Там же, через 105 секунд.

— Масахиро-кун, тот тип в шезлонге на водной арене — объект интереса! Ты услышал⁈ Старшие передали!

— И так было понятно: это он тренирует Моэко-сан.

— Старшие говорят, заваруха скорее всего из-за него, — в голосе Наунобу мелькнули тревожные нотки.

— Мои действия? — флегматично поинтересовался младший брат.

— Задержи омавари-сан и прокурорских как можно дольше, раз. Предупреди Неприкасаемого, что за ним пришли, два.

— Кто такой Неприкасаемый?

— Этот в шезлонге, не тупи! По возможности сделай так, чтоб Моэко-сан, когда приедет, не пересеклась с этими чиновниками, три. Наверняка не по нашу душу, но на всякий случай.

— Первый пункт — без проблем, судебный ордер делать не один час. Второй пункт тоже без проблем, сейчас сделаю, как с тобой поговорю. Третий пункт — не мой уровень: я могу её только предупредить, а вот куда она пойдёт, уже решать не мне, согласен?

— Принято, согласен… Где она и где мы… Просто предупреди тогда: нашим ей звонить не по чину, а Мая-сама быстро не освободится, чтобы лично дочери сказать. Там уж она сама пускай думает, как быть.

— Принял, исполняю. Не волнуйся, всё будет хорошо! — младший брат попытался, как мог, успокоить старшего, затем прервал этот разговор, чтоб без колебаний набрать Хьюга Хину.

Ну а что, сказано предупредить того типа, который в шезлонге рядом с ней. Вон, болтают если что неформально.

Гаджет у собственницы бассейна с собой, на мониторах виден отлично, а её личный номер висит отдельным листком в стакане поста ещё со времён Азиады.

Объясняя хозяйке ситуацию, Масахиро смотрел сквозь звуко-непроницаемое стекло и на государственных служащих, и на выходящую из себя новую Директора Департамента без эмоций: он добросовестно исполнял важную работу и не планировал не то что переживать, а даже думать о каких-либо личных последствиях.

Да и что ему могут сделать? Уволить из охранников? Пф-ф-ф.

Он сейчас отдает свой долг Эдогава-кай, пусть и через старшего брата. Если останется без работы на спорткомплексе, Семья поможет не умереть с голоду, куда-нибудь да пристроят.

Сколько-то лет тому, когда Масахиро ещё подростком пристрастился к неким интересным таблеткам и не совсем законным азартным играм, выпутаться из нехороших обстоятельств ему помогали не полиция и не государство, а крепкие ребята из Эдогава-кай (хорошо, Наунобу не постеснялся обратиться с просьбой к старшим).

Сегодня, глядя на себя тогдашнего с высоты возраста, Мияки-младший благодарил всех богов дважды: за то, что помогли попасть в нужную клинику и за то, что прикрыли от «кредиторов». Помнится, кто-то из сятэйгасира приезжал лично объяснять оперившимся содержателям подпольного заведения, что на несовершеннолетних они бизнес делать не будут, по крайней мере, в этом районе.

И успешно объяснили, что интересно. И в клинике щуплому тогда Масахиро тоже помогли, благо, любимые им таблетки принадлежали к какому-то там не первому списку и при желании самого пациента терапия от них спасала.

С той стороны стекла, потеряв терпение, начала что-то громко говорить Йошида Йоко, но ему было всё равно: Хьюга Хину-сан, поблагодарив за заботу о своём госте безвестного парня из низов, попросила задержать процессию чиновников хотя бы ещё на пять минут.

Сказано — сделано. Хину-сан — очень близкая подруга Моэко-сан, стало быть, её просьба весит столько же, как если бы просила дочь оябуна.

Свой долг Эдогава-кай можно отдавать и по частям, и таким вот образом. А там, глядишь, после степени бакалавра юриспруденции (если получится доучиться как старший брат) и в офис вслед за ним можно перебраться.

Не всю жизнь же турникет бассейна охранять.

* * *

— Брассом даже близко не догнала. Монстр, — констатировала она, задыхаясь и с трудом переваливаясь через бортик после ещё одних четырёх сотен.

После ставшей традиционной полторашки они решили погонять ещё одну дистанцию, сменив стиль.

— Ты не говорил, что брассист. Странно, — продолжила Хину, чуть отдышавшись. — Кроликом плаваешь как родной, я и подумала, что ты наш.

— Да наш я! Не брассист и никогда не был, — на автомате то ли удивился, то ли возмутился Решетников. — Просто ты стопой воду не чувствуешь. Технически исполняешь заученное движение правильно, но видно, что именно на брасс тебя отродясь не затачивали.

— Я и говорю, — ровно кивнула она. — В отличие от. Не спорю же, сама о том же.

— Тьху, что за манера! — пожаловался хафу ей на неё же. — Постоянно с глубокомысленным видом указываешь на то, что считаешь расхождениями между фактами и заявленным. Ещё эдакое лицо делаешь снисходительное — дескать, вижу, но добивать не буду. Живи, типа.

— Бесит? — с интересом уточнила она. — Хочется из себя выйти?

— Если б был кто другой, я бы ещё подумал, что сказать. Но с тобой — однозначно нет, — пожал плечами Такидзиро, поднимаясь над бортиком, укладываясь на него животом и протягивая освободившуюся руку за досками. — На, — он бросил ей розовую. — Километр без учёта времени, держишься руками. Гребёшь только ногами, брасс.

— Мне уже поздно ставить технику, которая, теоретически, много лет стоит, — возразила она.

— Буду плыть рядом со второй доской, — пообещал он. — Сколько у тебя сотня брассом в норме?

— Понятия не имею, брассом последние годы не засекала.

— СТОП! Тогда первая сотня — полноценно и на время, сейчас. Дай свой браслет, засеку.

— Ок, — Хьюга послушно полезла на тумбочку из воды. — Потом?

— После километра одних ног проплывёшь повторно: секунды три точно уйдёт, гарантирую.

* * *

— Ты думаешь, меня в сборной так с доской не гоняли? — снисходительно ухмыльнулась она, добросовестно дрыгая ногами пятую сотню из десяти. — Уж поверь. Результат ты видишь. Я скорее поверю в твою универсальность либо в какие-то хитрости подготовки.

— Не бывает брассистов, так же хорошо плавающих кролем, — вздохнул светловолосый, отрабатывая ногами рядом, по второй половине дорожки. — И наоборот тоже не бывает. То есть, на начальных этапах возможно, но уже на уровне префектуры, если твоими словами, одна специализация всегда будет душить вторую.

— Чем поможет твоё плавание со мной рядом?

— Колдовать буду, — буркнул Решетников. — Подсказывать и руководить, — продолжил он нормальным тоном. — Так, меняем режим. С этой сотни — один толчок в секунду, просто скользишь.

Дальше была самая обычная рутина, которая надоела ей ещё в детстве: постоянные указания инструктора, плывущего рядом; окрики, чтоб ставила ногу, а не протыкала, далее по списку.

На удивление, контрольная сотня после километра действительно получилась на три и три лучше, несмотря на всю тренировочную нагрузку.

— Хорошо колдуешь, — констатировала она уже из шезлонга, когда они отдыхали.

Пришёл вызов на