Макс выглядел как любой представитель эмо-культуры из сериалов про подростков. К тому же я уверен, что такой парень, как он, и на пушечный выстрел не подошел бы к этой куче дизайнерских юбок и папочкиных проблем. Он бы оказал на нее хорошее влияние.

Том потер затылок, неловко поерзав.

– Макс хорош, но он новичок. Его можно привлечь как резерв. Но ему нужно работать в паре с тем, у кого больше опыта. Для нас это огромный прорыв. Придай девушке приличный вид и обзаведись связями. Всего на полгода.

– Переведи Хосе на дневную смену.

– Хосе все еще в Шотландии, забыл?

Разумеется, забыл. Я похож на его мамочку?

– А что насчет Кента? – прорычал я.

Том покачал головой.

– Отпуск по уходу за ребенком.

– Ему позволили стать чему-то отцом? – Я нахмурился. У Кента садистская жилка длиной в милю и шириной в пять километров. Однажды он ударил по лицу папарацци за то, что тот просто спросил у него время.

– Не чему-то, а кому-то. Мы вместе присутствовали на обряде обрезания его сына.

Я видел, к чему все идет, и мне это не нравилось. Три недели назад я завершил последнее подобное задание – с членом британской королевской семьи – и сказал Тому, что не собираюсь снова присматривать за знаменитостью.

Возможно, я буду скучать по иностранным кискам – и особенно по частным самолетам, – но ничто не стоит того, чтобы терпеть чужое дерьмо двадцать четыре часа семь дней в неделю. Особенно если дерьмо принадлежало юным девушкам.

Они всегда хуже всех.

К тому же я отвечал за проверку сотрудников службы кибербезопасности, а это уже в два с половиной работы больше.

Да и вообще, о чем, черт возьми, думал Том, пытаясь отправить меня в Лос-Анджелес? Когда я был там в последний раз, произошло нечто настолько гадкое, что даже я не смог этого вынести.

Но ты так и не рассказал Тому всю историю. Откуда он мог знать, что побудило тебя уволиться и уйти в частную охрану?

По щенячьим глазам Тома я догадался: он хотел, чтобы именно я проследил за тем, чтобы мисс Молниеносные Сиськи больше не показывала миру свои интимные места.

– Да ты под кайфом, – решительно заявил я.

– Ты хотел сказать, что я практичен. – Том встал, приготовившись к спору.

Я принюхался.

– Чуешь?

– Что?

– Вонь, которая исходит от твоих уговоров.

Он усмехнулся.

– Послушай, я знаю, что мы договорились о другом…

– А что с отделом кибербезопасности? – Я вскочил на ноги, желая свернуть Тому шею. – Кто будет им заниматься? Мы взяли на себя обязательства перед клиентами. А ты даже презентацию в PowerPoint сделать неспособен.

Я видел, как этот парень боролся с телефоном, пытаясь найти там смайлик кучки дерьма.

– Он может подождать, пока мы не закончим работу. Нам понадобятся клиенты из Хилла[8], когда создадим отдел, – заметил Том.

– Запрягаем телегу впереди лошади, да? – Я расстегнул запонки, закатав рукава до локтей. – Мы еще не получили работу, не говоря уже о связях.

– Торн нацелился на нас. Если конкретно, то на тебя. Рэнсома Локвуда. Робота, у которого нет ни сердца, ни чувств, ни обязательств. Ему известно, что ты имел дело с каким-то сверхсекретным дерьмом. Знает, что ты несколько раз спасал принца Пьера от смерти. Твой послужной список безупречен, и у тебя не возникнет соблазна трахнуть его дочь.

– Вот уж точно.

Обычный секс вызывал у меня скуку и раздражение, а большинство женщин были… ну, обычными. Я предпочитал грубый и нетрадиционный трах с теми, кто был готов подписать длинный контракт с правилами. Мне больше по вкусу темная сторона. В частности, принудительное доминирование по обоюдному согласию. Иными словами, фантазии об изнасиловании.

Моим сексуальным партнершам нравилось, когда их брали силой, а мне нравилось принуждать. Этот вид игры – первобытный – связан с проявлением власти. Для полной ясности, я не хотел никого насиловать. Мне по душе острые ощущения от погони, предвкушение, которое сопровождалось опасностью от расширения границ и барьеров. Все мои любовницы были умными и влиятельными женщинами, которые давали согласие, разделяя мои сексуальные пристрастия.

Мне нравились искушенные. Остроумные женщины, которые, подобно мне, мечтали поиграть со своими демонами.

Ни одна частичка меня не жаждала засунуть член в ванильную, выискивающую внимания девочку-подростка.

– Торн поможет нам добиться успеха. – Том сжал губы в тонкую линию.

– Нет, – категорично отрезал я.

– У тебя нет выбора! – Он хлопнул раскрытой ладонью по столу.

– Вот так новость. – Я изогнул бровь. – Наблюдай, как я завершу нашу беседу прямо сейчас.

Я взял телефон со стола и неторопливо направился к двери. Том схватил меня за руку.

– Рэн, пожалуйста.

Повернувшись к нему, я протянул:

– Сказал же, больше никаких подростков. Последняя пыталась привязать меня к кровати посреди ночи и изнасиловать.

Мне тогда пришлось сломать изголовье, чтобы ослабить кожаные ремни, которыми она воспользовалась. Единственная причина, по которой я не выдвинул обвинения, заключалась в том, что ее отец занимает третье место среди самых богатых людей планеты и мне хорошо заплатили за молчание.

Том нервно рассмеялся.

– Внешность красавчика подразумевает профессиональный риск, с которым я бы не отказался иметь дело.

– Ты забыл, что случилось в прошлый раз, когда я был в Лос-Анджелесе?

Я стиснул зубы так, что едва не сточил их в пыль. Том не ведал всей истории, но знал достаточно, чтобы догадаться: это место не входит в список городов, куда я мечтал вернуться.

– Там произошло немало дерьма. – Том прочистил горло. – Но минуло много лет. Ты не можешь избегать этот город вечно.

Конечно могу. Лос-Анджелесу нечего мне предложить, кроме загрязненной окружающей среды, плохих голливудских фильмов и завышенных цен на изысканную еду.

– Ты сам этим займешься. – Я ткнул пальцем в грудь Тома.

– Я бы согласился. Без раздумий. Но на следующей неделе приступаю к работе с мэром Фернс.

Том получил местную должность у мэра Чикаго.

– Если только не желаешь поменяться? Я поеду в Лос-Анджелес. Соберу Лизу и детей и поселюсь в огромном особняке.

На миг я задумался. У мэра Фернс достаточно врагов, чтобы заполнить стадион Риглифилд, но меня волновало не это.

Меня заботил тот факт, что не прошло и двух месяцев, как я – одновременно – трахнул обеих ее дочерей. В свою защиту – не то чтобы она мне требовалась – поясню, что был не в курсе их родственной связи, когда одна из них сосала мои яйца, а другая, перегнувшись через барную стойку, позволяла засовывать в себя пальцы.

Мы расстались по-хорошему, но я знал, что лучше не испытывать судьбу. Вновь оказаться в ситуации с ними обеими – значит не просто напроситься на неприятности, а умолять о них.

По крайней мере, отсутствовал риск, что я стану резвиться с девчонкой Торна.

Я не трахался с подопечными. Таково правило.

К тому же она не в моем вкусе.

Кроме всего прочего, ей… сколько? Семнадцать?

Вдобавок Том прав. Я предоставил Лос-Анджелесу власть над