— Познакомься, — совершенно по-светски представила пса Екатерина Дмитриевна, — Лорд Эндрю.
Кася усмехнулась про себя, но вслух материнское приобретение комментировать не стала. На самом деле в выборе клички Екатерина Великая не ошиблась. Имя было выбрано под стать этому мастифу абрикосового цвета. Кася вспомнила, что где-то читала, что настоящий мастиф должен выделяться среди других собак, подобно льву среди кошек. Лорд Эндрю был именно таким представителем своей породы: широкая и короткая морда с идеально черной маской, висящие уши, мускулистое тело и прямые мощные лапы. Кася протянула потомственному аристократу руку. Тот, не торопясь и сморщив лоб, обнюхал, поднял на нее умный взгляд ореховых глаз, коротко гавкнул, вильнул хвостом и, как и полагается опытному мажордому, посторонился.
— Можешь считать, что получила вид на жительство, — улыбнулась Екатерина Дмитриевна, — так что вперед, дорогая!
Кася начала подниматься по парадной лестнице, не забывая, впрочем, бросать любопытные взоры по сторонам. От ее внимательного взгляда не укрылись и гербы — безмолвные свидетели былой славы, вылепленные над аркой, и каменные скульптуры, расположенные перед входной дверью. Затаив дыхание, она переступила порог. Внутри было немного холодновато. Но внутренний вид замка ее не разочаровал. Она не торопясь огляделась: огромный зал был обставлен очень просто. Оставшиеся от беспокойных Средних веков бойницы были закрыты витражами, мягко рассеивающими яркий солнечный свет.
«Неплохо, — подумала Кася, — очень даже неплохо. Явно не дурак планировкой занимался».
Большие окна были с восточной стороны, а витражи — с юго-западной и западной. Зимой солнце достаточно обогревало огромный зал, а летом, в самую жару, не перегревало. Ей здесь нравилось все больше и больше. Стены покрывали панели из почерневшего от времени дерева, украшенного тонкой резьбой и изящными скульптурами. Над панелями висело несколько портретов и картин. Она подошла к большим элегантным окнам зала, которые выходили на другую сторону холма. Вид из них открывался захватывающий. Оказалось, что замок стоит на крутом берегу и под ним переливисто звенит порожистая и быстрая река.
— Кстати, почему ты назвала замок Бьерцэнэгро? — вспомнила Кася. — Мне кажется, Фредерик называл его иначе.
— Официальное название — Грезель, ты не ошиблась, — подтвердила мать, — но местные жители называют его Бьерцэнэгро, и мне это название нравится больше.
— Почему?
— Узнаешь, — пообещала мать, — а теперь не хочешь ли расположиться в нашей спальне, — сама знаешь, что все остальное пока находится в полуразрушенном состоянии. Фредерик успел привести в порядок только одну спальню. Работы в ней закончились перед самой его смертью, поэтому в ней ему пожить не удалось. Сам он обитал в кабинете, смежном с библиотекой, я тебе потом покажу. А пока пойдем, спальня находится в западной башне, придешь в себя после дороги, а потом перекусим.
Кася поднялась вслед за матерью по витой каменной лестнице с изрядно стершимися ступенями. Но спальня оказалась настоящим сюрпризом. У девушки вырвался вздох восхищения. Комната была совершенно необыкновенной. Сводчатый потолок украшен удивительно искусно вырезанным каменным кружевом. Такой же богатый декор окружает дверные и оконные проемы. А из двух окон открывается вид на виноградники, протянувшиеся по ту сторону реки.
— Ну и как?
— Потрясающе!
— Это комната для гостей с душевой и туалетом. Спать будем вместе, но кровать, сама видишь, большая. Кстати, туалет Фредерик сделал в специальной, достаточно просторной выемке в стене, оставшейся еще со Средних веков.
— Наверное, в прежние времена под этой выемкой стоять не рекомендовалось, — усмехнулась Кася.
— Скорее всего, хотя раньше люди были гораздо менее чувствительными к такого рода мелочам, тем более горожане. Сама знаешь, что в городе вообще содержимое ночных горшков на головы прохожим выливали. Кстати, Наташа, помнишь ее, ну та, которая ведет свой блог про моду, рассказывала про историю шляп с загнутыми полями. Так вот, представляешь себе, их придумали вовсе не из-за стремления к элегантности, а в целях защиты от содержимого этих самых горшков. Таким образом если ты и проходил в неудачный момент, то мог просто отряхнуть шляпу и продолжить свой путь.
Кася сморщилась, представив себе подобное происшествие, и неожиданно для самой себя расхохоталась. Подумав, что в принципе с удовольствием проделала бы то же самое с некоторыми персонажами из своей собственной биографии.
— Располагайся, приводи себя в порядок и спускайся. Я буду в кухне, вернее, в малом салоне. Я его пока превратила в комнату универсального пользования. Он гораздо меньше, и обогревать его проще. Сама видела, чтобы большой салон прогреть, весь окружающий лес спалить надо. Но, слава богу, пока с погодой везет. Холода еще не пришли, и осень сухая и теплая.
Екатерина Великая закрыла за собой дверь, и на лестнице послышались ее удаляющиеся шаги. Кася еще раз с удовольствием оглядела комнату, полюбовалась видом, открывающимся из окна, и со вздохом наслаждения опрокинулась на огромную потемневшую от времени дубовую кровать. Спустилась вниз она минут через пятнадцать. Внимательно рассмотрела несколько оставшихся от былого великолепия портретов. После подошла к внушительного вида камину, занимавшему почти всю северную стену. В свое время в нем можно было сжечь дубовый ствол или зажарить целого быка, подумала пораженная размерами очага девушка. Впрочем, прогресс оставил след и здесь. Камин был явно модернизирован и частично закрыт резной чугунной решеткой. Не удержавшись от любопытства, Кася подошла. Аккуратно, стремясь не испачкаться, перешагнула через решетку и стала внимательно рассматривать устройство изнутри.
— Ты решила опробовать новое транспортное средство? — саркастически поинтересовалась вернувшаяся в этот момент и заставшая свою дочь за рассматриванием камина Екатерина Дмитриевна.
— В смысле?
— Недогадливая! — рассмеялась мать. — Забыла, кто вылетает из трубы на метле! — И внезапно помрачнела. — Хотя, если так дальше пойдет, из трубы мы вылетем обе и вовсе даже не на метле, а в чем мать родила! Только что сметы сантехника получила, до этого на перестилку паркета. Но самое главное впереди — крыша.
— Ладно, мама, главное, чтобы у нас крыша не съехала, а с остальным разберемся! — весело произнесла Кася. — Ты мне лучше скажи, что сейчас делать будем.
— В деревню съездим, сегодня рыночный день. С народом познакомишься, а заодно и провизией запасемся. Ты не очень устала?
— Не беспокойся, в поезде я спала как сурок.
— Отлично, тогда поехали…
Уже в дороге Кася поинтересовалась:
— Ты беспокоишься, хватит ли средств на реставрацию?
— Конечно, — коротко ответила мать.
— Но мне казалось, что Фредерик оставил значительную сумму денег?
— Триста тысяч евро действительно казалось суммой неплохой, но до того, как я познакомилась с местными специалистами по опустошению карманов!
— Этот ты так мастеров называешь?
— Их, любезнейших, кого же еще! — с горечью отозвалась мать.
— Можем ли мы рассчитывать на помощь какого-либо фонда, например?
— Надо его сначала найти, а потом, согласно специалистам, замок не представляет собой историко-культурной ценности. Поэтому, кроме скидки по налогам, мне пока ничего добиться не удалось.
— Может быть, тогда продать квартиру Фредерика в Орлеане? Она все-таки в престижном районе, с видом на Луару.
— Я и сама об этом думала, но пока это