Может, мне жаль их, павших жертвами его привлекательности. Может, меня раздражают та легкость и дружелюбность, с которой проходят — прошу прощения, проплывают — все его непродолжительные романы. В конце концов, кто-то должен от них страдать, верно? Но я видела слишком много его довольных бывших, чтобы усомниться в этом утверждении. А может, негодование во мне вызывает то, что я чуть ли не единственная девушка на свете, которой он не старается залезть в трусы. Я бы ему, конечно, все равно не позволила, просто лишнее сомнение касательно собственной привлекательности меня совершенно не радует.
Впрочем, какими бы ни были причины, факт остается фактом: злюка-осуждака просыпается в моей голове от одного только упоминания его имени и аж подпрыгивает от желания отвесить меткий комментарий ловеласу. И хотя я знаю, что Бен не против горячо почитаемого мною подтрунивания, ее гладиаторские бои с совестью оставляют разгром в голове и задевают мозг, препятствуя его работе. Пока я все еще ощущаю когти Трэйси глубоко под кожей, такое отключение рассудительности помешает мне вести себя хоть чуточку адекватно.
Словом, сегодня не лучший день для подобного представления. А соответственно, сегодня не лучший день для Бена.
Я выдавила невнятную отмазку и из упрямства решила-таки примерить на себя роль аппаратного хирурга. Хуже не будет. Ну, а если будет, отнесу телефон в сервисный центр. Или куплю новый в конце концов.
Для начала я вытащила аккумулятор. Не надулся — уже хороший знак. Затем достала сим-карту. Все же проблема в том, что телефон не принимает звонки. Парень из технического обслуживания мобильного оператора утверждал, что проблема не на их стороне. Значит, дело могло быть в физическом повреждении карты или…
Мои отчаянные попытки состроить из себя технического специалиста, до которого мне далеко, как Бармалею до Белоснежки, прервал звонок в дверь.
— Ты кого-то ждешь? — я взглянула на Келли, осознавая, что хмурюсь, как в последнюю ночь перед сессией.
По неловкой улыбке подруги мне сразу все стало ясно. Бен.
— Серьезно?
— Да брось, с ним весело.
Я возвела глаза к потолку, как бы намекая Вселенной, что хоть и грешница, но для искупления еще рановато.
— Я думала, будет девичник…
— Ты бы обрекла его на провал копанием в своем телефоне, — подразнила меня Келли и вприпрыжку направилась ко входу. — Привет! — просияла она, открывая дверь и напрочь игнорируя то, как умело я могу изображать паровоз.
— Привет, Келли! — Бен поцеловал ее в щеку.
Вольность, которую со мной он себе не позволяет. Впрочем, Келли — красотка, а когда это Бенджамин Бенкс пропускал красивых девиц без поцелуя? И нет, то, что она его младшая сестра, его не оправдывает.
Ладно, возможно, переключение из режима «страдаки» в «злюку» было не лучшим моим решением. Но сегодня доступны только они два, а лить слезы, когда даже небо перестало это делать — нет, спасибо, увольте.
Бен передал Келли несколько банок фисташкового мороженного. Того, которое она обещала в виде десерта еще вчера, во время моей моральной подготовки ко встрече с отцом — трехчасовой тирады о несправедливости жизни и ничтожности некоторых ее представителей. Я надулась пуще прежнего, убеждаясь, что все было спланировано с самого начала.
— Привет, Лоис! — Да, вот так, Бен. Мне достаточно и просто рукой помахать.
Брат Келли очень похож на нее. В первую очередь тем, что безумно красив и запредельно соблазнителен. Он как вкуснейший пончик с кремом и шоколадной глазурью в самый разгар диеты — так и хочется слопать. Интересно, потолстели ли глупышки, поддавшиеся этому желанию? Было бы весьма поучительно.
Шоколадные волосы, манящие уткнуться, растворить боль в их мягкости; глаза цвета французского ликера, пленяющие взгляд; и самодовольная ухмылочка, что кружит головы девицам. Куда же без нее?
— Ну привет, — я прищурилась, стараясь вызвать в мужчине желание направиться обратно. Туда, откуда он пришел.
Однако сегодня мои друзья решили сделать вид, что я становлюсь невидимкой, проявляя неугодную им реакцию: Бен просто прошел, снял куртку и завалился на диван. Мягкая подушка подпрыгнула под моей попой от этого движения. Возможно, и без того пострадавшая симка вылетела из рук и пошла на дно стакана с колой, как «Титаник».
— Келли!
Думаю, меня услышала не только Келли на кухне, но и ворчливый сосед снизу. Не хватало еще, чтобы он позвонил управляющему, и тот пришел читать нотации.
Бен слегка дернулся от этого крика и настороженно посмотрел на меня, подняв бровь.
— Чего ты так раскричалась? — Келли впорхнула в гостиную с огромной миской попкорна.
— Он утопил мою симку!
Я старалась достать свое сокровище из стакана, нещадно разливая напиток. То ли горлышко слишком узкое, то ли пальцы слишком толстые, но мое сокровище по-прежнему оставалось затонувшим в пучине разъедающего ржавчину напитка. Я пыхтела и бросала уничижающие взгляды на мужчину, который был лишним на девичнике. На того, кто посмел не воспринять мое негодование всерьез и лишь тихо посмеивался, сидя по соседству со мной.
Бен отобрал у меня стакан. Теперь кола текла и по его рукам. Впрочем, его это ничуть не смущало. Он взглянул на дно стакана и с видом «Знаю все и обо всем» вынес смертный приговор моей симке.
— Ты техноубийца! — шипела я, но это было больше похоже на шипение котенка. Маленького и беззлобного.
Вероятно, в глазах Бена это выглядело именно так, потому что он положил руку на мое плечо и с мягкой улыбкой сказал:
— Куплю тебе новую.
Мне стоило без раздумий принять это предложение. В конце концов, он виновен, и это хоть какая-то компенсация. Но правда в том, что новый гладиаторский бой злюки-осуждаки с совестью уже вовсю наносил серьезные увечья моему мозгу.
Ну почему Бен раз за разом мешает полноправно язвить в свой адрес? Вот сейчас: мне хотелось отвесить колкий комментарий, а он ведет себя как джентльмен. Испортил мне девичник, плюхнулся своим накачанным задом на диван так, что моя симка пала смертью моряка, а теперь сидит весь из себя такой мистер совершенство и…
— Лоис? — его голос вернул меня в реальность.
— С восстановлением контактов, пожалуйста, — наконец решила я. — Пока возьму старую. Если ты, конечно, не решил стать серийным техноубийцей. В таком случае тебя ждет суд. И поверь, сегодня он будет отнюдь не гуманным.
С серьезным видом направила два пальца себе на глаза, а затем на глаза Бена, чтобы показать, что слежу за ним. Тот лишь слегка задрожал от сдерживаемого смеха, а я гордо встала и ушла, делая вид, что его несерьезность меня вообще не волнует. Мне хотелось получить свой десерт