— Я слышу вас, Мастер Гриффин.
— Теперь скажи, что ты мне веришь.
— Я... я... — Она мотнула головой. — Разрешите говорить откровенно? Пожалуйста.
— Говори.
Ему нужно услышать, что она скажет. Нужна она.
— Я знаю, что вы не стали бы лгать, но моя голова все равно заставляет меня сомневаться. По многим причинам.
Он мог предположить некоторые из них, и от этого хотелось биться головой о стену, потому что это все его вина.
— Сядь на меня, — сказал он. Ему нужно прикоснуться к ней, убедить ее, заставить ее поверить.
Эти неотвязные серые глаза уставились в его.
— Что?
Он выжидательно посмотрел на нее:
— Сейчас же.
Кенна сделала, как приказано, расставив свои длинные голые ноги по обеим сторонам его коленей.
Он поднял обе руки с растопыренными пальцами в молчаливом приглашении. Она с готовностью переплела пальцы своей левой руки с его правой.
— Обе, — сказал Гриффин. Ему нужно, чтобы она поняла: он принимает ее всю, желает ее всю, и ничто не изменит этого. Она переплела черные пальцы протеза с пальцами его левой руки, движения вызвали тихое жужжание, что говорило о каком-то внутреннем моторе в устройстве. — Хорошо.
Глядя ей в глаза, он притянул ее левую руку к своим губам и один за одним перецеловал пальцы. Он почувствовал, как напряглись ее мышцы, когда он добрался до последнего пальчика, но это его не остановило, и следом он притянул к губам ее правую руку. Он повторил поцелуи каждого пальца, касаясь губами прохладного композитного материала.
— Раскрой ладони и подними их.
Когда она это сделала, он мягко взял ее левую руку и осыпал кончики ее пальцев, холмики под пальцами и центр ладони легкими поцелуями. Зная, чего ожидать, на этот раз она не так сильно напряглась, когда он поцеловал пальцы и ладонь ее протеза.
— Для меня все это — ты. Понимаешь?
— Да, сэр, — сказала Кенна, сдвинувшись на его бедрах и снова разбудив его эрекцию.
Он схватил ее здоровую руку и прижал к своему твердому члену:
— Понимаешь?
Она рвано выдохнула и облизала губы, из-за этого незначительного действия ему захотелось попробовать ее на вкус.
— Да, Мастер Гриффин.
— Хорошо, — сказал он, удерживая ее руку на месте. Его взгляд опустился на глубокий вырез, где под обтягивающим глянцевым боди выделялись ее соски. Его член еще больше затвердел под ее прикосновением.
— Ты чувствуешь, что делаешь со мной, Кенна?
Она кивнула, хотя в ее глазах и осталась настороженность. Постепенно. Он исправит то, что натворил, даже если это будет последнее, что он сделает.
— Я тоже до сих пор так же действую на тебя, Кенна?
Она непроизвольно сжала руку, отчего он едва не застонал.
— Да, — прошептала она, как будто не желая признаваться. — Я имею в виду, да, сэр.
Долгое мгновение он впитывал ее глазами, пока не удостоверился, что его голова работает правильно для того, что произойдет между ними. Потому что он не может все испортить. Только не снова. Он никогда не простит себе, что позволил ей уйти в первый раз.
Гриффин хотел знать, что с ней произошло — Боже, необходимость знать буквально съедала его. Но было видно, что необходимость показать ему руку уже принесла ей много стресса. Так что он отодвинул свои желания и нужды в сторону и позволил решать ей.
— Что бы ни случилось с тобой, я очень сожалею, Кенна. Сожалею о боли, которую ты вынесла. И сожалею, что меня не было рядом, чтобы помочь тебе исцелиться. Можешь представить, как много у меня вопросов, но я оставлю это на твое усмотрение. Хочешь разговаривать дальше?
— Ни капельки, — выпалила она, а потом ее щеки порозовели. — Простите, сэр, просто...
— Тебе не нужно объяснять. На этот раз. — Он выгнул бровь, но эта маленькая дерзость напоминала прежнюю Кенну больше, чем все, что она делала до сих пор. — Но мы поговорим еще позже.
Она кивнула:
— Да, сэр. Я знаю.
Он внимательно рассматривал ее. Ее твердые соски. Мурашки, продолжавшие покрывать ее руки. Беспокойное ерзанье ее бедер у него на коленях. Несмотря на весь свой стресс, она сказала ему правду: она определенно возбуждена. Но ему необходимо лучше понимать состояние ее руки, прежде чем он сможет спокойно туго связывать ее или подвешивать на веревках, как делал в прошлом.
— Ты хочешь поиграть со мной, маленькая?
— Да, сэр, — сказала она твердо и уверенно.
Это заставило его член превратиться в сталь.
— Ты помнишь свои стоп-слова?
— «Красный» — прекратить все, «желтый» — продолжать, но медленнее, и «зеленый» — все хорошо, — торопливо ответила она.
Гриффина затопило глубокое удовлетворение, и он кивнул.
— Я добавлю еще одно, потому что, пока не пойму, какими могут быть твои новые нужды и пределы, мне понадобится знать, как себя чувствует твоя рука.
Она кивнула:
— Это разумно, сэр.
— Хорошо. Когда я спрошу, удобно ли удерживаю или связываю твою руку, используй «красный», если хочешь остановиться, и «зеленый», если все в порядке, как и в других случаях. Но если твоя рука заболит или тебе понадобится, чтобы я действовал помедленнее, перестал, что-то поправил или ты приближаешься к пределам, обусловленным твоей рукой, я хочу, чтобы ты сказала «черный». Понятно?
Она слабо улыбнулась, и он понял, что это первая улыбка, которую он увидел от нее за весь вечер.
— Да, сэр. Я запомню.
— Не могу передать, сколько удовольствия мне доставляет вид твоей улыбки, — сказал Гриффин. От этих слов ее улыбка стала шире, и ему захотелось попробовать это счастье прямо с ее губ. Он подался вперед, думая, что сорвет быстрый глубокий поцелуй, но ее глаза сверкнули, и он притормозил. И неожиданно момент показался значимым, важным.
— Используй свои стоп-слова, если нужно, Кенна.
Но, Боже, ему не хотелось, чтобы они ей понадобились. Не для этого. Она продолжала молчать, и Гриффин колебался всего одну секунду.
А потом он набросился на нее. Завладел ее ртом. Глубоко погрузил язык. Запустил руки в ее мягкие светлые локоны. Стон, который она издала, проник прямиком в его член и заставил его желать вырвать у нее каждый стон, что он пропустил за эти пять длинных лет без ее прекрасного соблазнительного тела.
— Обними меня за шею, — велел он. Когда Кенна подчинилась, он подхватил ее под попу и оттолкнулся от дивана. — Держись, маленькая.
Гриффин дошел до расположенной рядом двери в игровую комнату, но как бы хорош ни был поцелуй, одного было недостаточно. Не когда он чертовски изголодался.
Прижав Кенну к стене, он снова завладел ее ртом. Целуя, помечая, пожирая. Он