– В том и другом случае люди бросили вызов богу и природе и поплатились за собственное легкомыслие.

– Оригинальный взгляд, но меня в истории «Титаника» привлекла совсем другая идея. Мой отец, радиолюбитель, как-то рассказал мне ее с совершенно неожиданной точки зрения, и я ее запомнила. В эту эпоху радиосвязи особого значения не придавали. Плавали без нее по морям веками и так же и собирались плавать дальше. Радисты к экипажу корабля не относились, и они были завалены работой, никакого отношения к навигации не имеющей. На «Титанике» собрались сливки высшего общества, промышленные магнаты, банкиры, политики, и вся эта публика завалила радистов работой, начиная с телеграмм делового содержания и кончая приветами близким и дальним членам семьи. Телеграммы стоили не просто дорого, а очень дорого, и именно за эту работу радистам хорошо платили. Вполне закономерно, что именно ей Джек Филипс и Гарольд Брайд, радисты «Титаника», придавали особое значение. Четырнадцатого апреля тысяча девятьсот двенадцатого года радисты получили несколько сообщений об айсбергах, встреченных другими судами. Никто этим сообщениям особого значения не придал. В одиннадцать часов вечера суда «Калифорния» и «Месаба», находящиеся совсем рядом, сообщили, что их путь прегражден айсбергами. Радист «Калифорнии» один за другим отправлял сигналы тревоги. Брайд спал, Филипс торопился закончить отправку срочных телеграмм. Сообщения «Калифорнии» его не заинтересовали. Он – не моряк, айсберги – проблема экипажа. Его проблема – отправить в срок приветы двоюродному дядюшке и котировку акций. Радист «Калифорнии» пытался настаивать. И что сделал Филипс? Он потребовал, чтобы его оставили в покое и позволили закончить работу. Капитан так и не узнал о предупреждениях соседних судов. Продолжение известно всем. Филипс погиб, как и большинство членов экипажа и пассажиров корабля, Брайд же до конца своей жизни отказывался говорить с кем-либо об истории «Титаника».

Сессилия продолжила после небольшой паузы:

– Получается, что именно эти приветы двоюродному дядюшке, эта маленькая и ничтожная деталь стоила жизни больше чем тысяче людей! Мой отец считал ее очень поучительной, эту историю. Она меня поразила с детства, и с тех пор я никогда не пренебрегала самыми незначительными деталями.

– И что же за деталь, которая не дает вам покоя?

– Из моих личных архивов пропало несколько бумаг.

– Компрометирующие документы? – озвучила Кася первое, что пришло в голову.

Сессилия только улыбнулась в ответ. Но так, что собеседница сразу сообразила: глупость сморозила. Перед встречей Кася быстро просмотрела собранные Бодлером сведения. Сессилия Гласс была одним из преуспевающих арт-дилеров французской столицы. Ее галерея специализировалась в основном на египетских древностях, византийских иконах, Ренессансе, французском барокко и русском модерне. Почему именно такой странный выбор? Ответить было сложно. Сессилия вообще была человеком неординарным и чаще всего непредсказуемым. И, судя по всему, делала исключительно то, что ей нравилось. Впрочем, она могла себе это позволить. Покойный месье Гласс никакого отношения к искусству не имел, зато обладал потрясающим чутьем на выгодные сделки в области недвижимости. Поэтому тылы обеспечил не только жене, но и будущим пяти как минимум коленам собственных потомков, правда, прямых потомков не было, только многочисленные племянники и племянницы. Сессилия к мужниному капиталу почти не притрагивалась, собственный бизнес приносил ей более чем приличный доход. Тем более репутация ее была безупречной, и большое количество людей доверяли сделки по покупке-продаже произведений искусства именно ей.

– Сессилия, можно откровенно?

– Конечно, всегда лучше откровенно.

– Мы полчаса уже сидим и разговариваем на отвлеченные темы, скоро и до погоды доберемся, и я решительно не понимаю, зачем я могла вам понадобиться, да еще так срочно.

– Я вам сказала, что из моих архивов пропали документы.

– Только не сказали какие.

– Хорошо, дальше ходить вокруг да около не имеет смысла, – тряхнула головой пожилая дама, – в документах была копия отчета некоего Артемия Фокина, писца Земского приказа, о расследовании ряда преступлений, всколыхнувших Москву в тысяча пятьсот восемьдесят девятом году.

– И почему вас заинтересовал этот отчет?

– Вы когда-нибудь слышали о черных зеркалах Джона Ди?

Кася напрягла память, и та ее не подвела. Перед глазами всплыло небольшое зеркало из обсидиана, стоящее в витрине Британского музея. Легенда под ним гласила, что предмет принадлежал личному астрологу и магу английской королевы Елизаветы I Тюдор Джону Ди.

– Слышала в общих чертах и видела одно из его зеркал, – отрапортовала она, – только магией я особенно не увлекаюсь.

– Не бойтесь, в магию погружаться вам не придется. Из моих архивов пропали документы, связанные с моими расследованиями истории черных зеркал. Лет десять назад один влиятельный коллекционер, Александр Келен, попросил меня найти одно из подлинных черных зеркал Джона Ди. Я напала на следы, которые вели в Московию шестнадцатого века. Тогда в мои руки и попала копия отчета, в котором явно говорится, что английские купцы привезли некое черное зеркало в подарок царю Федору Иоанновичу. Вроде бы царь приглашал Джона Ди к себе на службу, но тот приехать не смог и прислал зеркало в подарок.

– Насколько я помню, Федора Иоанновича магия особенно не интересовала, был он богобоязненным и откровенно недалеким?! – удивилась Кася.

– Совершенно точно, но вы забываете, что страной управлял Борис Годунов, а ему ясновидение очень даже могло понадобиться, – справедливо заметила Сессилия, – но в принципе меня особенно не интересовало, кто на самом деле пригласил Ди и кому предназначалось зеркало. Самое главное, что оно исчезло бесследно.

– Бесследно?

– Да, купеческий караван ограбили, и зеркало пропало. И именно этим делом и занимался некий подьячий Федор Басенков, отчет о расследовании которого и был в моих руках.

– Он нашел зеркало?

– В том-то и дело, что нет, во всяком случае, такой была официальная версия.

– Почему вы не довели исследования до конца?

– Очень просто, коллекционер умер, у меня появились другие, более выгодные контракты, в мои руки попало несколько полотен итальянского Ренессанса. То есть мне оказалась не до черного зеркала Джона Ди. Документы я, конечно, оставила. И вот месяц назад, когда решила навести порядок в архивах, заметила пропажу. Попыталась было разобраться сама, но не смогла. Поэтому решила прибегнуть к посторонней помощи. К полиции обращаться не хочется, да и кто будет всерьез заниматься исчезновением каких-то связанных с историческим исследованием бумажек.

– Тогда почему я?

– Вы – человек посторонний, незаинтересованный, обладающий интересным, на мой взгляд, опытом расследования запутанных ситуаций, поэтому я вас и вызвала. А потом, мне к вам посоветовали обратиться.

– Вы настолько доверяете Бодлеру?

– Не только ему, – улыбнулась Сессилия, – у вас уже сложилась некоторая репутация в наших кругах…

«Интересно как получается, у меня уже есть репутация, о которой я и не подозреваю, послужной список славных дел! Знаменитая сыщица, Шерлок Холмс в томате! Мисс Марпл отдыхает! Впору собственную контору открывать с секретаршей в приемной и заняться срочными поисками доктора Ватсона, чтобы в рот смотрел и моему уму удивлялся! – Ватсона воображение