При виде меня Арсений еле слышно хмыкнул и отвернулся к книжному шкафу, изображая заинтересованность ректорской библиотекой.
Серов пригласил меня сесть, и я устроилась в соседнем кресле.
– Арсений Витальевич, как я уже говорил, Валерия Ланская – одна из лучших студенток университета. К сожалению, трагическая смерть профессора Радзинского оставила нашу дорогую Леру без научрука. Дипломная работа студентки практически окончена, но без опытного шефства – никак. Я назначаю вас научным руководителем Ланской.
Мы с Арсением, изумленно и совершенно не сговариваясь, переглянулись. Ни одного из нас не устраивала совместная перспектива корпеть над дипломом. Но как убедить Серова, что нам не стоит сотрудничать?
– Арсений Витальевич будет для тебя, Лерочка, отличной возможностью написать серьезную работу. Помни, у каких профессоров учился он сам, – вкрадчиво добавил ректор.
– Спасибо, – вымученно улыбнувшись, ответила я.
– Не за что, Валерия, ты свободна.
Кивнув на прощание ректору и проигнорировав нового научрука, я практически выбежала из душного кабинета. Я предполагала подобный исход событий, но надеялась на удачное разрешение ситуации.
Да и Арсений мог бы возразить: очевидно, что ему совместная работа над дипломом нужна как собаке пятая нога. Век бы не видеть профессора, но, к сожалению, сегодня еще придется встретиться с Романовым на приветственном ужине!
Свободное время я решила посвятить учебе. Подготовка к коллоквиуму по эстетике помогла на время избавиться от неприятного гнетущего чувства, засевшего глубоко в душе. Меня ничуть не радовало, что остаток учебного года я буду выслушивать хамские замечания научрука.
Но несколько часов пролетели незаметно, и вот я уже открыла дверь довольному папе, одетому в лучший костюм. Стало даже как-то неприятно, что он так готовился к ужину в честь Арсения.
– Поздравляю, дочь! Профессор Романов теперь твой руководитель. – Отец раскрыл объятья, на которые я нехотя ответила: разделить с ним маленький триумф было выше моих сил.
– Да, – с досадой выдохнула я.
– Я еще вчера договорился с ректором, – похвастался отец.
Знал бы он, что отнюдь не доброе дело совершил!
– А теперь – скорее одевайся! Не будешь же ты у Селезневой в халате?
С тяжелым сердцем я кивнула.
Когда мы пришли в дом Евгении Матвеевны – надо сказать, что я церемонно держала отца под руку, – в ярко освещенной гостиной уже собрались гости. В воздухе ощущался запах готового ужина, помощники из обслуги разливали шампанское, слышался смех преподавателей.
Я окинула взглядом комнату и заметила Нилова, беседующего со своим братом и Аристархом Борисовичем. При виде меня парень тут же бросился ко мне, чему я несказанно обрадовалась, надеясь, что Юрка скрасит скучный вечер.
Нилов поздоровался и протянул мне бокал с соком – студентам даже по праздникам было запрещено употреблять алкоголь – и намеревался пошутить про праздник, но нас прервал ректор, требующий уделить минуту внимания.
Иван Викторович вышел вперед и громко представил нового преподавателя. Я попыталась найти взглядом Романова, но заметила его, только когда он подошел к ректору. Первый раз я увидела его улыбку, и, к моему ужасу, она мне понравилась. Мужчина вообще выглядел безупречно – кипенно-белая рубашка, черный смокинг и бабочка. Он действительно был красавцем, хотя на лекции таковым не казался: равнодушное лицо вкупе с наглым поведением не прибавляли ему обаяния.
Романов поприветствовал коллектив и выразил признательность за теплый прием. Он осматривал собравшихся и наконец встретился взглядом со мной. Не удержавшись, я приветливо кивнула, на что он прищурился и плотно сжал губы, а потом вновь продолжил приветственную речь.
Я разозлила профессора. Неужели одним лишь своим присутствием?
После пафосной речи Романова всех пригласили к столу. Удивительно, как повара столовой, ежедневно пичкающие студентов одними и теми же пресными блюдами, сумели приготовить не меньше десятка ресторанных изысков. Правда, вычурный ужин напоминал хорошо поставленный спектакль: ведь каждый гость играл отведенную ему роль, рассказывая вызубренный наизусть текст. Нудные беседы не скрашивала даже запеченная индейка, на подрумяненное бедрышко которой я сразу положила глаз. Увы, аппетит испортил новый преподаватель. Арсений сел напротив и постоянно кидал на меня сердитые взгляды. Я терялась в догадках, что же сделала этому человеку. Не мог же он быть настолько злопамятным, что мстил за первую встречу. Почему именно я стала объектом вечного недовольства? Поведение его напоминало какую-то нездоровую, маниакальную неприязнь.
Когда он в очередной раз исподлобья посмотрел на меня, терпение лопнуло. Извинившись и сославшись на головокружение, я встала и вышла в сад, чтобы хоть немного подышать свежим воздухом.
На улице было чертовски хорошо – особенно по сравнению с душной гостиной. Прикрыв глаза, я облокотилась о вековое дерево и мысленно стала вести обратный отсчет до того момента, когда мое отсутствие станет неприличным и придется вернуться.
Неожиданно я почувствовала на плече тяжесть чьей-то руки. Вздрогнув от испуга, я распахнула глаза и увидела Арсения. Не знаю, что это было: чарующий ясный вечер, волшебный свет луны или дьявольские чары преподавателя. Слабый аромат профессорского парфюма дурманил, и все здравые мысли покинули голову, обнажив первобытные инстинкты любой женщины вблизи привлекательного мужчины.
Я чуть подалась вперед и перевела взгляд на его губы. Профессор склонил голову, и мое лицо опалило горячее дыхание с примесью алкогольной горечи.
– Не представляю как, но ты приложишь все силы, чтобы меня сняли с должности твоего руководителя. Я не буду тратить на тебя ни минуты. Выкручивайся как хочешь, но поверь, это в твоих же интересах, – прошептал дьявол в обличье человека.
Я хотела было ответить, но Арсений пошел прочь, не дожидаясь моих слов.
4. Книга в книге
Совершенно сбитая с толку речами профессора Романова, я стояла столбом. Во мне смешались обида, злость и страх, возвращаться на прием совершенно расхотелось.
Видеть сейчас Арсения – все равно что идти к дантисту: нет никакого желания, заранее знаешь, что будет неприятно, но выбора не остается. И если раньше я еще пыталась как-то оправдать профессора, то теперь он переступил черту.
Что же, черт возьми, такого я сделала напыщенному индюку? Его слова звучали как угроза, не хватало только ножа у горла или дула пистолета меж ребер. И как можно было помыслить, что он привлекательный? Наверное, отсутствие мужчины окончательно снесло мне крышу. Впервые за все годы я позволила естественным инстинктам победить разум, но направила либидо отнюдь не туда, куда нужно.
А куда надо? Да и нужно ли? У меня диплом, учеба, а я думаю о любви…
Хотя кто говорил о любви? В конце концов, я – молодая женщина, мое тело требует ласки, что вполне логично. Отсюда и разного рода странные мысли, героем которых вдруг стал новый преподаватель.
Я глубоко вздохнула и задержала воздух мышцами живота. Известное йоговское упражнение должно унять бешеное сердцебиение, а заодно настроить на неизбежную встречу с Романовым.
К сожалению, не очень хорошо получилось, но я убедила