— Ты также должен знать, что тебе нужен еженедельный уход за телом.
— Уход за телом? Я не долбаный пудель.
— Нет, — ее глаза блуждают по моему телу. — Отнюдь нет. — Когда ее язык впервые касается ее губ, я чувствую себя некомфортно.
Послушайте, я не против, если по мне пускают слюни. Кстати говоря, свои вытрите. Но я, бл*дь, вынужден работать с этой женщиной. Из того, как это звучит, я буду видеть ее столько же, сколько привык видеть Макс. А эти ее глаза в стиле «приди и трахни меня» в ее туфлях из той же области… Это не закончится хорошо. Ни для кого.
— Джейк требует, чтобы его бойцы не только были хороши на ринге, но и выглядели не хуже. Ты можешь стоять здесь и сопротивляться, стонать, рыдать и топать ногами, но, по факту, это прописано в твоем контракте. Ты сделаешь это. Это просто. А сейчас у меня здесь есть девушка, что доставила для тебя белковый коктейль прямо сюда, так как, вероятно, до твоего массажа осталось около десяти минут. Продолжим?
Я делаю жест рукой, чтобы она прошла вперед, и меня омывает новое чувство страха.
На что именно я подписался?
Глава 4
Макс
Вы когда-нибудь нервничаете, ожидая доктора? Есть что-то в долгом ожидании узнать, что с вами не так, или чтобы вам сказали, как вам улучшить свое здоровье, отчего у меня дрожат руки. Иногда, думаю, это из-за того, как дерьмово все закончилось с папой. Плюс уродство этого платья, конечно, делу не помогает. Почему оно должно открывать спину, словно недоделанная смирительная рубашка?
— Мы уже можем войти? — голос Дина звенит из-за закрытой двери.
— Да. Входите, — отвечаю я.
Люк вместе с Дином входит в мою смотровую, оба улыбаются, как будто они только что выиграли какую-то странную лотерею.
Как так, что все остальные в восторге от того, что я залетела? Десять баксов на то, что Люк умер, если бы ему пришлось носить в себе ребенка и запустить твердый пресс — его святыню важности правильного питания и тренировок.
— Прекрати так нервничать, Макс, — ворчит Люк рядом со мной. — Это не будет так плохо.
— Я не нервничаю. Я расстроена.
— Почему расстроена?
— Потому что я хотела остановиться за мороженым, а ты со своим вето.
Ничего не могу с этим поделать. Я ем, когда нервничаю. Знаю, что я только что сказала, что не нервничаю, но я нервничаю. Ему не нужно знать, что я боюсь того, что доктор войдет с тремя рогами, кольцом быка в ноздрях и хвостом дьявола, выглядывающим из брюк. Я упоминала, что мне действительно не нравятся доктора?
— После. Я сказал тебе. Клянусь, у мальца и то больше терпения, чем у тебя, — бормочет Люк, прежде чем перевести свое ворчание на Дина. С тяжелым вздохом он спрашивает: — Что ты делаешь?
— Смотрю. Похоже на утку. Кря. Кря, — смеется он, играя с одним из инструментов в комнате.
У меня не хватит смелости рассказать ему, что это.
— Ты хоть знаешь для чего это используется? — Люк скользит одной рукой в карман, его отцовский голос повышается.
Внезапно Дин еще раз усмехается, его улыбка почти копия Логана, так что на нее на самом деле больно смотреть.
— Что-то мне подсказывает, это не для шоу кукольных уток.
— Это вставляется в то же место, куда ты так отчаянно пытаешься вставить свой пенис. — Как только лицо Дина начинает хмуриться, Люк заканчивает: — И затем они приоткрывают его и...
— Ладно! Ладно! — Малец откладывает инструмент и содрогается. — Я понял.
— Это кабинет врача, малец, а не магазин игрушек. Однако с тобой, как и с Келларом, кажется, нужно напомнить, что правила одинаковы. Не распускай руки. — Люк делает паузу, словно ему в голову пришла еще одна мысль. — По крайней мере, мне не нужно напоминать вам, что это касается и медсестер, и докторов.
Вау. Иногда я забываю, каким распутным был Логан. Да, я сказала «был». Я верю, что он не пустится во все тяжкие. Хорошо, ладно, не верю, но я над этим работаю. Хорошо! Буду работать.
— Откуда ты знаешь, что этот доктор вообще хороший? — Я пытаюсь отвести тему разговора от моего парня-шлюхи.
Ха. Он мой парень. Мы на самом деле достигли этого. Помните, когда этого не было? Кажется, так давно. Что вы имеете в виду, это было всего несколько недель назад? Вот как уходишь от сентиментального момента.
— Потому что Майкл...
— Кто такой Майкл?
— Доктор мальца.
— Я думал, его зовут доктор Флинн, — Дин выглядит смущенным.
— Зовут. Его имя Майкл…
— Почему ты называешь моего доктора по имени?
— Почему ты задаешь так много вопросов?
Меня окатывает внезапной волной истощения, и я зеваю.
— Потому что ему пятнадцать, Люк.
Неужели я единственная, кто думает, что легкий сон станет отличной идеей прямо сейчас?
— Но скажу, что здесь я на стороне мальца. Почему ты называешь его доктора по имени?
— Мы работали вместе в прошлом.
Ответ есть, чего не скажешь по его вниманию, которое сосредоточено на полу.
Язнаю этот признак! Я знаю этот взгляд!
— Ты спал с доктором мальца?
— Ты натянул моего доктора? — на лице Дина появляется веселость.
— Нет. Нет! — Он прочищает горло, глядя на нас обоих. — Я... я не обязан объясняться.
— Тогда я собираюсь предположить, что ты врешь и натянул моего доктора, как барабан на рок-концерте.
Открываю рот, чтобы отругать его, когда Люк отрезает:
— За речью следи…
— Ругательств не было. Просто красочное выражение.
— Говоришь словами моей сестры, — Люк медленно качает головой.
— Тетя Эрин — мудрая женщина.
Не... даже не запоминайте то, что он только что сказал.
— Я не НАТЯГИВАЛ твоего доктора, малец. Я был... определенно заинтересован. Он нет. Конец истории.
— Вот почему ты выглядел, как ходячая реклама «Ральфа Лорена» (прим. пер. — американский модельер), перед этим приемом. Хотел показать ему, что он упустил? — Мое хихиканье заставляет Дина подавиться смешком вместе со мной.
— Ты такая же, как и твой сын, ты это знаешь?
Я мягко улыбаюсь на такое определение.
Конечно, если я смогу привыкнуть к тому, чтобы Дин называл меня так, идея о том, что маленький человечек, который появится из меня и будет меня так называть, не должна волновать меня, так ведь?
— Послушай, мне нравится красиво одеваться. Вот и все, — утверждает он. — Кроме того, мы с Майклом просто друзья.
— Такие «просто друзья», как ты и дядя Стюарт? — дразнит малец, и мне хочется его похвалить.
Он действительно точно подметил, не