Карен заколотила в дверь кулаком, и мужчина затих, но потом снова заговорил, словно бы с опаской.
– Заходим, – распорядился Макс.
Слесарь подошел к двери, поставил на пол тяжелую сумку, расстегнул молнию и спросил:
– Слышите?
– Слышим, – отозвалась Карен.
Дверь другой квартиры открылась, и в проеме показалась маленькая девочка со светлыми встрепанными волосами и темными кругами под глазами.
– Иди, иди к себе, – сказала Карен.
– Я хочу посмотреть, – улыбнулась девочка.
– Мама или папа дома?
– Не знаю. – Девочка быстро закрыла дверь.
Слесарь решил обойтись без пистолета-отмычки и стал высверливать замок целиком. Блестящие металлические стружки, крутясь, посыпались на пол. Слесарь сложил разогретые части цилиндра в сумку, выкрутил задвижку и отошел.
Матс попросил слесаря и представителя компании подождать на лестничной площадке. Карен вытащила оружие; Матс распахнул дверь и крикнул в квартиру:
– Полиция! Мы заходим!
Карен не сводила глаз с зажатого в бледных пальцах пистолета. Несколько секунд черный металл казался ей чужим – собрание деталей, дуло, предохранительная скоба, рукоятка.
– Карен?
Она взглянула Матсу в глаза, повернулась к квартире, вскинула пистолет и шагнула через порог, прижав свободную руку ко рту.
Нет, это не мешок с мусором.
Вонь шла или из ванной, или из кухни.
Карен слышала только стук тяжелых ботинок по полу и собственное дыхание.
Она прошла через прихожую с узким зеркалом на стене и быстро проверила углы в гостиной. Там царил хаос. Кто-то своротил телевизор, цветочные горшки с папоротниками разбиты, диван-кровать с большими покрывалами явно сдвинут с места, одна из подушек распорота; торшер лежит на полу.
Карен навела пистолет на коридор, ведущий в ванную и кухню, и, пропустив Матса вперед, последовала за ним.
Под тяжелыми ботинками хрустнули осколки стекла.
В свете включенного бра танцевали пылинки.
Карен остановилась и прислушалась.
Матс открыл дверь ванной и через пару секунд опустил пистолет. Карен попыталась заглянуть в ванную, но ей помешала дверь – Карен разглядела только запачканную штору для душа. Шагнув ближе, Карен толкнула дверь; полоска света протянулась по обоям ванной.
На раковине была кровь.
Карен передернулась, а через секунду услышала у себя за спиной голос – старческий, приглушенный. Тихо пискнув от страха, она круто развернулась и прицелилась в коридор.
Никого.
Переполняемая адреналином, Карен вернулась в гостиную. Послышался смех; Карен наставила пистолет на диван.
Вдруг за ним кто-то прячется?
Она слышала, что Матс что-то ей говорит, но не могла понять, что именно.
В ушах стучал пульс.
Держа палец на спусковом крючке, Карен медленно двинулась вперед, сама чувствуя, как дрожит, и поддерживая руку с пистолетом второй рукой.
В следующую секунду она поняла, что голос исходит из музыкального центра, и тут давешний старик снова запел.
Карен обогнула диван, опустив оружие и поглядывая на пыльные провода и сплющенный пакет из-под чипсов.
– Ладно, – прошептала она себе под нос.
На плеере лежал конверт от CD-диска, выпущенного Институтом языка и народной культуры. Запись была поставлена на повтор. Какой-то старик что-то рассказывал на труднопонимаемом диалекте, смеялся, пел: “Свадьбы гуляют в наших дворах, все разодетые в пух и прах”, а потом замолкал.
Матс, появившись в дверном проеме, махнул Карен рукой – он хотел проверить кухню.
На улице почти стемнело, шторы подрагивали от жара батарей.
Идя за Матсом по коридору, Карен оступилась и оперлась о стену рукой, сжимавшей пистолет.
В воздухе стоял запах застарелой мочи и разложения – такой густой, что слезились глаза.
Матс дышал часто, поверхностно; Карен изо всех сил старалась подавить дурноту.
На кухне оба остановились.
На полу лежал голый человек с большой головой и вздутым тугим животом.
Беременная женщина с распухшим сизым пенисом.
Пол поплыл у Карен под ногами, в глазах потемнело.
Матс что-то тихо простонал и оперся о морозильную камеру.
Карен твердила себе, что это просто шок. Она понимала, что мертвец – мужчина, но раздутый живот и разведенные ляжки делали его до одури похожим на женщину в родах.
Карен дрожащими руками сунула пистолет в кобуру.
Разложение зашло уже далеко, плоть казалась рыхлой, сырой.
Матс прошагал через кухню, и его вырвало в раковину так, что брызги попали на кофеварку.
Голова мертвеца походила на почерневшую тыкву, насаженную прямо на плечи, челюсть развалилась, и газы через зияющий провал рта вытолкнули глотку с кадыком наружу.
Здесь дрались, подумала Карен. Его ранили, сломали ему челюсть, он ударился головой о пол и умер.
Матса снова вырвало; он сплюнул тягучую слюну.
В гостиной опять зазвучала песенка.
Взгляд Карен скользнул по животу, разведенным бедрам и половому органу мужчины.
Бледное лицо Матса покрылось потом. Карен подумала: надо подойти, помочь коллеге выйти отсюда, и тут кто-то схватил ее за ногу; Карен взвизгнула от страха, рука дернулась к кобуре, но перед ней стояла та девочка из соседней квартиры.
– Дружок, тебе сюда нельзя, – выдохнула Карен.
– Тут интересно. – Девочка уставилась на нее темными глазами.
Чувствуя, как дрожат ноги, Карен потянула девочку за собой, через всю квартиру, на лестничную площадку.
– Не пускайте сюда никого, – сказала она представителю компании.
– Я только окно открыл!
Карен отчаянно не хотелось возвращаться в квартиру – она уже знала, что увиденное будет сниться ей, что она станет просыпаться по ночам и видеть перед собой этого несчастного с широко расставленными ногами.
Она вернулась на кухню. Матс закрутил кран и взглянул на нее блестящими глазами.
– Уходим? – спросила Карен.
– Да. Я только загляну в морозилку. – Матс указал на кровавые отпечатки у ручки морозильной камеры.
Он вытер губы, открыл крышку и нагнулся над морозилкой.
Карен увидела, как его голова дернулась, словно от удара снизу, а рот открылся в беззвучном крике.
Матс, шатаясь, отступил назад, и крышка с грохотом захлопнулась. Звякнула кофейная чашка на столе.
– Что там? – Карен приблизилась к морозилке.
Схватившись за край раковины, Матс опрокинул стоявшую рядом лейку. Зрачки у него превратились в точки, поставленные тушью, а лицо странно побелело.
– Не смотри туда, – прошептал он.
– Мне надо знать, что в морозилке. – Карен сама услышала страх в своем голосе.
– Не смотри. Ради бога, не смотри.
Глава 2
Садовое хозяйство Валерии де Кастро в Накке (Стокгольм)
Сумерки опускались медленно; темнота стала заметной, лишь когда на все три теплицы лег свет фонариков из рисовой бумаги.
Только тогда стало ясно, что наступил вечер.
Валерия собрала кудрявые волосы в хвост. Сапоги в жидкой глине, грязная красная стеганая куртка натянулась на плечах.
От дыхания поднимался пар; в воздухе свежо пахло морозом.
На сегодня работа закончена. Валерия стянула рабочие перчатки и направилась к дому. Поднявшись на второй этаж, наполнила ванну и бросила испачканную одежду в корзину для стирки.
Подойдя к зеркалу, она увидела у себя на лбу большое грязное пятно, а на щеке – царапину от ежевичного шипа.
Нужно что-нибудь сделать с волосами. Валерия криво улыбнулась сама себе. Очень уж у нее счастливый вид.
Она сдвинула шторку, оперлась о кафельную стену и шагнула в ванну. Вода была горячей, и Валерия помедлила, прежде чем погрузиться полностью.
Положив голову на край ванны, она закрыла глаза и