Он попытался запротестовать, но она оборвала его.

— Однако, я не настолько глупа, чтобы отправлять тебя собирать вещи, если действительно существуют какие-то загадочные магические уроды, которые хотят скормить меня их верховному демон или кому там. Итак, сначала о главном. Нам необходимо узнать, смог ли наш сумасшедший дружок-подрыватель выбраться из здания вчера вечером. Если нет, то так тому и быть; но если у него получилось, нам стоит сначала выяснять, насколько глубоко я вляпалась.

Спар предложил просто отправиться в аббатство и поискать останки ночного, но Фелисити отговорила его от этой затеи.

— Взрыв был достаточно сильным, что о нем сообщили на телеканалах, которые Элла и Кес смотрели в Ванкувере. Это означает, что полиция должна оцепить место преступления. Мы и близко к нему не подберемся, а если привлечем внимание властей или начнем разнюхивать, они могут решить, что мы имеем к этому отношение. Нет, нам нужно поговорить с тем, от кого власти привыкли слышать вопросы, следовательно, ему могут ответить.

Спару не нравилось полагаться на кого-то постороннего; ему пришлось тысячу раз за короткую дорогу до ресторана напоминать себе, воздержаться от того, чтобы приказывать Фелисити.

Ему хотелось заставить ей идти ближе к нему, чтобы он смог защитить ее от нападения, и напомнить, что она должна позволять ему входить первым через любую дверь, чтобы Спар мог оценить безопасность каждого помещения.

Когда он попытался запихнуть ее обратно в квартиру, чтобы выйти первым, один сильный удар по его голени убедил, что Фил не ценит галантность с его стороны.

Она может и маленькая, но он решил, что ее ботинки обшиты сталью.

Фелисити остановилась внутри переполненной комнаты, чтобы расстегнуть свое пальто и осмотреть море лиц. Спар наблюдал за ней достаточно пристально, чтобы заметить, как ее взгляд остановился на одиноком мужчине, сидящем в углу возле окна. Он следовал за ней по пятам, когда она пробиралась мимо столиков и стульев к своей цели.

— Приветик, Рикки — поприветствовала девушка, опускаясь на сидение напротив человека, не дожидаясь приглашения. — Надеялась встретить тебя здесь. Угостить кофе?

Спар скользнул на сиденье рядом с ней, обратив внимание на то, как мужчина, с которым она говорила, холодно оглядел его, прежде чем опустить взгляд на грудь Фелисити.

— Доброе утро, дорогая, — растягивая слова, произнес мужчина, когда, наконец, поднял глаза к ее лицу. — Чем я заслужил такое удовольствие сегодня?

— Сначала кофе. — Фелисити перегнулась через Спара, чтобы привлечь внимание проходившего мимо официанта. — Повторите моему другу, — сказала она, взяв меню и вручая Спару второе.

— Кофе с молоком для меня и, э, черный для него.

Женщина кивнула и быстро удалилась, прежде чем Спар успел уточнить или поинтересоваться, что это значит.

Он говорил по-французски… и по-английски, на латыни, греческом, на всех романских языках, в том числе и по-русски, на санскрите, и арабском… поэтому он понял слово «черный», но как его можно отнести к еде?

— Я не против компании, Фил, но ты не хочешь представить мне своего друга? — человек, которого звали Рикки, отхлебнул из своей пузатой белой чашки и окинул Спара оценивающим взглядом.

— Рикки, это Спар, Спар, это Рикки Раклу. Он репортер «Газетт»[5].

Человек фыркнул.　

— Спар? Да ладно. Ты, наконец, сняла старичка, который украсит сиденье позади тебя на байке, дорогая? Нашла его в Гранд Мезоне?

— Ага, прямо между дракой на ножах и сделкой с наркотиками.

Спар напрягся на секунду, пока не понял, что это был сарказм.

Очевидно, у нее нет привычки, часто посещать места, где люди регулярно участвуют в боях с применением оружия или торгуют запрещенными веществами. Она просто делала то, что его бывший Хранитель называл «вешать лапшу на уши».

— Эй, мы не так часто общались в последнее время. Откуда мне знать, как ты развлекалась в эти дни? — Рикки пожал своими французскими плечами, но выражение его лица давало понять, что он шутит. — Я уж начал думать, что ты забыла обо мне.

— Если бы.

Фелисити сделала паузу, чтобы поблагодарить официантку, которая вернулась с горячими напитками на подносе и приняла заказ. Она заказала острый блинчик для себя и выбрала что-то для него, не дожидаясь одобрения.

Он бы поспорил, если бы в его завтраке не упоминалось слово стейк. Но слишком любил мясо, поэтому придержал свои возражения на данный момент.

Успокоившись, Спар сделал глоток своего «черного», который оказался большой чашкой кофе. Он слышал о напитке, но ему никогда не приходилось его пробовать.

Спар нашел горький, землистый вкус необычным, но приятным. Поймав взгляд другого мужчины, следивший за ним, просто поднял бровь и стал ждать.

— Он не разговаривает? — спросил Рикки, адресовав свой вопрос Фелисити, но продолжая смотреть на Спара. — Честно говоря, то, как он пялится, меня пугает.

Спар взглянул на девушку, которая просто закатила глаза и допила свой напиток прежде, чем ответить.

— Я говорю, когда мне есть что сказать. Тебя я не знаю, поэтому считаю, что мои мысли ты не должен слышать.

На мгновение повисла тишина, а затем Рикки запрокинул голову и рассмеялся.

— Пусть я дважды буду проклят, Фил, но считаю, ты действительно нашла в этом мире кого-то с еще худшим характером, чем у тебя.

Даже не знаю, кого мне жаль больше.

— Можешь приберечь жалость и ответить на пару вопросов, — отрезала девушка.

Рикки откинулся назад и позволил официантке поставить тарелки Спара и Фелисити, а затем забрал свою.

Он обхватил ладонями свою только что вновь наполненную чашку и кивнул им.

— Спрашивай, мой друг. Я весь во внимании.

— Итак, расскажи мне, что произошло прошлой ночью. В аббатстве.

Спар наколол на вилку кусочек стейка и яйца и отравил в рот. Пережевывая, он наблюдал за Рикки. Судя по выражению лица, репортер не ожидал такого вопроса от Фелисити.

— В аббатстве? Почему ты интересуешься тем взрывом? Ты делала дня них какую-то работу или что-то еще?

Она пожала плечами и разрезала нежный блинчик с ветчиной и Грюйером[6].

— Просто интересно. В смысле, как часто почти не посещаемый католический монастырь взлетает на воздух, верно?

— Редко.

— И что они говорят об этом?

— Власти? Немного. Взрыв произошел около часа ночи. Тип взрывчатого вещества, личность преступника и возможный мотив все еще не определены.

— А что насчет нанесенного ущерба? Кто-нибудь пострадал?

Глаза мужчины сузились, и он наклонил голову набок, будто пытался увидеть, что стоит за невозмутимыми вопросами Фелисити.　

— Почему тебе нужно это знать? — спросил журналист.

— Какая разница? — парировала она.

Спар сжимал вилку, пока не понял, что металл стал мягким и начал гнуться. Он не понял изменений в тоне Рикки, но Фелисити казалась невозмутимой.

Вместо того чтобы испугаться, она встретила пристальный взгляд сидевшего напротив человека с высоко поднятой головой и полная решимости выпрямилась. Напряженность висела в воздухе в течение долгого, нервного момента.

— Слушай, Фил, — выдохнув, произнес Рикки, наконец, сдавшись. — Я знаком с тобой очень давно и знаю тебя, поэтому