— Да, мастер Кёдль! — Я смиренно сомкнула ладони на уровне груди. Немец, а имя дал какое-то японское! Видимо, система обучения такая… Плевать, хоть горшком назови, если это поможет выбраться отсюда. Паспорт, правда, менять придется…

Додумать я не успела, потому, что зрение внезапно прояснилось. Но моя радость недолго длилась. Встав, я покачнулась и грохнулась в обморок.

Очнувшись, увидела радугу перед глазами, а проморгавшись, поняла, что это не совсем радуга — это те самые разноцветные нити, тянущиеся от меня к старичку, который с важным видом склонился надо мной. Выражение его лица изменилось, и я заметила, что поменялся как порядок и цвет нитей, как и их изгиб.

И тут меня осенило! Так вот как выглядит язык льйина квэлли! Это язык этих светящихся линий! Мой учитель заметно усмехнулся и радостно закивал! Линии подхватили улыбку и понесли ее в мою сторону, окрасив нежно-розовым цветом.

Я села и улыбнулась в ответ. Пучок марганцовых нитей от меня рванул к деду Герасиму. Он удивленно заморгал. Я поняла! Это не так уж трудно, нужно понять краски и оттенки эмоций — вот и язык освоен. Радостный пунцовый клубок помчался к изумленному старичку. Он нахмурился — его линии окрасились в невообразимое множество цветов.

Я озадаченно замерла. А это, видимо, уже речь. Робко подняв глаза, заметила, что учитель одобрительно кивнул. Он читал мои льйини, как раскрытую книгу, тогда как в последнем его многоцветий я не поняла ничего. Ярко-желтый клубок льйини вырвался с моей стороны совершенно непроизвольно и совпал с голодным урчанием в желудке. Мои щеки налились румянцем, а дед ехидно захихикал. Последний пучок нитей звал меня за уже поднявшимся стариком в обратный путь в жилую пещеру, я подхватила высохшие вещи — это ж сколько мы болтали! — и поспешила за дедом.

Скрытый рычаг — и мы снова внутри знакомых комнат. Мастер дал понять, подкрепив жесты пучком нитей, чтобы я отнесла вещи и возвращалась в гостиную, как я про себя окрестила большущую пещеру с огнем. Черные ветки все еще горели, лишь чуть-чуть уменьшившись в размерах, — какое-то вечное топливо! Вернувшись, увидела, что на огне уже стоит котелок с водой. А мне Мастер протянул миску с кусками клубней и ступкой. Я принялась растирать корни, старательно следя за всеми льйини, исходящими от учителя. Их было очень много, и, как я поняла, это были не только слова и эмоции, но и некоторые мысли. Впрочем, о чтении мыслей я пока не помышляла, смогла вычленить из всего многоцветия только то, что учитель тоже очень голоден, хотя, возможно, и не так сильно, как я.

М-да, кто бы знал, что уроки цветоведения, по которому у меня, кстати, пятерка, не пройдут даром. Правда, цветовые таблицы, выкрашиваемые нами на занятиях, по многообразию не могли соперничать с количеством цветов и оттенков виденных мною линий. Но ключевым здесь является именно «видение» (с ударением на первый слог). Безусловно, основное, что преподавали юным художникам, кроме надобности тренировать руку, — это умение видеть, смотреть иначе, подмечать суть вещей, но раньше я не замечала за собой способности видеть какие-то цветные нитки. Видно, крепко приложилась головой, которая, кстати, стала совсем белой. Единственным плюсом было то, что волосы сохранили свою шелковистость, в отличие от обычно жестких, как проволока, седых. Но тут, скорее всего, сыграла свою роль наследственность — у бабушки были удивительной длины и красоты мягкие серебристые волосы. Мне всегда мечталось иметь такие же. Теперь вдобавок к белой матовой коже еще и волосы побелели, прямо альбиноска какая-то, хорошо хоть глаза не красные! А то можно в лабораторию подопытной мышью устраиваться.

Мы немного закрепили пройденное после сытной трапезы, и ко сну я отправлялась уже с некоторым словарным запасом.

Следующий день принес разочарование. Проснувшись в неплохом расположении духа и ни о чем не подозревая, я выползла на завтрак, состоящий из крепкого густого темно-коричневого напитка, чем-то похожего на какао с куском непонятно чего, по виду напоминающего резиновую губку, а по вкусу — макароны с сахаром. И тут я поняла, что Мастер очень внимательно следит за мной, а я не вижу никаких линий. Совсем ничего! Я потерла глаза, помотала головой — никакого результата.

Мастер же не выказывал никакого беспокойства, словно ожидал этого. Я помыла кружки в нише-раковине, обратив внимание, что вода странным образом обновляется — где-то был скрытый слив и приток, и вернулась к поджидавшему меня учителю.

Как и накануне, мы устроились на каменных столах друг против друга. Дед Герасим удобно уселся, сложив ноги по-турецки, а если добавить торчащие уши — точно был бы похож на магистра из «Звездных войн», цвет кожи только подкачал. Я скопировала его позу и попыталась вызвать нити перед собой. Ничего не выходило, и тут я почувствовала резкий толчок в спину, заставивший меня выпрямиться. Возглас изумления вырвался непроизвольно! Старичок угрюмо смотрел на меня, и безо всяких линий я выслушала нотацию о правильной позе и осанке. Прямо как моя тренерша по художественной гимнастике! М-да, было дело — в детстве скакала с ленточками и обручами. Между прочим, в жизни это помогло — гибкость и пластика никуда не делись, несмотря на то что спортом я бросила заниматься еще в школе, оставив для удовольствия нечастые игры в баскетбол на уроках физкультуры и стрельбу из винтовки в тире. Уж что-что, а стрелять я умела и любила.

Мастер глубоко задышал и закрыл глаза, я в точности повторяла все его действия. Медитация — не совсем мой конек. Трудно держать мысли в узде непоседам вроде меня. Но я очень старалась.

Очнулась от сердитого сопения и, открыв глаза, совершенно обалдела. Передо мной сидел злющий учитель с совершенно зеленой, как у магистра Йоды, кожей, излучая во все стороны индигово-фиолетовые линии ярости.

— Ой-ёй! — только смогла пискнуть я, когда к льйини моего учителя прибавились тонюсенькие разряды молний, заставившие меня вскочить и, жаля в мягкое место пониже спины, погнавшие перетрусившую меня в дальнюю комнату.

Забившись под одеяло, я глотала злые слезы — СНОВА! Понимая, что еще долго не смогу нормально сидеть. Волшебник-маньяк! Я же не нарочно! Просто думала о чем-то! Все, больше не реветь. За нахлынувшими эмоциями я даже не удосужилась удивиться реальности всего происходящего! Никаких слез! Особенно из-за такой ерунды! Просто он застал меня врасплох.

— Как и ты меня, девочка!

Я не сразу заметила, что в голове раздался чуть виноватый голос. Высунув нос из-под одеяла, увидела, что Мастер сидит на краешке моей кровати, неловко гладя меня по спине, боль в зад… задней части спины постепенно отпускала. В его льйини