Ветер ласкал кожу, аромат хвои наполнял легкие, а только что взошедшая луна освещала тропинку не хуже солнца. Я концентрировалась на размеренном дыхании, пока мои ноги впечатывались в землю, стремясь согнать с ляшек последствия ночного поедания пампушек.

На этот раз я бежала без привычной компании Бена и Келли. Мне хотелось остаться наедине с мыслями, позволить им жить отдельно от тела хотя бы полчаса.

Я надеялась разобраться с произошедшим прошлой ночью, потому что пытаться избегать Бена, живя с ним под одной крышей — безумие. Впрочем, особой необходимости в этом не было, ведь о поцелуе он не вспоминал, как мы и договорились. Даже вступился за меня перед Заком, уточняя историю с пощечинами. Оказалось, в тот раз их беседу прервала я — меня преследовала лохматая шайка.

Быстро стало ясно, что отправиться на пробежку одной было не лучшей идеей, когда рядом возник Зак. Помяни черта, как говориться.

Я шарахнулась от него и чуть не повалилась лицом в грязь. Мужчина подхватил мой локоть на бегу, не позволяя этому свершиться. Его губы едва дрогнули в сдерживаемой усмешке. Мое ровное дыхание сменилось негодующим пыхтением, когда я высвободилась из захвата и резко побежала в другую сторону.

Заку не составило никакого труда нагнать меня. Пожалуй, игра в догонялки его даже забавляла.

— Ты не можешь бежать вечно, малышка Лестер.

— От маньяка-то? — фыркнула я. — Еще как могу!

Внезапно Зак оказался передо мной — и мой лоб столкнулся с его грудью. Я ойкнула и пошатнулась, потирая место будущего рога. У этого мужлана мышцы из камня выкованы, что ли?

Сложила руки на груди, имитируя преграду между нами, и сделала шаг назад.

— Я должен извиниться за утро, — выдал «будущий деверь», внимательно вглядываясь в мои глаза-щелочки.

— Должен?

— Мне следует, — закатил глаза он. — Какая разница?

— Это тебе Ева сказала прийти? — догадалась я.

Здоровяк качнул головой вбок, доказывая мою правоту.

— Ясно, — кивнула я и обернулась, планируя закончить пробежку раньше. — Можешь передать ей, что миссия выполнена.

Зак схватил меня за руку, не пуская обратно к домику.

— Стой, — его голос был лишен привычного раздражения, поэтому я послушалась. — Пойми, мне тоже сейчас нелегко.

— Расскажи, почему тебе нелегко. Обещаю, что постараюсь понять.

Я распустила узел рук, но продолжила стоять вполоборота. Поделится или снова обвинит? Во втором случае умчусь в домик быстрее, чем он левым глазом моргнет.

Но Зак молчал и все глядел на меня. Пристально, пытливо. Так, что захотелось в чем-то сознаться. Ему бы преступников пытать, честное слово! Уже наизнанку вывернуться тянет, а ведь это без давящих стен и слепящего света лампы в лицо.

Видимо, не найдя среди моих веснушек надписи «надежная личность», Зак поморщился точь-в-точь как Бен, когда из-за капризов заказчика приходится переписывать код, и вздохнул.

— Просто, знай, что я правда прошу прощения, — сдержанно произнес он, складывая руки за спиной, отчего плечи его стали еще шире. — Не только из-за того, что Ева и Бен сказали…

Надо же, еще и Бен!

— …а потому что мне жаль, что я говорил с тобой подобным образом. Мне. Жаль.

Повисла тишина, в которой, к моему удивлению, не слышно было свиста рака. Стоило поднять глаза к небу. Может, там свинья полетела или хоть комета какая. Ну не могли искренние извинения Зака передо мной остаться без сопровождения других редких феноменов!

Однако я продолжала внимательно изучать мужчину. Его лицо в этот момент выражало такую искренность, что мне захотелось обвить пальцами крупную ладонь, передать физически свое принятие извинений, но язык следовал другому желанию — свободы.

— Может, тогда ты перестанешь лезть в нашу с Беном жизнь?

Зак почесал затылок и выдал короткий смешок.

— Спокойной ночи, малышка Лестер, — кинул он, направляясь в свой домик.

Субботнее утро радовало солнцем и возможностью полноценного отдыха на свежем воздухе. Праздничный обед по случаю дня рождения брата Роуз Оливера Карнеги было решено провести под открытым небом.

Пока мужчины выносили и расставляли на столе беседки угощения, заранее приготовленные женским коллективом, Келли, Роуз и Ева тискали щенков, а я присела рядом с именинником на лавочку, с которой открывался завораживающий вид на горную местность. Этим пейзажем можно было любоваться часами, чем часто и занимался мистер Карнеги.

— Знаешь, деточка, — начал он после продолжительного молчания, — моя жена была моей соседкой сверху. Вернее, она ею была, когда мы познакомились. Но по жизни она была… солнцем. Ее кожу от и до усыпали те же его поцелуи, которыми одарили тебя.

Оливер мягко улыбнулся, и морщины вокруг рта и глаз углубились, напоминая о том, что делал он так часто. Достав карточку из нагрудного кармана, старик протянул ее мне.

То был черно-белый снимок, на котором красовались двое: женщина с фатой поверх зачесанных в стиле семидесятых волос и мужчина в разнобойном костюме-тройке. Переплетенные пальцы, искренние улыбки, блестящие глаза — именно так должны выглядеть влюбленные. И лишь настолько поглощенные друг другом люди должны вступать в брак.

Не уверена, помнит ли Оливер, что я знала Киру, или считает, что рассказывает о новом для меня человеке, но в любом случае приятно было увидеть ее снова.

Я мысленно предала картинке цвет: огненно-рыжие волосы, фарфоровая кожа в крапинку, румяные щеки, теплые шоколадные глаза.

— Она была настоящей красавицей.

Мужчина согласно кивнул, держа в руках одно из последних фото жены. Он водил по нему пальцем, поглаживая любимую по серебристым волосам.

— Мне пришлось долго ждать ее расположения, но это того стоило. Видишь ли, деточка, когда мы встретились, Кира была замужем.

В моей голове тотчас всплыл отец и то, как измена больно ударила по маме. Я не хотела дальше слушать рассказ, не желала портить