– У вас вообще что дома есть? – спросила я, шурша свертками. – Ой, а что мы все здесь! Где у вас тут кухня?
Родственничек уже пришел в себя. Ну еще бы! Радость-то какая! Столько лет не виделись!
– Пройдем, – послышался его мягкий, обволакивающий голос. Он звучал в темноте как-то по-особенному. Словно завораживал.
– Ну хоть бы помогли, а? – произнесла я с укором. – А то тоже мне, джентльмен!
Родственник взял чемодан. И корзину. На шее у него появился хомут одеяла.
Огромная каменная лестница, стыдливо прикрытая пыльным ковром, насчитывала сорок ступеней.
– Ну и лестница! Смотри, яйца не побей! – заметила я, тревожно глядя на корзину.
– Спасибо за заботу, – послышался странный голос.
– А то потом растекутся по всей лестнице! Орать будешь, – вздохнула я, глядя на широкие плечи и черный халат.
– А, налево! Ну ладненько! – кивнула я, идя мимо старинных портретов родни. Родня делилась на два вида. Унылые и злобные. И висели по очереди. Унылый – злобный, унылый-злобный.
Ну еще бы! В столице жить – удовольствие недешевое! Бабушка говорила, что в городе и подышать бесплатно нельзя! Она сама когда-то в Тварьбурге жила. И все про него знает!
Я остановилась возле портрета какого-то мрачного деда. В костяных руках у него была бумажка.
– О, сразу видно, что счета получил! – вздохнула я. И прочитала: «Последний портрет лорда Рунвэна». – И помер, как очки нашел! И пригляделся!
Мы шли по коридору. Черная дверь открылась и впустила нас в старинную столовую. Посредине стоял огромный стол. За ним бы поместилась половина Гнильтауна! Роскошные стулья стояли в идеальный ряд. Справа и слева от стола.
Огонь в камине не горел. Оттого и выглядело все неуютно.
– Сразу видно, что яиц у тебя… ну то есть, вас, нет! – заметила я, осматривая смежную комнату, которая звалась кухней.
– А с чего это ты моими яйцами интересуешься? – спросил родственничек странным голосом. Он присел в кресло возле камина. Огонь вспыхнул моментально. Но он был каким-то странным. Впервые я вижу зеленый огонь!
Ну, может, в столице это модно? Я ж пока не в курсе всех мод.
– Потому что свои привезла! У меня яйца – загляденье! Одно к одному! – доставала я свертки и раскрывала их. – Вот, яйца грифонов. Грифоны в этом году знаете, как неслись!
– Прелестно, – задумчиво заметил родственник, глядя на меня со странной улыбкой.
– А вот бедрышки грифоньи! Сама забивала! Вот приготовлю – пальчики оближете! – шелестела я сверками. – А вот варенье. Из имбиря! Только много его нельзя! Так, на хлебушек и хватит! От него у троих уже слиплось. Потом не разлепили! Так что с ним поосторожней! А вот соленья! Сама делала! Урожай нынче так себе! Видали, какая нынче мандрагора мелкая пошла! Я весь огород перекопала! На восемь банок хватило!
Я доставала из корзины продукты, переживая, что что-то забыла.
– Яблоки молодильные! Как съешь сразу на пять килограмм помолодеешь! – выкладывала я на стол наливные яблочки. – Так, вяленый единорог. Суховат, правда, но тоже ничего так! Он у меня три года валялся. Дай, думаю, заберу!
Корзина пустела на глазах. На стол перекочевывали приправы и даже грибной чай.
– Знаю я, что как только за порог, соседи все разграбят! Бессовестные. Ничего оставить нельзя! – вздохнула я. – Нет, я всю скотину уже давно забила…
Меня слушали очень внимательно. С явным интересном.
– Так что криминала в Гнильтауне стало меньше! – вздохнула я. – Но дом все равно сожгла! Точнее, я жгла сарай, а на дом само перекинулось. И правильно сделала! Знаю их! Нечего чужое добро присваивать. А то чужое зло прилетит! Как говорил мой покойный дедушка, добиваться всего и добивать жертву нужно самостоятельно.
Я снова подняла глаза на родственника. Он сидел так вальяжно, так напыщенно. Сразу видно, столичный!
– Короче, потом комнатку мне выделите? – попросила я. – А вон какой домина огромный! Можно на чердаке. Я привычная!
– Зачем же тебе комната на чердаке? – спросил родственник, не сводя с меня глаз.
– Как зачем? А вдруг вы насильник какой? – с подозрением посмотрела я.
– Разве что правилами этикета, – послышался ответ. Но все равно глаза его горели в полутьме от радости.
– О, нет! Мне эта… как его… дефекация… или как-там правильно, когда ну… девушку невинности лишают! Запамятовала! – нахмурилась я.
– Правилами этикета в грубой извращенной форме, – предложили мне.
– Эх! Течет ручей, бежит ручей! А в нем мужик плывет ничей! – усмехнулась я, глядя на свои запасы. – Нет, спасибо! Мне сейчас не до романтики! Мне бы в Академию поступить! Ой! А сколько времени натикало? Мне не пора?
– Думаю, что ты никуда не пойдешь, – заметил родственник.
– Ну да! Думаете, устала с дороги? – спросила я, присаживаясь на стул. – Да, есть маленько! Академия вообще до скольких принимает? Не знаете?
Глава третья. Мужчина с маленьким хозяйством
Родственничек молчал. Он смотрел на меня очень внимательно. И мне это показалось подозрительным.
Сейчас как начнет отговаривать! Ой, чую, что начнет!
– То есть, ты хочешь стать магом? – послышался тихий вкрадчивый голос. – Как интересно…
– А что? – тут же с вызовом ответила я. И уперла руку в бок. – Я уверена, меня возьмут с руками и ногами!
– Прекрасный настрой. Значит, поступаешь в Академию Магии, – с улыбкой повторил родственник, откинувшись на спинку кресла. Он о чем-то задумался. Его тонкие пальцы соприкоснулись подушечкам.
Вот не могу привыкнуть. Седой, как старик. Но при этом лицо молодое, красивущее! Я бы его сзади за тетечку приняла. Если бы не рост и плечи. А так мужик красивущий. Хоть ставь и любуйся!
– А жена ваша где? – спросила я, на всякий случай осматриваясь.
– Я не женат, – ответили мне загадочным голосом. Все еще что-то обдумывая.
– Понятно, – начала я, оглядывая замок и халат. – Потому что хозяйство у вас маленькое!
Родственник расширил глаза от ужаса и чуть не подавился.
– Мужик с маленьким хозяйством – это горе для бабы! – ответила я, тяжко вздохнув. – Вот у нас у одного хозяйство маленькое было! Так ни одна девушка за него не пошла! Хотя всем предлагал! Женщине от мужчины что нужно? Чтобы хозяйство большое было! Что ж она в руках держать будет? А то смотришь на большое хозяйство – душа радуется! Прямо сердце поет! Есть к чему руку приложить!
– А с чего ты решила, что у меня хозяйство маленькое? – прошипел родственник. И сощурился.
– Вы на руки свои посмотрите, – вздохнула я. – Это ж по рукам видно! Вон какие руки у вас тонкие, изящные. А было бы большое хозяйство, то вот такие мозоли бы были! Чем больше хозяйство, тем больше мозоли!
Я с укором посмотрела на него. Тоже мне, родственничек! Позор!
– Утречком встал и сразу за хозяйство хвать! То яйца проверить! Мало ли, что за ночь изменилось? То хрен потеребить! Мало ли, что на нем выскочило? – рассказывала я, вспоминая, как иду мимо грядок и