— Почему это? — испытывающий взгляд.
— Потому что трусиха, — пожимаю плечами. — И — порядочная. Ты даже замуж за меня выходить не стала, хотя я тебе нравлюсь и там всего лишь Хьюга Хину. Она если что добрая, а у тебя уже стоп-граница сработала.
— Замуж — понятно почему. Скажи ещё что-нибудь про откаты? Мне нравится, как ты мыслишь, — в глазах начальницы начинают танцевать черти.
— А с откатами ты тем более отказалась бы: личная жизнь в твоём списке приоритетов — на первом месте, хотя ты и стараешься скрывать. А к деньгам ты относишься ровно, без фанатизма. И зарабатываешь достаточно, чтоб пачкаться о серые схемы. Брезгуешь ты подобным инструментарием! — подбираю наконец точную формулировку.
— Здорово, что ты наконец стал другим через пять лет в Компании, — серьёзно замечает шефиня. — Если вдруг… — она указывает взглядом на деньги на столе, — свисти. Мало ли, что по ходу придётся… Не хочу знать, во что ты влез, но с голоду умереть не дадим.
— Кто ещё участвует в поддержке бедного стажёра? — предсказуемо цепляюсь за множественное число.
— Абэ-сан, — удивляется Аяка. — Это же он предупредил, хотя мог и промолчать. Иносказательно дал понять, что чем сможет, тебя всегда поддержит, только светиться лично не хочет. Потому отправил сюда меня.
— Спасибо большое, — впервые за всё это время естественно и на автомате кланяюсь по местному обычаю. — Принял к сведению, имею в виду. Хотя надеюсь, что пронесёт.
* * *
Дом Миёси Мая, оябуна Эдогава-кай.
— Благодарю вас за то, что согласились принять. — Личный порученец премьер-министра разулся в прихожей. — Мы можем поговорить прямо здесь? — он посмотрел на кухню, совмещённую с гостиной.
Моэко хлопотала над чайным столиком лично — во избежание лишних ушей (та сторона просила, чтоб количество участников разговора было сведено к минимуму).
— Не стоит благодарности, — заметил ультраправый, отвечая не менее глубоким поклоном. — Замминистра внутренних дел дал слово, что попытается выполнить взятые на себя обязательства. Тадамити-сан, конечно, личность увлекающаяся, но в суесловии за всю карьеру ни разу замечен не был.
— Именно поэтому я тут, — гость занял место рядом с борёкудан. — Ватанабэ-сан, Миёси-сан, перейдём к делу. Чего вы хотите? Погодите, не торопитесь отвечать, — чиновник предупредительно поднял ладони. — Я с величайшей аккуратностью отношусь к вашей мотивации, которую уважаю, — поклон из положения сидя. — К сожалению, на меня возложили миссию, которую можно сравнить со шпагатом между тремя стульями, когда ног всего лишь две.
— Ещё есть рука, — мрачно ухмыльнулся страшноватый на вид Кэн.
— Вы больше всего хотите наказать виновных? — посланник противной стороны отогнул от кулака мизинец. — Или: сделать так, чтобы всё это больше не повторилось? — безымянный. — Или: раскрыть зонтик защиты над вашим фигурантом? Тем человеком, которого хотели забрать с улицы не совсем настоящие полицейские? К сожалению, я смогу эффективно помочь вам добиться лишь чего-то одного, максимум пары пунктов.
— Госструктура, прикрывшаяся формой омавари-сан, — пояснил ультраправый в сторону партнёра. — Наш гость хочет сказать, что они признают свою неправоту, не отделяя себя от правительства, но не знают, как разруливать на практике.
Моэко сделала знак, спрашивая разрешения говорить.
Мая кивнул, позволяя на правах хозяина дома.
— Кишида-сан, — дочь поклонилась гостю, — пребывает в затруднении. С одной стороны, он готов по максимуму идти на любые компромиссы — поскольку его непосредственный начальник в данном случае согласен с позицией Эдогава-кай. Я права, Кишида-сан?
— Да. Пожалуйста, продолжайте.
— С другой же стороны, те структуры, которые воспользовались формой полицейских и покрывать которых взялся токийский департамент, являются чем-то вроде государства в государстве. — Дочь хотя и глядела в пол, безукоризненно соблюдая этикет, но говорила твёрдо и уверенно. — К сожалению Кишида-сан, сколь сильно бы он ни был готов идти на компромиссы, его пространство для манёвра здорово ограничено тем, что в нынешнем кабинете считают государственными интересами.
— Да. И вот тут мы подходим к самому интересному месту, — гость поблагодарил дочь оябуна и перехватил слово. — Миёси-сан, вы считаете себя патриотом. Ватанабэ-сан, вы тоже, плюс с вами у нас какой-никакой, а неформальный диалог налажен давно.
Ультраправый на мгновение прикрыл глаза, подтверждая, что в курсе новейших сообщений от своих связей в аппарате премьера.
— Но и премьер является патриотом, — уверенно продолжил чиновник. — И министр внутренних дел тоже. И неназванные чиновники закрытых структур. К сожалению, полностью совпадая в целях, мы все разошлись лишь во взглядах на методы. Давайте попробуем начать разговор сначала, с чистого листа?
* * *
Там же, через некоторое время.
Вот уже четверть часа Мая сидел за низким столиком один, допивая давно остывший чай из почти пустого заварника.
Когда же он пропустил этот момент? Дочь выросла, незаметно для него оказавшись взрослой.
Если бы не она, разговор однозначно не задался бы: слишком уж они с Ватанабэ бескомпромиссны и радикальны. Моэко же, по-женски мягко подправляя беседу в нужные стороны, привела их с порученцем премьера к единственно возможному общему знаменателю.
Своему ребёнку оябун Эдогава-кай верил и как специалисту прикладной психологии, и как добросовестному близкому человеку одной с ним мотивации.
Дочь буквально на пальцах раскатала весь расклад под одобрительными взглядами чиновника и ультраправого. Да, кое-кто из спецслужб заигрался, полиция уже сожалеет и больше такого не допустит — тем более что их тоже подставили. Но если давить на газ дальше, в пропасть можно сбросить и лишних, тех, кто этого не заслужил.
Итогом разговора стали следующие договоренности. Заместитель министра внутренних дел уходит в отставку, это не обсуждается. Начальник токийского департамента полиции уходит в отставку, это не обсуждается. Оппозиция, затеявшая трясти кабмин как старую грушу, на следующих выборах наверняка возьмёт больше мест — для этого одобрения премьера и не требовалось, хватает вон, независимых СМИ, обсуждающих случившееся на разные лады.
В условиях такого гандикапа оппозиция своего не уступит, там тоже сидят профессионалы и некоему Миёси Мая они уже заочно благодарны. Со всеми вытекающими будущими портфелями.
Это что касается положительного, сюда же плюсуем взлетевший до небес негласный рейтинг Эдогава-кай. Последнему пункту Мая хотя и не придавал большого значения (в политику лезть он категорически не собирался), но и не радоваться успеху Семьи было бы глупо.
Ещё один момент. При токийском департаменте полиции образуется общественный совет — как раз для того, чтоб случаев, подобных вчерашнему, больше никогда не было. Система сдержек и противовесов собственный персоной. Должность со-председателя