Сейчас Фатон крепко ухватил меня за плечо и тащил через весь бар к двери. И вид у него был недружелюбный. Никто не перегородил нам путь и не посмел спросить обо мне. Хотя судя по взглядам, вопросов у местных хватало.
Снаружи метался ветер. Я запахнула куртку ради приличия. Не хотела, чтобы меня упрекнули еще и в развратной одежде. Однако брат успел рассмотреть шелковый топ с глубоким декольте отделанным кружевом. А что? Ведь я уже не маленькая и одеваюсь, как хочу.
— И давно ты выглядишь как шлюха?
— И давно ты решил, что имеешь право мне указывать? — парировала, освободившись из его захвата. — С чего решил, что можешь?
Знаю, глупо устраивать скандал в общественном месте, да и несколько зевак с забытыми в пальцах сигаретами ждали продолжения. Полукровка шагнул ко мне, заставляя пятиться.
— Я с тобой не поеду. Там, — указала направо, а затем, мотнув головой, налево, — стоит моя машина…
— Ты собираешься вести? Пьяной?
— Кто сказал, что я не могу? Алкоголь я не пила. К тому ж…
Кажется, брат произнес самое грязное ругательство, которое мне доводилось слышать. Пока я искала слова в ответ, он сгреб меня в охапку и закинул на плечо.
— Пусти! — заорала я истошно. — Что за дичь?
— Закрой рот, Соната, — он был до неприличия спокоен. — Для своего же блага.
— Не грози мне, урод!
— Верно, — холодно подтвердил Фат, сгружая меня на сиденье машины. — Я урод. А ты принцесса. Но сейчас заткнись и сиди тихо.
Поначалу я дернулась, чтобы выйти наружу, но заметила у порога бара Раса. Тот сверлил меня тяжелым взглядом, потирая подбитую челюсть. Он точно будет рад продолжить знакомство. Сейчас, когда адреналин частично перегорел во мне, дерзить волку расхотелось. Я и затеяла то свару от скуки, не просчитав возможные последствия.
Брат запрыгнул в водительское кресло и несколько раз глубоко вздохнул. Потом скривился и открыл окно. Стало обидно. От меня может и не пахло вкусно, но не настолько, что б вызвать такое явное отвращение.
— Отвези меня в мотель. Тут рядом…
— Не хватало, чтоб тебя утащили в притон. В таком виде… — он снова посмотрел на меня осуждающе.
— Какой вид позволяет считать меня достойной унижений? — вспыхнула я.
— Ты не в своем мире. И не в кукольном доме папочки.
Хорошо, что он не заметил, как я вздрогнула. Пришлось отвернуться, чтобы Фат не прочел на моем лице лишних эмоций. Ни к чему ему знать правду. Никому не нужно.
Глава 3
Мы оба молчали. По привычке я пристегнулась, а потом из чувства противоречия вернула ремень в паз. Раз хочет видеть во мне принцессу, пусть насладиться по полной. Скинув ботинки, забросила ноги на панель и принялась пытать радиоприемник на предмет достойной музыки. Стоило оценить выдержку брата. Он даже бровью не повел. Лишь вырулил на дорогу и надавил на педаль газа.
— Давно здесь? — спросила он, когда я отчаялась найти подходящую настроению мелодию и уставилась в окно.
— Не очень.
— Отец в курсе?
— Я совершеннолетняя, — отрезала холодно.
— Заметил, — слишком ядовито произнес Фат.
Не нужно было смотреть, чтобы понять, его лицо снова приобрело брезгливое выражение.
— Я не просила быть моим персональным драконом и спасать меня от принца.
— Хотела бы поиграть с Расом?
Фыркнув, я дергала выбившуюся нитку в прорехе джинсов.
— А когда за твои фокусы тебя бы наказала стая?
— Тахир — мое наследие. Я имею право носить его в каждом из миров, — отчеканила привычно и тут же скуксилась, поняв, что прозвучало это слишком пафосно.
— Здесь законы другие, малышка. И потом никто не стал бы извиняться перед твоим трупом.
Наверно стоило наконец признать, что тот самый металл, который был вправлен в мою одежду и обувь давно стал проклятьем моего рода. Невероятно ядовитый для большинства Высших, он стоил баснословные суммы. За один лишь нож с кромкой из этого темного металла можно было выручить добротный дом. А мое приданное исчислялось рудниками. Завидная невеста. И почти наверняка мертвая, если не договорится с женихом.
— Мне пришлось бы прикопать тебя у дороги, чтобы не портить отношения со стаей.
— Даже так? — бесцветно уточнила.
— Ты приехала поиграть во взрослую, а мне здесь жить. Это мои люди и мой мир. Тебе здесь…
— Не рады, — продолжила тихо и наконец вырвала злосчастную нитку. — Поверь, это я уже поняла.
За окном, в темноте мелькали деревья. Ветви крон почти смыкались над дорогой. Но желтоватая луна все же освещала асфальт. Интересно, сколько еще циклов я смогу кочевать по мирам? Сколько полнолуний смогу встретить свободной?
— Соната, — позвал брат, видимо насторожившись моему молчанию, — что-то случилось?
— А разве это возможно? — с наигранной беспечностью отозвалась я. — Корона запылилась. И только.
Не ответив на мой выпад, Фат вздохнул, нажал на панели пару кнопок и салон наполнила странная музыка. Я даже ноги спустила на коврик. Каждая нота отзывалась в сердце и замирала на донышке души. Мелодия струилась, дрожала, взлетала и падала. Вместе со мной. В ней звучал ветер, полутени и звездный холод. И с последним звуком, я поняла, что почти не дышала. По щеке скатилась одинокая слезинка, которую удалось смахнуть незаметно. Смутившись, шмыгнула носом и не смогла не спросить:
— Что это?
— Лунная соната. Из внешнего мира.
— Это написал Человек? — совершенно потерялась я. — Обычный человек?
— Обычных не бывает, Соната, — с какой-то обидой произнес полукровка и усмехнулся. — Хотя, по сравнению с тобой…
— Понятно, — прервала очередную нотацию и качнула головой.
Очарование момента пропало. Обняв себя руками, я снова уставилась в окно. Фатон никогда не видел во мне личность. Только бестолковую девчонку, дочь отчима и его новой жены. Ту, которая с надеждой протягивала ему самое дорогое, что имела. Напрасно. И зачем я приперлась в этот мир? Ведь есть множество других, где я могла бы спрятаться. Но именно здесь меня стали бы искать в последнюю очередь. Потому и выбрала Забытый. Не из-за Фатона же.
Усталость и нервное напряжение брали свое. Пару раз подавив зевок, я не сдержалась — широко открыла рот и клацнула зубами.
— Ты успеешь вздремнуть, — посоветовал брат и я с наслаждением показала ему средний палец. — Вот неугомонная, — проворчал он и неожиданно притянул меня к себе.
От такой неуместной близости, я вспыхнула, встрепенулась и потеряла независимый вид. А наглец что-то тихо