою злость и отчаяние, мне, видимо, всё ещё хотела, чтобы он прикоснулся ко мне, даже зная, что у него на уме нет ничего хорошего. Ангелы не занимаются сексом, не так ли? У них даже не было половых органов, если верить фильму «Догма». Я поймала себя на том, что смотрю на его промежность, но затем быстро отвела взгляд. Какого черта я оцениваю ангела, если вот-вот должна умереть?
Ах да, я и забыла — я же уже мертва. И вся моя воля, казалось, исчезла. Он потянул меня к трещине в стене, и я с внезапной ясностью поняла, что она закроется за мной, как что-то из дрянного фильма, не оставив никаких следов, что я когда-либо жила. Как только я пройду через это, всё будет кончено.
— Дальше я не пойду, — сказал он, и его роскошный, тёплый голос прозвучал как музыка.
И, мягко потянув меня за руку, он подтолкнул меня вперёд, столкнув в пропасть.
Глава 2
ЭТА ЖЕНЩИНА БОРОЛАСЬ СО МНОЙ. Я мог ощутить сопротивление в её руке, и я не мог припомнить такого ни с одним из бесчисленных людей, которых я привёл в это путешествие. Она была сильной. Но Уриэль, правитель всех небес, был непогрешим, во всяком случае, ему удалось убедить в этом почти всех, так что это не могло быть ошибкой, независимо от того, как это ощущалось.
Она была такой же, как и многие другие, которых я приводил сюда. Люди,