Я припарковал машину в нескольких кварталах от того места, куда мы направлялись.
— Тут мы выйдем, — сказал я и помог Белле выбраться из машины.
Пока мы шли по тротуару, я держал ее за руку. Она вправду похожа на свою маму. Раньше я не задумывался об этом, но так оно и есть. Чисто внешне Белла — копия своей матери.
— Куда мы идем? — спросила она.
— Пройдемся мимо одного детского садика, — ответил я.
Мимо детского садика Мио. Мимо “Тролльгордена”. Но об этом я умолчал.
Вообще-то я мог бы съездить сюда до того, как забрал Беллу, а не после. Но решил взять ее с собой. Так лучше. Многие не доверяют одиноким мужчинам, шныряющим под вечер возле детского сада. Особенно если они выглядят, как я. Темнокожие и высокие. В Швеции цвет кожи что угодно перевесит. Не имеет ни малейшего значения, что на мне дорогущая рубашка и ботинки ручной работы из Милана. При виде меня любой швед первым делом думает не об успехе, а о проблемах.
На игровой площадке детского сада резвились детишки, но их было немного. Пожалуй, игровых площадок тут поблизости вообще раз, два и обчелся. Так что здешняя пригождалась и в воскресный день. Солнце по-прежнему стояло довольно высоко. Еще можно порадоваться лету. Во всяком случае, если у тебя есть время. У меня его не было.
Белла с интересом смотрела на детей.
— Мы с ними поиграем? — спросила она и шагнула в их сторону.
Я машинально сжал ее ручку.
— Нет. Мы просто пройдем мимо.
Если Белла не понимала, что означает гибель родителей, то уж точно не могла понять, какой смысл прогуливаться мимо веселой детской площадки и не заходить туда. Не участвовать в играх.
— Почему? — спросила она.
Голос у нее изменился. Из радостного стал недовольным и обиженным. Как в апреле резкие скачки от солнца к снегу.
— Потому что дети на площадке нам незнакомы.
Я был доволен своим ответом. Белла как будто бы тоже, потому что замолчала.
Когда мы подошли к калитке детского сада, я чуть замедлил шаг. Не настолько, чтобы остановиться, но достаточно, чтобы внимательно присмотреться. Фотографировать нельзя. Если мне нужны фотографии, придется заехать попозже еще раз.
Вот здесь он исчез, думал я.
Но как, черт побери?
Дети не исчезают. Их теряют взрослые, которые плохо за ними присматривают. Я прочел полицейские протоколы, связанные с исчезновением Мио. Воспитатели детского сада рассказывали о самом обычном дне. Утром приемные родители привели Мио в садик. Мальчик хлюпал носом и казался усталым, но после обеда повеселел. Ровно в два всех детишек одели и вывели гулять. Часом позже им дали полдник, прямо на воздухе, хотя стояла осень и день выдался холодный, но солнечный, погожий и дети так хорошо играли. Как сказала одна из воспитательниц, все было тихо-спокойно.
Возможно, в том-то все и дело. Что было тихо-спокойно. Вероятно, поэтому персонал расслабился. Настолько, что никто не заметил, как один из малышей исчез. Всполошились, только когда за ним пришла приемная мама. К тому времени солнце уже село, и никто знать не знал, что случилось.
Я обвел взглядом двор. Его окружала стальная ограда высотой не меньше семидесяти сантиметров. Вдобавок перед нею тянулась живая изгородь, правда не сплошная. Взрослый, который хотел перешагнуть через ограду, легко мог это сделать, не вламываясь в кусты. Но четырехлетний ребенок? Вряд ли.
Я искал слабые места — дырку в ограде, участок, где ограда вообще отсутствует. Ничего такого не видно. В тот последний раз, когда покинул детский сад, Мио наверняка вышел через калитку. Или кто-то взрослый перенес его через ограду.
Белла шла нога за ногу. Сандалии шаркали по асфальту, ведь ноги она толком не поднимала. Еще несколько минут — и она задаст мне жару. Это у нее уж точно не от мамы. Сестра не умела перечить, не умела настоять на своем. Невмоготу мне было видеть, как она покорно склоняется перед окружающими людьми. Перед начальником, перед мужем, перед коллегами. Передо мной.
— Я хочу домой, — сказала Белла.
— Сейчас поедем, — сказал я.
Один из мальчишек на площадке заметил меня. Наморщив лоб, подозрительно уставился на нас с Беллой во все глаза.
Мне действовало на нервы, что за мной наблюдают, пусть даже наблюдатель — маленький ребенок. Я покрепче взял Беллу за руку и сказал:
— Все, едем домой, приготовим спагетти с мясным соусом.
Мы повернули обратно, к машине. Я помог Белле пристегнуть ремень и сел за руль. Круто развернул “порше” и в последний раз миновал детский сад. Белла смотрела на ребятишек, игравших возле качелей, но не говорила ни слова. Она вообще болтает не так уж много. Знает, что от этого толку мало, что таким манером она своего не добьется.
“Тролльгорден” расположен во Флемингсберге[1]. Я выехал на Худдингевеген и взял курс на север, к центру.
— Кушать хочу, — сказала Белла, когда мы нырнули в Южный туннель.
Я бросил взгляд на часы. Нет, она не проголодалась. Просто заскучала.
— Скоро приедем, — ответил я.
Лето, воскресный день. Автомобилей на улицах почти нет. Пульс королевской столицы изрядно замедлился.
Но, как говорится, ягодки были еще впереди. Случилось это у перехода перед “Галереей”, торговым центром на Хамнгатан. По встречной полосе ехал грузовик. У перехода ждала старая дама. Я нажал на педаль тормоза.
Безрезультатно.
Еще раз нажал на тормоз, скорее с удивлением, чем с испугом. Педаль заклинило. Дама уже шагнула на зебру.
— Ах ты черт.
Отчаянно сигналя, я давил на окаянную педаль. И думал:
Вот здесь я второй раз убью человека?
3
Обошлось. Старая дама в испуге отпрянула назад, и я промчался мимо. И страшно неприятная мысль, которую только что в отчаянии сформулировал мой мозг, исчезла. Будто сама поняла, как ей не рады.
Я инстинктивно изо всех сил топнул по тормозу. Чуть ли не встал. И тут под педалью словно что-то лопнуло, и машина затормозила так резко, что сработали подушки безопасности.
Белла закричала. Я слышал, как позади взвизгнули по асфальту покрышки нескольких автомобилей. У меня перехватило дыхание (так часто бывает, когда срабатывает подушка безопасности) — вот сейчас кто-нибудь в нас врежется. Но нет.
В полном смятении я открыл дверцу и кое-как выбрался наружу. Обежал вокруг машины, вытащил Беллу.
— Все хорошо, — сказал я, утирая ей слезы. — Все… в порядке.
Вокруг собралась толпа, глазела на замершие машины. Старая дама сидела на тротуаре, в шоке, но невредимая.
— Пошли, — сказал я и взял Беллу за руку.
Вернулся к “порше”, к водительской дверце. Сел на корточки, осмотрел пол. Чем это пахнет? Я