остановился и предложил подвезти ее, хотя Лада не поднимала руки, останавливая машины. Потом встречались два-три раза в неделю, сидели в кафе, гуляли. Диме тридцать шесть, он на два года старше мужа Лады, внешне далеко не красавец, но и не крокодил. Он пока не тащил Ладу в постель, ей с ним было интересно, она, встречаясь с Дмитрием, преображалась, забывая, что за ее спиной куча проблем. Как-то так получилось, но сблизились они без физической близости. А ведь когда-то наступит перелом… Не из-за интересных же бесед с ней мужчина назначает свидания. Лада еще не знала, как будет вести себя, когда он захочет большего, для себя не решив точно, захочет ли и она того же. И вот сегодня… может быть… Только причиной этого будет вовсе не влюбленность в нового знакомого. Наверное, так и совершают люди несообразные поступки – когда наступает перелом и тебя несет, как комету в космосе.

Орлов, ни слова не говоря, поехал к центру, искоса поглядывая на Ладу, которая лишь поздоровалась и, сев в салон, не отрешилась сразу от «заплечного» груза, как бывало раньше, а глубоко задумалась. Обычно они по дороге легко болтали, смеялись.

– Лада, ты сегодня какая-то… на себя не похожа.

– Да? – очнулась она. – Прости, наверное, это из-за картины.

– Какой картины? – слегка заинтересовался он.

– Ночью из нашего музея украли картину.

– Фью! – присвистнул он. – Шедевр?

– Нет, но картину все любили. Я тебе показывала ее, «Любовница Синей Бороды» называется. Помнишь?

– Помню, но смутно. А почему украли, если она не шедевр?

– Не знаю. Украли вместе с рамой.

– Неужели? Это что-то новенькое в воровских делах. Насколько я знаю, рамы от украденных картин воры великодушно оставляют владельцам. Не расстраивайся, картину найдут. Ты не против, если мы сейчас поедем в центр и посидим в ресторане?

– Мне неловко заставлять тебя тратиться. Можно просто погулять…

– Ну, ты же не станешь заказывать черепаховый суп и акульи плавники, которые должны доставить самолетом с берегов Тихого океана?

– Не стану, – наконец улыбнулась Лада.

– Тогда порядок, на остальное я как-нибудь наскребу.

Второй сторож музея, сегодня карауливший древности вместе с предполагаемыми привидениями, не желал пускать следователя и оперативников на свою территорию, хоть те и махали удостоверениями.

– Ага, ага… – подозрительно и вместе с тем ехидно кивал дед за окном, открыв форточку, чтобы неожиданные посетители хорошо его слышали. – Сейчас любое удостоверение нарисуют, хоть президента Соединенных Штатов. Так я и пустил вас! Днем приходите.

– Дед! – кончилось терпение у Вадика. – Открой, а то привлечем.

– За что? – хмыкнул тот. – Я несу охрану исторического объекта, который такие, как вы, ночью ограбили. Вот как вызову сейчас милицию…

– Да вызывай! – психанул Вадик. – Вот старый хрен!

– Вызову и сам тебя привлеку за оскорбление при исполнении! – выкрикнул в ответ сторож, скрывшись из вида. Вскоре громко, чтобы за окном не пропустили ни одного его слова, он заговорил по телефону: – Алло! Милиция? Трое мужчин лезут в музей. Сигнализация? Сейчас нажму…

Наряд милиции прибыл через пять минут с полным набором – автоматами и бронежилетами. Выяснив, что вовсе не грабители ломятся к сокровищам музея, они уехали, убедив сторожа впустить следователя и оперов. Сторож принес поздним визитерам свои извинения.

– Ничего, ничего, мы не в обиде, – проговорил Щукин, прямо с порога принимаясь за изучение помещений и закоулков здания музея. – Вадик, иди наверх, Гена в правое крыло, я в левое. Осматривать все, что встретится на пути.

– На первом этаже подсобные помещения, кабинеты отделов и несколько выставок, – пояснял сторож Щукину, следуя за ним по пятам. – Выставки неинтересные, сплошь одни фотографии, экспонатов мало, а чего на фотографии смотреть? Вот бальный зал, тот красивый, я люблю туда ходить, когда никого нет.

Архип Лукич медленно прохаживался по первому этажу, сунув руки в карманы брюк и рассуждая: будь он на месте воров, где бы спрятался, чтобы сотрудники музея, проводя осмотр, не догадались туда заглянуть? В одном из кабинетов грабители никак не могли притаиться. В кабинеты заходят люди, а они имеют способность ощущать биотоки посторонних. Архип Лукич не раз убеждался, что присутствие чужого чувствуется, даже когда его не видно.

Щукин ходил сейчас по пустым коридорам с высокими потолками, вслушиваясь в гул от собственных шагов, и… отвлекся. В этом здании время словно остановилось, у следователя как будто замедлился ритм сердца. Почему возникло такое ощущение? Может, на самом деле здесь обитают невидимые существа? Они притаились в стенах, в темных углах и стерегут некую тайну… Раньше музей представлялся Щукину чем-то выхолощенным, неживым, но вот он оказался здесь и теперь ощущает, что стены старинного особняка будто бы дышат какой-то особенной, неуловимой жизнью. Ему казалось – вот-вот промелькнет перед ним светлая тень, но не напугает, а лишь подтвердит своим появлением: здесь есть жизнь.

– Что это за столы? – спросил Щукин сторожа.

– Столы? – недоуменно пожал тот плечами.

В количестве двух штук, полированные, длинные, без сомнения, тяжелые, закрытые с двух сторон, кроме боков, такими же полированными щитами, так называемые «президиумные», столы были плотно придвинуты к стене. Архип Лукич подошел к ним, оглядел, слушая пояснения сторожа:

– Да стоят себе они и стоят. Их вытаскивают, когда в музее проходят торжества. Редко, сильно тяжелые они. Детишки, что на праздники приходят петь и танцевать, переодеваются здесь, одежду кладут на них…

– Ребята! – громко позвал своих подчиненных Щукин. Через минуту примчались Гена и Вадик. – Ну-ка, попробуйте оба залезть под стол. Отодвиньте вешалку.

Гена отодвинул вешалку в сторону, первый залез сбоку, за ним Вадик.

– И как там? – спросил Щукин.

– Как в бункере! – отозвался Вадик. – Даже особо скрючиваться не надо. Хватает места, чтобы лежать обоим.

– Вылезайте, – приказал Щукин.

Видимо, здесь и прятались грабители. Осталось выяснить, как они вышли из музея при закрытых дверях. Вадик прав: преступники были неплохо осведомлены о том, что находится в помещениях музея. И они знали, что именно в этом закутке стоят столы, под которыми легко спрятаться, а главное – под которые вряд ли кто будет заглядывать при обходе. Отсюда следует: грабители не раз бывали в музее, изучили его вдоль и поперек. И если они взяли именно портрет белокурого ангелочка, а не какую-либо другую, известного мастера картину и не оставили без внимания явно дорогие золотые побрякушки, значит… значит, украденная картина – ценная.

Приглашение: «Поехали ко мне» Лада восприняла однозначно и приняла. А ведь она ни разу даже не целовалась с Димой, как же ЭТО будет у них происходить? А белье? На ней ужасное белье! Почему она заранее не побеспокоилась и не купила приличный гарнитур? Ага, а