А теперь вот Святослав заявляет, что ее вышвырнули вовсе не из-за того, что она потерялась, выбив всех из графика и пошатнув редакционный бюджет. Поэтому когда он поднял ее с пола, сильно потянув за руку, она тут же подбоченилась и спросила:
– Выходит, ты знаешь, за что меня уволили?
Святослав нахмурился, обошел Веронику и, пнув ногой коврик, на котором она медитировала, сел на вращающийся офисный стул. Ткнул пальцем в другой стул, предложив сесть и Николаю. Зная, что Веронику усаживать бесполезно, ей он ничего предлагать не стал, а сложил руки на груди и, тяжело вздохнув, объяснил:
– Твое сольное выступление на болотах было всего лишь удобным поводом для того, чтобы избавиться от тебя и освободить место для кое-кого другого. Не дергайся, Коля, речь не о тебе, у тебя неинтересная зарплата и нет папы-депутата, так что сиди тихо. Можешь пока разложить по ящикам стола свои блокноты и диктофоны или поточить карандаши.
Вероника, у которой был на диво высокий «айкью», хорошо разбиралась во многих вещах. Но когда дело доходило до подковерных игр, тут она становилась тупой, как старый топор.
– Но почему я? – спросила она, не сдержавшись и топнув ногой. – Скажи, я что, плохо работала?
– Ты отлично работала, – заверил ее Святослав. – И если это тебя утешит, я как глава отдела очень расстроен, что теряю такого безотказного сотрудника. Не знаю, кем я буду теперь затыкать все дыры. Ты настоящий репортер, ни разу не спасовала перед трудностями.
– Твои дифирамбы мне зарплату не заменят, – огрызнулась Вероника, хотя в душе была польщена его словами.
Коля, погремев карандашами в ящике, робко спросил, есть ли в редакции кофеварка. После чего тихонько улизнул из кабинета, оставив бывших коллег один на один.
Святослав смотрел на Веронику с состраданием. Ему и в самом деле было жаль с ней расставаться. Если бы не пытливый взгляд и неистребимое дружелюбие, Веронику вполне можно было бы назвать прелестной девушкой. Однако природа подарила ей не только большие ясные глаза, копну светлых волос и прекрасную фигурку, но еще и горячую голову. Поэтому чаще всего она сверкала, как бенгальский огонь, заставляя мужскую половину редакции любоваться ею издали. Кроме того, Вероника не умела кокетничать и обладала удивительной способностью мгновенно превращаться в «своего парня», с которым совсем неинтересно флиртовать.
– Честно, Вероника, я сделал, что мог. Но все было решено заранее. – Святослав поднялся со своего стула. – Давай я отвезу тебя домой.
– Я не еду домой, – помотала головой та.
– Да как же не едешь? – опешил Святослав. – Тебе что, не хочется в ванну? А потом под одеяло?
– Мне срочно нужно в Кипелково.
– Куда-куда? – Святослав потешно вытянул шею. – В Кипелково? Это сколько ж верст от Москвы?
– Много, – ответила Вероника, думая о том, что они со Святославом теперь смогут увидеться только случайно. Остаются, конечно, звонки и переписка, но это ведь не настоящее общение, а так – игровой симулятор.
– Ты ведь это несерьезно? – Святослав посмотрел на нее с тревогой, пытаясь осознать, что она в самом деле не шутит.
– Моя лучшая подруга выходит замуж, – коротко пояснила Вероника. – Самая-самая лучшая. Как ты понимаешь, я не могу пропустить ее свадьбу. Свадьбу устраивают в дачном поселке, а поселок находится в Кипелково. И я уже катастрофически опаздываю.
– Так ты подружка невесты? – сообразил Святослав. – На чем планируешь добираться?
– На электричке, конечно. На такси получится дорого. Я же теперь безработная, мне надо экономить.
Святослав вздохнул и обернулся к окну. Там, снаружи, августовское солнце выжигало город, заливая ультрафиолетом улицы и закоулки. Над шоссе висел бензиновый чад, неподвижные деревья с темной листвой напоминали пластиковые аквариумные растения.
– Я отвезу, – сказал он не допускающим возражений тоном.
У Вероники сжалось горло. Она поняла, что еще не переварила произошедшее и находится в шаге от полноценной истерики. Пятнадцатиминутной медитацией тут явно не обойтись.
– Чего это вдруг? – спросила она угрюмо. Угрюмость была нужна ей для того, чтобы не разрыдаться прямо тут, в кабинете.
Святослав почесал голову, подергал себя за бороду и еще раз посмотрел в окно.
– В знак скорби, – наконец сообщил он. – Потому что тебя несправедливо уволили и мне тебя жалко.
* * *– Слушай, – сказала Вероника, поглядев на Святослава искоса. Он рулил, а она сидела рядом, мысленно благословляя климат-контроль и наслаждаясь прохладным воздухом. – Мы больше не будем работать вместе, не будем разъезжать на машинах или торчать в круглосуточных кафе…
– И что? – спросил тот удивленно.
– Да просто странно.
Они помолчали, а потом Святослав вдруг задал новый вопрос:
– Знаешь, Ивлева, почему я не отвечал на твои чувства?
– Какие чувства? – перепугалась она.
Вот уж чего она точно не ожидала, так это разговора по душам. Да и вообще разговор по душам с одинокой девушкой – это как спичка, зажженная над сухим сеном. Все может закончиться воспламенением и большим пожаром.
– Да ладно, не прикидывайся, – Святослав усмехнулся. – Во-первых, я не дурак, а во-вторых, ты особо не скрывала.
Вероника открыла было рот, но потом снова его закрыла. У нее не хватило смелости сказать, что это скорее была игра, чем настоящее чувство. Просто флирт и ничего больше. В конце концов, у нее самый что ни на есть «кадрильный» возраст, как говорила бабушка. А как не обратить внимания на парня с такой потрясающей внешностью, да еще и умного?
– Так почему ты не отвечал? – спросила она, напряженно глядя в окно. – А вообще-то вопрос глупый. Наверное, я тебе не нравлюсь.
– Как ты можешь кому-то не нравиться, Ивлева? Ты ж хорошенькая, как зараза. Глазищи – во, а твоим волосам все наши девицы завидуют. Ответсек тебя вообще за глаза Златовлаской называет.
Конечно, Вероника знала, что она и в самом деле хорошенькая. Но ей всегда казалось, что задорное выражение лица делает ее природную красоту какой-то несерьезной.
– Ты мне очень нравишься, Вероника, – добавил Святослав абсолютно неромантичным тоном. – Но…
– Дьявол кроется в союзе «но».
– В твоем присутствии меня одолевает какое-то тревожное беспокойство, – продолжил Святослав, бросив короткий взгляд в ее сторону. Его руки несколько раз перехватили руль, словно иллюстрируя высказанную мысль. – Как будто я должен что-то сделать. Что-то значительное. Родить потрясающую идею, найти выход из положения, сочинить стих.
– Я именно так на тебя действую? – удивилась Вероника. – Созидательно?
– Однажды я уже женился на сложносочиненной девушке, и это сильно испортило мне жизнь. Так что больше я сложностей не хочу. Если я еще раз заведу серьезные отношения, то с кем-нибудь простым и понятным, без двойного дна.
– А ты что, был женат? – поразилась Вероника, пропустив мимо ушей неинтересные ей «если». – В редакции даже сплетен никаких не ходило. Просто удивительно. Мне казалось, я тебя хорошо знаю…
– Это правда, знаешь. И я тебя хорошо знаю. Знаю,