Значит, Ресеф должен был недавно очнуться.
– Откуда тебе известно про то, что я переместил Ресефа?
Хайвестер закатила глаза.
– Ты здесь не для общения с демонскими душами. Ангелы не рискуют спускаться в Шеул, не говоря уже о Шеул-гра, без серьёзной на то причины, – ухмыльнулась она. – К тому же, Гадес сказал, что ты кое-что провернул с Ресефом и тот исчез.
– Этот синеволосый ублюдок, – прорычал Ривер. – Должность демона чистилища недостаточно занимает его? Он сдал меня?
– Я полагаю, что ему надо как-то развлекаться. – Хайвестер прикоснулась к рюкзаку. – Я принесла тебе одежду. – Она бросила на ангела озорной взгляд. – Не то, чтобы тебе нужно было ее одевать, секси-бой.
Сомнение сковало его желудок.
– В чём подвох?
– Ни в чём. – Встав, она расстегнула молнию и бросила пару розовых спортивных штанов с котятами ему на колени. Подвох был… он будет выглядеть глупо. – Ну и куда же ты послал Ресефа? Я больше не чувствую его.
– Этого я тебе не скажу.
– Я должна знать. Он в опасности.
Натянув глупые розовые штаны, Ривер поднялся.
– Что значит, он в опасности? Печать Ресефа восстановлена, и он больше не Мор. Пророчество «Демоники» – разрушено.
С незапамятных времен существовало два пророчества об апокалипсисе и Четырех Всадниках, одно хранилось в священной книге демонов – "Демонике" – другое, в человеческой "Библии".
Различие лишь в том, как сломаются печати и на чьей стороне будут сражаться Всадники – добра или зла.
Ривер чувствовал облегчение, потому что оставалось только "хорошее" пророчество, но от болтовни Хайвестер у него по коже поползли мурашки.
– Дурак. Ты знаешь, что пророчества могут меняться. Печать Ресефа может и не сломается снова, пока не пройдет пророчество Библии, но события прошлого года изменили то, что было изначально предсказано. Всё равно в библейской версии пророчества сказано, что Всадники будут сражаться на стороне добра. Но…
Ривер заскрежетал зубами.
– Но? – подсказал он.
– Но злая сторона Ресефа пробудилась, когда он стал Мором. Его демон не умер. Он просто взаперти.
– Я знаю.
И так оно и было. Ривер обладал клинком Избавления, оружием, которое могло уничтожить Мора, но также могло убить и Ресефа. Вместо того, чтобы передать его троим другим Всадникам, он позволил им использовать клинок Избавления, оружие, которое, по их ошибочному мнению, могло убить Мора.
– Поэтому я забрал память Ресефа и отослал его.
– Что же, недавно я узнала от Высших Сил, что когда его воспоминания вернуться, а он будет недостаточно силен, им снова завладеет зло…
– Мор может вернуться, – мрачно произнёс Ривер. Черт. Он должен быть благодарным Хайвестер за эти новости, понимая, на сколько сильно он был отрезан от Совета Наблюдателей.
Но он не мог позволить себе быть благодарным за что-либо, сделанное Хайвестер. Она бы никогда не простила долг.
– Он уже не будет столь же силён, если вернется, – сказала она, – Не сможет вызвать те же разрушения на Земле, как раньше, по крайней мере, не с такой же силой. Но сможет распространить чуму и заболевания и это всё равно, что забирать жизни, разрушать их, создавать армии в подготовке к библейскому апокалипсису. Значит за вас, пай-мальчиков, будет на одного Всадника меньше.
Ривер обдумал все, что сказала Хайвестер, подвергая ее слова сомнению.
– Разыгрываешь меня, Падшая. Ты просто хочешь его найти, чтобы опять освободить его злую сторону.
– Поверь мне, – прошипела она. – Я не хочу больше никогда видеть лицо этого ублюдка – Мора. Я хочу знать его местонахождение, чтобы предотвратить это.
Ривер почти поверил ей. Хайвестер ненавидела Мора, и он не мог винить ее за это. Мор причинил ей столько боли, которую даже она не заслуживала.
Он резко потянул штаны. Они плотно облегали его, что выглядело очень абсурдно, бесспорно благодаря чувству юмора Хайвестер.
– Я не могу тебе сказать.
– Ты ж понимаешь, что нарушил серьезное правило Наблюдателей тем, что вышвырнул его отсюда? А тем, что не говоришь, где он, нарушаешь еще одно. Одно мое слово и тебя могут конкретно наказать.
– Не сомневаюсь, что ты все расскажешь, – пробормотал он. – Но я не могу пойти на такой риск и сказать тебе. Если то, что ты говоришь – правда, и все остальные знают, что Ресеф не в этом мире, за ним будет охотиться каждое злое существо в Шеуле, все будут пытаться вернуть Мора назад. А если они хотя бы заподозрят, что ты знаешь о его местонахождение, тебя будут пытать, чтоб добыть информацию.
– Ох, спасибо за заботу, – промурлыкала Хайвестер, похлопав ресницами. – Но я могу с этим справиться.
Да уж, он видел, как хорошо у нее получалось справляться со всем, когда он нашел Гетель, бывшую Наблюдательницу Всадников и бессердечную предательницу, терзавшей Хайвестер оружием с шипами. Хайвестер была разбита.
– Кстати, говоря о пытках, какие-нибудь новости о Гетель?
Глаза Хайвестер заблестели.
– Ходят слухи, что она полностью исцелилась после того, как ты надрал ей задницу и теперь у нее миссия найти Ресефа и освободить Мора.
– Что? – Под ним затряслась земля, реакция огромного переваривающего демона на его рев. – Ты не могла начать разговор со слов "эй, ты не убил Гетель, и кстати, она пытается найти Ресефа, чтобы превратить его опять в Мора"?
– Зачем? Все равно ты ничего не можешь сделать.
Хайвестер права, но Ривер не собирался ей в этом признаваться.
– Откуда ей известно, что Ресеф не в этом мире? Тоже Гадес сказал?
Хайвестер пригладила руками край платья, как будто у облегающего платья были складки.
– Без понятия. Я могу только предположить, что у нее или Люцифера есть шпионы. Но будь уверен, что они не будут держать этот факт в тайне. Поэтому я здесь. Я должна найти Ресефа прежде чем они найдут.
Другими словами, выбор был между злом и… злом. Замечательно.
Ривер не был готов рассматривать хотя бы один из вариантов. Ему нужно было больше информации. И способ выбраться отсюда.
Именно сейчас, единственный способ получить и то и другое – это вести себя хорошо с Хайвестер. Найти общий язык был наверно лучшим вариантом.
– Как поживают другие Всадники? Как Реган и Тан назвали сына? – Ривер почувствовал укоры совести, что он не навестил новорожденного до того, как отправился в Шеул-гра.
– Они в порядке, Тан и Реган назвали малыша Логаном Танатосом. – Хайвестер улыбнулась и Ривер чуть не упал. Вообще то, она казалась очень счастливой за них.
Он также понял, что они впервые вежливо разговаривали друг с другом. Их беседа была почти… дружественной. Странно, потому что обычно Хайвестер отвечала злобностью на