— Жаль вас разочаровывать, но проблем нет. А временные финансовые трудности после нападения вампира уже не кажутся мне серьезными. Поэтому я не планирую возвращаться в клуб, даже как иллюзионист.
— Ты не любишь давелийцев, Элли?
Опасный вопрос, правдивый ответ на него сулит большие неприятности.
— Не могу утверждать обратное, что люблю, но и ненависти не испытываю.
И в этом я не соврала. Слишком юной я была, чтобы ярко помнить войну, разразившуюся десять лет назад на границе Латории и Давелии. Длилась она пару недель, а затем элитные войска императора Альторна захватили дворец и всех важных чиновников Латории. Захват вышел относительно бескровным — своих постов лишились лишь некоторые генералы, король остался на престоле, но обзавелся контролирующим амулетом. Мирное население не трогали, не ущемляли пять лет, пока императрица не додумалась скрепить мир брачными договорами. Так и появились отборы невест для темных…
— Уже хорошо, — насмешливо отозвался оборотень.
Несмотря на неудобные вопросы и не самую лучшую компанию, аппетит остался при мне и завтрак понравился.
К моменту подачи десерта Джареда вызвали по магофону, и он вышел из-за стола. Зато появилась хозяйка кафе и официант, который принес три чашки кофе, фрукты и ассорти пирожных.
Люблю светские разговоры — незнакомцы могут убить время на общие нестареющие и всегда актуальные темы.
Несколько незначительных фраз о теплой, как всегда в Латории, зиме со стороны госпожи Арики. Я поддержала ее сожаления, что снег до сих пор не выпал, а затем поблагодарила за восхитительные птифуры, которые сразили наповал мои вкусовые рецепторы, и принесла извинения, что побеспокоили ее так рано.
— Совсем не побеспокоили, — улыбнулась женщина снисходительно. — Господин Виквард вообще мог не сообщать о своем приезде, это ведь его кафе. Вы не знали?
Говорить, что с оборотнем знакома меньше суток, я не решилась. Да и зачем ей это знать? Мы видимся в первый и последний раз, даже когда восстановлю отношения с семьей и мне вернут деньги на карманные расходы, в «Рассвет Квартена» я больше не приду.
Интересно, почему фамилия Виквард мне кажется знакомой?
Не дождавшись ответа, госпожа Арика продолжила:
— Я совладелица кафе, но не вложила в него ни лэта.
Мои предположения верны: кафе оборотень подарил своей бывшей любовнице. Аристократия Латории тоже откупается от надоевших возлюбленных, но часто меньшими суммами.
— После того как мой муж выгорел, ему предложили место в штабе. Но перекладывать бумажки, наблюдая, как бывшие сослуживцы продолжают охранять границы родины, не по нему. Господин Виквард помог нам перебраться в Латорию, поближе к целителю, который занимается выгоревшими магами, и обеспокоился нашим благополучием, дав возможность мне заняться любимым делом. Без его помощи мы сами не справились бы.
Мне стало стыдно, что думала плохо о малознакомых людях. Интересно, если Джаред помог семье военного, служившего на границе, то он тоже военный?
— Не знала, что господин Виквард — военный.
Хозяйка кафе помрачнела.
— Бывший. Ему пришлось оставить службу.
Спросить почему, я не успела — вернулся объект нашего обсуждения.
— Почему у меня такое ощущение, что мне перемывали кости? — почти мурлыкнул он, усаживаясь напротив меня.
— Что вы, господин Виквард, нам за птифурами не до сплетен было, — смутилась моя собеседница.
А я внезапно вспомнила, где слышала фамилию своего спасителя — на уроке географии. Виквард — одна из процветающих провинций Давелии. У темных серьезно относятся к проблеме сиротства, традиционно приюты находятся под патронажем императрицы. Виквард… подкидышам дают фамилии по названию приюта или города, в котором он размещен.
Джаред — сирота, который не знает своих корней? Бывший военный, имеющий достаточно средств, чтобы в соседнем государстве рассекать на магмобиле и помогать знакомым. А в свободное время спасать студенток, по глупости угодивших в лапы взбесившихся вампиров… Нескучная личность. Но я буду счастлива, когда распрощаюсь с ним и забуду, как дурной сон.
Когда покидали кафе, госпожа Арика вручила мне набор птифуров, я и не подумала отказаться — ложной гордостью не страдаю.
На пол пути к стоящему у дерева магмобилю мне стало как-то не по себе. Может, потому что напряженный Джаред стал оглядываться?
— Что-то не так?
— Все хорошо, Элли, я с тобой.
И я уже совсем испугалась, когда он подхватил меня под локоть и почти потащил вперед. Я толком не поняла, что происходит, как уже сидела в мобиле, который укрыло серебристое свечение щита.
Джаред же остался снаружи.
Гигантский сгусток огня упал на него, зацепляя и машину. Даже сквозь щит я ощутила жар и закричала.
Улицу залило кроваво-красное пламя боевого заклинания. И Джаред оказался в его эпицентре.
Когда языки огня опали, оборотень стоял непоколебимый и спокойный, как скача. Полы расстегнутого пальто трепал ветер, раскидывая их в стороны, как серые крылья.
В нескольких шагах от Джареда горело дерево. Сидя в магмобиле, я слышала треск.
Слышала?.. Ох, а ведь я жива! Жива! Хотя могла покрыться румяной корочкой… За то, что не поджарилась, следует благодарить щит.
Из-за угла кафе вышли двое. Один поигрывал ярко светящимся энергошаром, перебрасывая его из руки в руку. Второй сжимал одноручник, по клинку которого растеклось пламя. Боевые маги… У обоих черные платки под цвет остальной одежды, скрывавшие нижнюю часть лица.
— Сдавайся, давелиец! — прокричал первый, брюнет с косичкой. Тонкой, как хвостик оголодавшей крысы.
— И твоя спутница уйдет целой и невредимой! — добавил меченосец.
— «Покров Латории» теперь угрожает и женщинам? — с отвращением в голосе поинтересовался Джаред, оставаясь все в той же обманчиво расслабленной позе.
Я крепко сжала ручки ридикюля. На нас напали повстанцы? Повстанцы, которых опасались те, кого они хотели освободить от гнета захватчиков, а именно — мирное население?
— Те, кто снюхался с давелийцами, не смеют называться женщинами. Продажные твари! — будто выплюнул слова меченосец.
Если они следили за Джаредом… если они запомнили мое лицо… если проследят до студгородка… мне не жить! Где шмырева полиция, когда так нужна? Нападение в паре сотен метров от дворца, а ее нет!
Отвечать на оскорбление оборотень не стал — из рукавов его пальто выскользнули черные дымчатые змеи и превратились в хлысты. Их гибкие основы казались лентами тьмы, которая послушно легла у ног хозяина в ожидании битвы.
— Это значит «нет»? — Первый маг не выглядел разочарованным. Наоборот, торжествующим.
Не дожидаясь ответа, он швырнул энергошар, который в полете разделился еще на три. Джаред скрестил хлысты перед собой — образовавшийся щит поглотил их.
С грозным рыком к магмобилю побежал мечник. Пламя на клинке вспыхнуло алым, увеличиваясь в размерах. Казалось, его гудение заглушило все звуки. Боевик растопырил пальцы свободной руки — и на кончиках каждого зажглись огоньки.
— О боги, боги… Да он огненный! — Мои причитания вырвались вслух.
Стихийники — самые агрессивные, самые непредсказуемые маги…
Выдержат ли хлысты Джареда столкновение одновременно с магическим оружием и