Путешествие было медленным, несколько раз приходилось делать крюк и тратить время на объездные дороги из-за баррикад, кроме того, они дважды останавливались. Первый раз они сделали, как это назвал сопровождавший его мужчина, «перерыв на отдых» на автозаправке. Здесь дежурили вооруженные полицейские. Тарент хотел перекусить, поскольку ничего не ел после легкого завтрака в доме родителей жены, но ему сказали, что на это нет времени. У него не было денег. Молчаливая женщина выдала ему несколько монет, Тарент сбегал к киоску и купил бутылку воды и нечто завернутое в целлофан с изображением орехов. Второй раз они остановились около безымянного здания, которое выглядело как административное, но не имело никаких опознавательных знаков на фасаде. Женщина в парандже здесь вышла, а вместо нее в машину сел еще один мужчина. Он был старше своего напарника не только по возрасту, но, судя по манерам, и по званию. Оба отсели от Тарента: один что-то печатал на ноутбуке, а второй медленно пролистывал кипу каких-то бумаг.
Еще примерно через три часа, когда, по расчетам Тибора, они уже почти наверняка должны были хотя бы подъезжать к Лондону, мужчина постарше начал названивать по мобильному. Он говорил на арабском, Тарент на этом языке не понимал ни слова, однако услышал несколько раз свою фамилию и догадался, что агент помоложе наблюдает за ним, возможно, пытается вычислить, понимает ли Тарент, о чем речь.
Они проехали через плотную застройку на подступах к столице. Молодой агент наклонился к кабине водителя, что-то тихо сказал, и почти сразу тонировка на всех окнах стала темнее, как и стекло между ними и кабиной, исключив возможность выглянуть наружу. Зажегся верхний свет, дополняя ощущение изоляции.
– Зачем вы это сделали? – спросил Тарент.
– Это вне вашего уровня допуска, сэр.
– Уровня допуска? Снаружи что-то секретное?
– У нас нет секретов. Ваш статус позволяет вам свободно перемещаться по дипломатическим делам, но вопросы национальной безопасности – это уже внутренняя политика.
– Но я британский подданный.
– Разумеется.
Автомобиль замедлил ход. Дорога стала неровной, и пару раз их здорово тряхнуло. Тарент видел отражение своего лица в затемненном стекле, вздрагивающее каждый раз, когда машина подпрыгивала на ухабе.
– Где мы сейчас? Это вы мне можете сказать? Сколько еще ехать?
– Разумеется, сэр. – Агент постарше сверился с портативным электронным девайсом. – Мы в западном Лондоне и только что миновали Актон. Мы везем вас в квартиру, расположенную около Ислингтона, в Канонбери, но нам придется сделать небольшой крюк, а потом поедем прямо. Времени мало, нас предупредили, что очередной шторм, по-видимому, обрушится сегодня на юго-восточную Англию.
В этот момент у него заверещал телефон, настойчиво и пронзительно. Он ответил на звонок, что-то буркнул в знак согласия, а потом снова заговорил на арабском. Все еще прижимая трубку к уху, он кивнул напарнику, который постучал по стеклянной перегородке между ними и водителем. Лампа на потолке выключилась, тонировка стала светлее. Оба агента выглянули из машины с их стороны.
Тарент посмотрел в окно рядом с собой и несколько секунд изучал пейзаж. Почерневшая равнина, плоская и безликая, простиралась насколько хватало глаз. Больше ничего не было – все стерто с лица земли, уничтожено, аннигилировано. Если бы не тот факт, что он видел еще и полосу неба, в котором ярко блестело низкое солнце, то Тарент решил бы, что окна автомобиля по-прежнему затемнены.
Он видел подобное и раньше, но в куда меньшем масштабе. Место гибели Мелани выглядело точно так же.
Тарент повернулся к сопровождавшим, ища объяснений, но успел лишь мельком увидеть лоскут неба с их стороны – темный, угрожающе-пурпурный. Там уже расползались тени, а с его стороны опустошенный пейзаж купался в ярком солнечном свете.
Стекло быстро потемнело, снова закрывая ему обзор.
3
С хмурого неба лил сильный дождь, когда автомобиль остановился рядом с многоквартирным домом на Канонбери-роуд. Массивная машина сотрясалась от порывов ветра. Агенты проводили его до дверей, но сами в здание не вошли. Тарент стоял у входа, наблюдая, как они заторопились обратно к автомобилю, шлепая по зыбкой ряби воды, расплесканной по улицам.
Хотя сам дом был старым, квартиру недавно обновили. Когда Тарент включил свет, то обнаружил чистое, пригодное для жизни пространство со всеми современными удобствами. Он поставил сумки, радуясь возможности следующие несколько часов побыть в одиночестве. Упал в кресло и взял пульт от телевизора.
Всемирная метеорологическая организация окрестила надвигавшийся шторм «Эдуардом Элгаром». Это Тарент узнал, включив телевизор, и хотя внешние кольца облаков уже дотянулись до Лондона и юго-востока Англии, но в эпицентре столица должна была оказаться только под утро. Ожидалось, что шторм по силе будет третьего или четвертого уровня. По телевизору без конца предупреждали, что необходимо найти укрытие и не выходить на улицу. Ждали ветра ураганной силы, наводнения и разрушения были практически неизбежны. Чтобы проиллюстрировать сообщение, телеканал показывал съемки шторма четвертого уровня «Даниэль Дарьё», произошедшего ранее. Он ударил по Ирландии, пронесся по Уэльсу, а потом направился на восток в сторону Линкольншира, прежде чем переместиться в Северное море. В итоге он достиг холодного мелководья на побережье Норвегии. Снежные бури отрезали от мира норвежский город Орскнес. В Европе стояло лишь начало сентября.
Тарент заглянул на кухню. Холодильник работал, но нормальной еды там не оказалось, только бутылка скисшего молока, пачка маргарина, три яйца и половина недоеденной плитки шоколада. Тарент проголодался. Когда он подошел к окну, выходившему на Канонбери-роуд, то обнаружил, что дождь прекратился, и решил попробовать найти какой-нибудь ресторан или по крайней мере гастроном, где можно купить чего-нибудь, чтобы пережить вечер. Оказавшись на улице, Тарент понял, что почти все закрыто. В большей части зданий не горел свет или же были закрыты ставни. Единственный ресторан по соседству оказался заперт, зато через две улицы обнаружился маленький продовольственный магазинчик, правда, трое мужчин в спешке заколачивали досками окна. Тарент нашел готовый ужин, который можно было разогреть, но хозяин магазина предупредил, что вероятны перебои с энергией. Подумав, что он здесь всего на одну ночь, Тибор купил две булочки, готового цыпленка и пару апельсинов. Он слишком поздно вспомнил, что у него почти нет с собой налички, однако хозяин магазина принял карточку.
Стоило ему выйти на улицу, как отключили электричество.
Когда он вернулся, квартира погрузилась во тьму, не работали ни холодильник, ни плита. В итоге света не было до конца его пребывания на Канонбери-роуд, которое вместо одной ночи растянулось больше чем на двое суток. Тарент не мог покинуть квартиру. Шторм обрушился со всей силой, как и обещал прогноз погоды, в первую же ночь, примерно в половине третьего. Старый дом был построен на совесть и практически не пострадал от