Тишина. Темная комната, зашторенная черной полупрозрачной органзой, навевала воспоминания о мрачных третьесортных ужастиках, но не о больнице. Три кровати стояли на одинаковом друг от друга расстоянии, и единственная свободная из них находилась практически рядом с входной дверью. Ровно в центре комнаты железное основание застелено только покрывалом, в отличие от двух других с перинами. Хоть прилечь можно и то славно.
Сетка неприятно врезалась в спину и царапала ноги и руки, только выбирать не приходилось. К чему правила чужемирной академии, когда готова уснуть даже на холодном и жестком полу? Подложив под голову кисти рук, закрыла глаза. Сон мгновенно увлек в объятия, только Змея не было. На золотой простыне в углу низкой подиумной кровати лежала одежда маленького размера. Белые брючки и блузка, как у Глории, как раз на меня.
У подножия подиума обнаружилась пара беленьких туфелек без каблука. И снова моего размера с точностью до миллиметра. Переодевшись в чистую свежую одежду, села на краешке кровати и обувалась. Колодка оставляла желать лучшего. Жаль, нельзя проигнорировать академическую униформу. С чего бы Змею заботиться об одежде для меня? Компенсация за облитую в библиотеке? Что-то здесь не сходится.
Обувшись, огляделась по сторонам. Родители Змея точно небедные люди! Комната квадратов на двадцать: светлая, просторная, обустроенная не только кроватью класса «люкс» и комфортным письменным столом, а также парой пуфиков и туалетным столиком с зеркалом. Интерьер кричал о том, что в эту комнату ждали женщину, либо женщина здесь жила на постоянной основе…
С чувством легкого недоумения и подозрения подошла к туалетному столику и присела на пуфик рядом с ним. Вычурная резная оправа мне более чем знакома, бело-голубую итальянскую фигурку ангела с младенцем мне подарила бабушка на прошлый день рождения — несколько месяцев искала ее, на мелкую племяшку думала, что та разбила и утаила. Сны ли мучили меня? Или…
Пока открывала первый ящичек, пальцы дрожали и несколько раз скрывались с ручки. Внутри лежала синенькая овальная коробочка, как под тени. Но внутри нее не запеченные тени, а круглые капсулы, как жемчужинки. Коробочка выпала из руки обратно в ящичек. Мои глаза прикрыла мужская рука, и я от неожиданности ударом задвинула ящичек в пазы до упора.
— Тшш…
Хотела дернуться. Змей наклонился, откинул мне волосы на левое плечо и припал губами к шее. Голова оказалась зажата как в тисках. Из-за ладони на глазах зеркало не помогало увидеть лицо. Разве он до сих пор не догадался, что вычислила его в два счета? Хватит, поддалась ему в библиотеке. Не в этот раз. Лафа закончилась!
Локтем в живот, и ни звука в ответ. Объятия ослабли, и мне удалось вырваться всего лишь на мгновение. В следующее уткнулась носом в пол, животом на пуфике, и руки зафиксированы за спиной. На позвоночник давило колено. Страшно дернуться, чтобы не получить перелом. Не надо. Пожалуйста.
— Я не хочу, — выдавила из себя, понадеевшись на чудо. Не для того в спальне много женских вещей, чтобы держать меня на принуждении. — Отпусти. Отпусти, я сказала!
Змей убрал колено и отпустил руки. Он помог мне встать, старательно отворачивая от зеркала, и обнял со спины, положив руки на талию. Носом ткнулся в висок, и мне даже краем глаза не удавалось увидеть ничего, кроме длинных светлых волос. Злило. Змеей слегка покачивался, укачивая меня. Обычно успокаивало, но не сегодня.
— Отпусти меня. Я злая. Не видишь, что ли?
Остановился. Его руки опустились на низ живота, и меня прорвало. С роду не страдала ПМС: не рыдала, не страдала, истерике не поддавалась. Как из ниоткуда вспомнились слова гинеколога: «Не врите мне, девушка. Анализы подтвердили, вы пьете сильные таблетки». Но, на самом деле, ничего не принимала. Мне казалось, что не принимала.
— Отпусти.
— Тшш…
Дернусь, и он снова схватит, пошевелиться не смогу. Врач говорил, из-за таблеток придется год на реабилитации лежать. Анализы не дали конкретных результатов, вещество не опознано. Дней не было с год: я могла отравиться ими, мне лечиться надо, пока не поздно, пока не нужно и замуж не собралась. Будь ты проклят!
Дернулась, вырвалась и обернулась. Кроме меня в светлой комнате никого. Как он так быстро исчез? Стал невидимкой? С самого начала им был? Нужно забрать таблетки: отнесу их в больницу — врач найдет способ, как меня лечить. Сейчас беременность неактуальна, а что будет через год, через пять лет? Никакого прощения. Никакой пощады.
Перед уходом кинулась к туалетному столику и вытащила из ящичка таблетки. Подумала и захватила за собой подаренную бабушкой статуэтку. Во втором ящичке ничего, кроме косметики и духов нет. Никаких шкафов или сундуков в спальне не предусматривалось. Даже у пуфиков пыталась снять сиденье, надеясь наткнуться на крышку с тайником внутри.
Провинившийся адепт — точно Змей. Клаус Ранхар, местный завуч, не хотел привлекать его к разбирательству, боясь гнева его богатых (и, естественно, влиятельных) родителей. Главным доказательством, конечно, слухи не были. Темно-бежевая татуировка на правом бицепсе говорила сама за себя. Не могу поручиться, что вязь та же самая, если вдруг такие метки у многих местных мужчин, но… это он. Я уверена!
На кровати вещей, в которых прибыла в академию, нет. Их поискала даже под кроватью, но джинсы с рубашкой исчезли вместе со Змеем. Со мной остались только фитнес-браслет и на цепочке золотая подвеска «О» с воющим волком. Ольга. Мое имя Ольга Волкова, и его мне нельзя забывать. Нужно вернуться домой, пока меня банальнейшим образом не съели.
Уходя, наткнулась на закрытые двери. Схватилась за ручки, подергала, и бестолку. Заперта. Как раньше возвращалась домой? Засыпала под одеялком, и меня выкидывали в родную постельку, как котенка с кровати на кошачью подстилку? Нужно вырваться отсюда. Забыть на время о произошедшем и с чистой головой искать выход из ловушки. Идея пришла мгновенно, но в ее эффективности не уверена.
Прости меня, бабушка. Ангел отвратительный, но искренность подарка оценила по достоинству. Перехватив маленькую статуэтку поудобнее в ладони, разбила зеркало туалетного столика. Не порезалась. Белые и небесно-голубые кусочки фарфора смешались с осколками стекла. Глубоко вдохнув и выдохнув, выбрала самый большой осколок, показавшийся мне наиболее острым и подвела к запястью.
Рука с осколком ослабла. Краешек оцарапал пальцы, выпал и разбился о поверхность туалетного столика. Взгляд