Медсестра бросилась вон из комнаты, а я позвонила в колокольчик, вызывая дворецкого, потому что так и не поняла толком, куда она побежала – то ли за проигрывателем, то ли прочь из нашего дома.
– Круэлла, что ты задумала? Опять бушуешь, как обычно, ураганчик ты мой? – Это был папа. Моя маленькая перепалка с медсестрой разбудила его. Каким маленьким он казался сейчас, когда лежал в этой постели! Каким хрупким, беззащитным. У меня сердце разрывалось, глядя на него.
– Прости, папочка! Я разбудила тебя, – сказала я, и наградой мне стала знакомая озорная папина улыбка. Он всё ещё был здесь, он всё ещё не угас. – Позволь, я помогу тебе.
Я подошла к кровати и стала помогать папе приподняться. В этот момент в спальню вошёл Джексон.
– Разрешите мне, мисс Круэлла, – сказал он, ловко усаживая папу и подкладывая подушки ему под спину и под голову.
– Ну, согласись, что так лучше, правда, папа? – спросила я. – А миссис Бэддли тем временем готовит для тебя на кухне что-то особенное. Вку-усненькое!
– Благодарю тебя, моя дорогая, – ответил папа, сверкнув своей знаменитой улыбкой.
– Мисс Круэлла, – раздался робкий голос. – Вы просили медсестру принести сюда проигрыватель его светлости?
Это была наша горничная Полли, она стояла в дверях с папиным проигрывателем в руках.
– Да, Полли, да. Поставьте его сюда, на комод, и скажите миссис Бэддли, что мой папа готов позавтракать.
– Слушаюсь, мисс Круэлла. – Она поставила проигрыватель туда, куда я сказала, а затем, слегка замявшись, добавила: – Надеюсь, вы не рассердитесь на то, что я беру на себя смелость сказать об этом, но... медсестра подняла столько шума там внизу, в холле. Мне кажется, она собирается покинуть нас.
Я ещё не успела сказать, что очень рада этому, как Паулина уже покинула спальню.
– Могу ли я ещё что-то для вас сделать, лорд де Виль? – осторожно прокашлявшись, спросил Джексон. Высокий, сильный, он возвышался в комнате, как скала, на которой держится вся наша семья.
– Нет, Джексон. Я думаю, у Круэллы всё под контролем, – ответил папа, с улыбкой глядя на меня.
– Спасибо, Джексон, – сказала я. – Это всё.
Я прошлась по спальне, раздвигая все шторы, затем включила проигрыватель. На нём уже стояла любимая папина пластинка, с американским джазом. Мама джаз терпеть не могла, поэтому папа всегда слушал эту пластинку один у себя в кабинете.
– Ни к чему тебе чахнуть в тёмной скучной комнате, правда, папа? Давай добавим немного жизни, ты не против?
Папа снова улыбнулся и ответил, протягивая мне свою руку:
– Подойди сюда, Круэлла. Посиди со мной.
Нет, присаживаться к нему на постель я не стала, знала, что если сделаю это, то непременно разрыдаюсь. Чтобы успокоиться и взять себя в руки, я ещё немного походила по комнате, делая вид, будто чем-то занята. Но до бесконечности продолжаться это не могло, и я всё же приблизилась к папе, изо всех сил стараясь сдержать подступающие к глазам слёзы.
– Спасибо, дорогая моя, – прошептал папа. Он был слишком слаб, чтобы ещё что-нибудь сказать. По-моему, он пытался сесть ровнее, а мне... А мне, знаете ли, вдруг ужасно захотелось в этот момент... потанцевать с папой под его любимую песню.
– Жаль, что мы не можем потанцевать с тобой, папа. В последний раз.
– Как тогда, в твоей комнате? – рассмеялся он. – Да, мне тоже этого хотелось бы, дочка. А ещё мне очень жаль, что меня уже не будет здесь, чтобы потанцевать с тобой на твоей свадьбе.
– А я и не собираюсь замуж, папа, – ответила я, но он на мою уловку не купился.
– Сейчас не собираешься, но однажды всё же выйдешь, Круэлла, дорогая. Хотелось бы мне дожить, чтобы увидеть это, но... – Тут уж я не смогла сдержать слёз и разрыдалась. – Ну-ну, не плачь, девочка моя, не плачь. Давай-ка помоги мне лучше на ноги подняться. Помоги, ты же у меня сильная. Я поднимусь, и мы с тобой потанцуем.
– Нет, нельзя, ты что, папа?
– Тсс! Ты упрямая в меня, но я всё равно упрямее тебя, дорогая. Давай, помоги мне встать. Я хочу танцевать с моей дочерью! Точка.
И мы с ним танцевали. Танцевали так, как могли бы танцевать на моей свадьбе – медленно кружились и покачивались взад и вперёд до тех пор, пока папа окончательно не ослаб и не мог больше стоять на ногах. Когда я уже собиралась помочь папе лечь назад в постель, к нам в комнату ворвалась медсестра.
– Что здесь происходит? Лорд де Виль, я настаиваю на том, чтобы вы немедленно вернулись в постель. О чём вы только думали, мисс Круэлла? Какая чудовищная безответственность! Вы подвергаете опасности жизнь вашего отца, неужели это вам не понятно? – завизжала она.
Я посмотрела на медсестру и ненавидела её в этот момент как никого на свете. Я буквально чувствовала, как меня переполняет ярость, она вылезала из меня, словно шапка на вскипевшем молоке.
– Пойдём, папа, я отведу тебя назад в постель. А потом мне нужно будет переговорить с твоей медсестрой. В холле. – Я помогла папе улечься, подоткнула ему подушки, затем крепко взяла медсестру за руку и вывела её за собой в холл. – Я думала, вы уже убрались прочь. Как вы смели говорить со мной в таком тоне? Я леди, а вы кто такая? Я хочу, чтобы вы навсегда покинули мой дом. Немедленно!
– Я не уйду, – ответила медсестра. – Я отвечаю за состояние вашего отца.
– О своём отце я сама позабочусь, а вы уволены. Прочь отсюда!
– Да уж, вы о нём заботитесь! Вижу я, как вы заботитесь! Шторы раздвинуты, громкая музыка играет, а он... танцует! С его-то сердцем! Вы не заботитесь о нём, вы в могилу его толкаете!
– Он так и так на пути в могилу, я просто хочу сделать это путешествие более приятным для него. Не мрачным, не скучным. Не хочу, чтобы он уходил из этой жизни, глядя на ваше унылое лицо. Одним словом, убирайтесь.
И она убралась, скуля и громко жалуясь на прощание всем подряд, как последняя дура. Я была рада видеть, как она уходит.
Я уже собиралась вернуться в папину спальню, когда мне показалось, что снизу, из вестибюля доносится мамин голос. Я выбежала на лестничную площадку и увидела, что это действительно она. А ведь я