— Твоя очередь.
— Ну да, — сказал Банни, быстро взглянув на бар, за которым стояла одна и только одна барменша. — Давай переждем минутку, я…
Гринго расхохотался.
— А знаешь что? Ты хоть и большой вахлак на вид, но исключительно милый зайчик. Ладно, уговорил. Сиди здесь и гляди на всех угрюмой букой, пока я сам схожу за выпивкой. Мне вдруг вспомнилось, что я ничего не дарил тебе на день рождения.
Голос Банни превратился в настойчивый шепот:
— Не веди себя как идиот. Сядь и не говори ничего. Блин, сегодня даже не мой день рождения…
Последние слова улетели вслед Гринго после того, как тот ловко увернулся от хватки Банни. Взъерошив волосы здоровяка, он направился к бару.
Банни нервно подвигал барной салфеткой по столу туда-сюда, прежде чем оторвать от нее уголок. Чертов Гринго, никогда не оставляет его в покое! За неимением ничего лучшего он принялся разглядывать зал. Высокий парень с жалкой козлиной бородкой вернулся к своей спутнице. Они принялись оживленно беседовать, но глаза их не отрывались от перемещавшегося по залу Гринго. Другие просто наслаждались напитками, нисколько не догадываясь об атомной бомбе унижения, которая уже со свистом летела на голову Банни.
Он искал хоть какую-то отдушину, и она нашла его сама в виде коренастого парня с соседнего столика, за которым сидели хохотуны в костюмах.
Парень встал и подошел к столу Банни.
— Эй, ты не охерел ли поднимать руку на моего другана?
Банни даже не потрудился посмотреть ему в глаза.
— Он вел себя некрасиво. Я попросил его быть потише.
— Тебе что, больше всех надо?
Банни взял стакан и поболтал в нем остатки напитка.
— Ну да. Я, типа, современная Мэри-на-хер-Поппинс. Я порхаю по всему городу и даю уроки хороших манер.
Не поднимая головы, Банни скосил взгляд в сторону. Друзья коренастого — долговязый и толстый — стали восторженно следить за развитием маленькой пьесы.
— Ты замахнулся на моего земелю. Это тема для серьезной беседы.
Наконец Банни поднял глаза.
— «Серьезная беседа»? Наверное, ты глухой и это нечто вроде языка жестов?
— Я тебе покажу «язык жестов»!
— О господи, — пробормотал Банни. — Только без обид, но у тебя ужасно получается угрожать. Может, вернешься и отправишь на переговоры Долговязого или Жирдяя? Вдруг они умеют делать это получше?
Коренастый картинно оперся о стол, вероятно подсмотрев эту позу в каком-то фильме — когда кто-то угрожает кому-то тем, что показывает ему все, что у него имеется от яиц и выше.
Затем он понизил голос на октаву:
— Похоже, ты не воспринимаешь меня всерьез.
Банни откинулся на спинку стула.
— Нет, не воспринимаю. Умный человек задался бы вопросом почему. Как так вышло, что я целиком и полностью игнорирую твои жалкие попытки казаться крутым? Умный человек мог бы взять минутную паузу, чтобы тщательно все взвесить. Докажи, что ты умнее, чем кажешься, парень. Вернись на место и посвяти остаток ночи обсуждению с Долговязым и Жирдяем, как ты совершенно точно мог применить на мне пару приемчиков, но решил этого не делать. Умный человек воспользовался бы шансом сохранить мир.
Губы Банни скривились от отвращения, когда его обдало зловонным дыханием Коренастого.
— Нас трое, а ты один.
— Верно подмечено, — согласился Банни. — Возможно, стоит позвать еще кого-нибудь на подмогу.
Блондинка, стоявшая у бара впереди Гринго, забрала свои напитки и ушла, оставив его наедине с барменшей.
Барменша-певица провела тряпкой по стойке, вытирая мокрые пятна.
— Чем могу быть полезна?
— Просто хочу сказать, что у тебя фантастический голос.
Девушка улыбнулась.
— Что ж, пение кажется лучше, если публика пьяна, но все равно спасибо.
— Э-э, мой друг, вон там, — Гринго указал большим пальцем через плечо, — считает тебя невероятной.
— Позволь, угадаю: он крупный музыкальный продюсер и мечтает вытащить меня из этой дыры?
— Нет. Боюсь, что нет. Мы лишь скромные детективы из «Гарда Шихана».
— Да ладно! Ну что ж, если вы решили устроить облаву, то ведете себя ужасно вежливо.
Гринго поднял руки.
— Расслабься, мы пришли с миром. Вообще говоря, вы подпадаете под условия лицензии для частного клуба — до тех пор, пока подаете в заведении еду. Кстати говоря, разве у вас не должно быть каких-нибудь бесплатных закусок?
Девушка взглянула на дверь за баром:
— Еда есть, но ее еще никто ни разу не похвалил. Какая-то кисло-сладкая бурда. Приготовление пищи не сильная сторона Ноэля.
— Бляха-муха!
— Могу предложить тебе тарелочку, но, боюсь, это расценят как покушение на жизнь полицейского.
— Справедливо. Кстати, что за интересный акцент я только что расслышал?
— Черт возьми! А я и не верила во всякие детективные штучки. Однако ты меня покорил.
— Могу предположить… далекий-далекий Юг?
— Почти угадал. Я из Керри[26].
— Вообще-то, я имел в виду Америку.
— Ты намекаешь, что в Керри слишком мало темнокожих девушек?
— Таких, как ты, больше нет.
— О боженьки… А ведь так хорошо начиналось… Ты будешь заказывать напитки или просто пришел испытать на мне свой ясноглазый ирландский шарм?
— Ого, а ты крепкий орешек.
— А ты, судя по полоске на безымянном пальце, давно и глубоко женат. Так и что могу предложить?
Гринго облокотился о стойку бара.
— Два двойных «Джека Дэниелса», пожалуйста, и чисто на заметку: в настоящее время я нахожусь в процессе развода.
Девушка поставила два стакана на стойку и стала наполнять их через мерку из почти пустой бутылки.
— Дай угадаю: она тебя не понимала?
— Не, скорее, я ее не понимал. Что ж, как говорится, ке сэра сэра[27]. И чисто на заметку: я выступаю здесь не от своего имени.
— Ага, попался, крылатый посланец! Тогда расскажи мне о своем друге.
Она бросила опустевшую бутылку «Джека Дэниелса» в ведро под стойкой бара и принялась открывать следующую.
— Ну… у него сногсшибательное чувство юмора.
— Ой, спасибо, но сразу нет.
— В смысле?
— Ты начал с чувства юмора? — в ее голосе прорезалось раздражение. — Проще было бы сказать, что бедненького паренька избили кривой палкой и ему осталось жить полгода. «Чувство юмора»? Черт возьми, я даже не ожидала, что будет настолько беспомощная херня.
— Ты приперла меня к стенке. Я запаниковал. Чего ты ожидала?
— Ожидала чего-нибудь настоящего. Когда не знаешь, что сказать, почему бы не начать с правды?
— Окей. Он мой лучший друг.
— Почему?
— Потому что, несмотря на скверный характер, он самый честный и порядочный человек, которого я знаю. Он искренне верит в добро и зло и пытается сделать мир лучше, даже когда ведет себя как ёбнутый вахлак.
Девушка закончила разливать алкоголь и поставила бутылку на стойку. На секунду задержав взгляд на Гринго, она ткнула в него пальцем.
— Видишь, вот это и было… по-настоящему. В следующий раз начинай именно так. В любом случае я уверена, что твой приятель — отличная добыча, но сейчас я, к сожалению, не на охоте.
— Серьезно? Ты совершаешь большую ошибку.
— Милый, это далеко не самая большая ошибка в моей жизни.
Гринго вынул бумажник, извлек десятифунтовую банкноту и положил ее возле выпивки.
— А я упоминал, что у него сегодня день рождения?
— Черт,