Не то чтобы Лиле так уж не нравилось быть принцессой, однако она была сильно против принцесс именно той разновидности, какой от нее добивались родители. Король Гарет и королева Гертруда долгие годы пытались обтесать свою дочь и сделать из нее Настоящую Аристократку, то есть такую девушку, чтобы ее можно было в один прекрасный день выдать замуж за неприлично богатого принца в обмен на туго набитые мешки с золотом и драгоценными камнями. (Узколобые какие-то родители попались Лиле с Лиамом.) Однако Лила не интересовалась ни балами, ни приемами, ни брошками, ни вальсами. Если ей случалось прогуливать очередной урок осанки, значит она лежала на самом-самом верху высоких стеллажей в королевской библиотеке – туда она забиралась, чтобы спокойно почитать книжку по анатомии драконов или биографии знаменитых мастеров побегов. То и дело ее заставали за тем, что она взламывала окно классной комнаты и ловко, словно в танце, слезала по решетке, лишь бы избежать контрольной по надеванию корсета. Непослушная Лила совершенно изводила родителей, и когда она прогуляла бал, чтобы пробежаться вдоль ручейка, журчавшего по склону горы (и погубить тем самым платье), терпение у них лопнуло и они официально посадили ее под домашний арест до свадьбы.

Рис. 21. ЛИЛА

Избавило Лилу от этой участи только вмешательство старшего брата. Лиам вступился за нее перед королем и королевой, напомнил, что Лила еще очень юна, и объяснил, что родители должны дать ей время – пусть разберется в своих разносторонних интересах. Лила была не такая, как другие принцессы: она любила штудировать учебники по алхимии, препарировать кузнечиков и ставить хитроумные капканы на домовых.

– Неужели вам интереснее втискивать Лилу в рамки, которые ей явно не подходят, – спросил Лиам, – чем посмотреть, каким человеком она вырастет?!

Это было задолго до того, как грянуло Великое Свадебное Фиаско, – тогда родители Лиама еще придавали большой вес любым его словам. Обучать Лилу придворным манерам они не бросили, но наказание отменили и даже позволили ей заняться кое-какими хобби по собственному выбору – например, химией, сборкой часовых механизмов и строительством домиков на деревьях.

А чаще всего Гарет с Гертрудой просто забывали, что у них есть Лила. Они решили, что можно больше не злиться на нее с утра до вечера – и теперь принцессу стало легко не замечать. Свое внимание король с королевой, как и большинство населения Эринтии, сосредоточили на Лиаме.

Так вот, именно о своем брате и о том, скольким она ему обязана, и думала Лила, приближаясь к дверям тронной залы принцессы Шиповничек в Авонделле. Дома, в Эринтии, беснующиеся толпы не желали униматься. Более того, когда через границу просочились слухи о том, как грубо и бесцеремонно Лиам разорвал помолвку с принцессой Шиповничек, граждане Эринтии возненавидели принца Лиама еще сильнее. В знак протеста они даже жгли плащи. Вот Лила и сочла, что уладить дело по силам только одному человеку – принцессе Шиповничек. И отправилась в Авонделл обратиться к ней за помощью.

Поехала Лила одна. Она рассудила, что родители едва ли одобрят какой бы то ни было план, позволяющий Лиаму избежать принудительной свадьбы, потому сообщила матери, что идет в свою комнату, чтобы провести эксперимент по сравнению слизистой оболочки кишечника у нескольких видов земноводных («У меня там полно съестных припасов, так что к ужину меня не ждите! И к завтраку тоже!»). После такого заявления родители наверняка должны были сторониться ее несколько дней, а то и дольше.

– Быть может, юная госпожа сообщит, каковы ее намерения? – спросил один из стражников, прямой как палка.

– А Шиповничек там? Я хотела с ней поговорить, – ответила Лила, поправила воротничок канареечно-желтого платья и отбросила свесившуюся на глаза кудряшку.

– Вы просите аудиенции у принцессы Шиповничек? – уточнил стражник.

– Ой, да, конечно, простите. У принцессы Шиповничек, – сказала Лила.

Стражник не шелохнулся. И не проронил больше ни слова. Смотрел на Лилу и ждал.

– У царственной и… очень внушительной принцессы Шиповничек? – наобум предположила Лила. – У ее всемилостивейшего высочества принцессы Шиповничек? Повелительницы великого и могущественного королевства Авонделл. Известной также как легендарная Спящая красавица. У которой, как я слышала, еще и роскошные волосы. – Стражник по-прежнему выжидательно глядел на нее. Лила вздохнула: похоже, она потерпела провал, даже не посмотрев на принцессу Шиповничек одним глазком. – Извините, я правда не знаю, что еще вы хотите от меня услышать.

Второй стражник ткнул в Лилу пальцем. Она в ответ тоже показала пальцем на себя и вопросительно подняла брови. Стражник кивнул. Лила помотала головой и пожала плечами – она не понимала, на что он намекает.

– Представься, – шепнул стражник.

– А, точно. – Лила выпрямилась. – Я – Лила, принцесса Эринтии, действующий чемпион всекоролевской олимпиады по физике. И сестра принца Лиама Эринтийского. – Услышав про Лиама, первый стражник ощерился. – С которым я на самом деле не разговариваю, – поспешно пояснила Лила. – Мы с ним родственники – и все. Мой визит не имеет к нему никакого отношения. Просто… ну, принцессам иногда надо посоветоваться друг с дружкой… по поводу… по поводу диадем. Мне бы хотелось узнать мнение принцессы Шиповничек об одной диадеме.

Второй стражник хихикнул.

– Я о вас доложу, – сказал он. Вошел в тронный зал и затворил за собой дверь. Первый стражник по-прежнему делал такое лицо, словно набил полный рот острым перцем и теперь не знает, куда выплюнуть. Лила старалась не смотреть ему в глаза.

Секунду спустя тот стражник, что поприветливее, вернулся и объявил:

– Принцесса примет вас.

Он открыл дверь перед Лилой и жестом пригласил ее войти. Ступив на алую ковровую дорожку и очутившись в тронном зале с мраморными стенами, увешанными множеством картин, Лила поспешно поправила рукава платья: она по привычке засучила их по локоть. Рукава страшно измялись, и Лила поморщилась. «Тоже мне настоящая принцесса, – неряха, каких поискать, – подумала она. – Надо все сделать правильно. Ради Лиама».

Она хотела было засучить рукава обратно, но решила, что уже поздно, – на троне, украшенном самоцветами и обитом бархатом, в конце темно-алой ковровой дорожки восседала принцесса Шиповничек в фиолетовом платье, щедро усыпанном блестками. Шиповничек сидела молча с видом мирным и созерцательным (однако и