Даже я попятилась, поняв, что полукровка не шутит. Его кожа потемнела, скрывая татуировки, углы челюсти заострились и глаза сделались больше из-за раздавшихся глазниц.

— Прос… ти, — выдохнул побледневший Рас и отвел в сторону голову, обнажая горло в волчьем жесте подчинения.

Раксаш, даже частично сменивший испостась, представлял собой шокирующее зрелище. Настоящиц воин. Тот, кто должен быть моим.

Я же замерла, не в силах отвести взгляда от раксаша, и даже забыла о ноже, выскользнувшем из пальцев и беспомощно звякнувшем о порог. Фат обернулся на звук и оскалился. Невыносимо прекрасно и жутко. Опираясь о дверь, я едва удержалась на ногах. Хотелось сесть на пол и обнять себя, чтобы унять вспыхнувший внутри пожар. Меня обжигала собственная кровь. Дыхание сделалось раскаленным и частым.

— Пошел вон, — прошелестел брат и волк рванул прочь. Сам Фатон преодолел ступени и встал напротив. В одном шаге. — Зачем ты провоцируешь? Неужели так сложно…

Он пытался принять привычный вид, но не выходило. А у меня зудели пальцы от желания его касаться. И в бездну все сомнения, я протянула ладонь и положила на его щеку полыхающие пальцы.

— У тебя жар, — рыкнул брат, подхватывая меня на руки и занес в дом. — Ты больна? Почему не сказала?

Деловито устроив меня на диване, мужчина хотел отойти, но я вцепилась в него… когтями и подтянула обратно, сажая рядом с собой.

— Не уходи, — попросила я и забралась к нему на колени. Фат не смог бы мне помешать, даже если бы попытался.

Теперь поняла, почему ночью он остался со мною. Не смог вырваться из моих цепких рук. Да и кто бы смог? Застонав от отчаяния, попыталась втянуть когти, но не вышло. Моя вторая ипостась точно знала, что ей нужно. А точнее кто.

— Тише, маленькая, — пробормотал Фат, осторожно гладя меня по голове. — Испугалась?

Мотнув головой, я все же смогла произнести:

— Тебя никогда.

— Ну, что же ты, — почти нежно произнес он рокочущим голосом раксаша, отчего я прильнула к нему крепче. — Стоит ведь бояться… Ты меня так совсем раздавишь.

Конечно, брат лукавил. Навредить ему у меня вряд ли вышло бы. Даже если б я хотела. Но все же мне удалось отцепиться от жесткой куртки и спрятать измененные ладони за спину.

— Что с тобой? — впервые в его голосе слышалась забота.

— У меня… горячка, — призналась, будто со скалы прыгнула.

— Это часть изменения?

— Почти, — кисло подтвердила я.

— Тебя нужно отправить домой. Твоя мать…

— Нет! — я почти спрыгнула с него, как мое тело спеленали сильные руки. — Нельзя домой. Мне нельзя.

— Перестань истерить, — быстро же он пришел в себя. — Твоя мать знает, что делать, верно? Это ведь ваши женские штучки? То есть проблемы…

Бедняга. Он никогда не видел истинного обличия моего рода по женской линии и всегда считал, что имеет дело с волчицей.

— Я знаю причину.

— И?

Нервно кусая губы, я опустила лицо. Как мне признаться, что до тех пор, пока я не воссоединюсь со своим мужчиной, не излечусь. И этим мужчиной был он сам. Я чуяла каждую составляющую его аромата. Влажные лепестки белого клевера в лунную ночь. Он сводил меня с ума каждый раз стоило оказаться в поле, у реки.

Мой вид перенял особенность истинных. И я могла выбирать из нескольких высших. Это было против всех законов нашего вида. Об этой аномалии знали лишь мы сами. И какого же было мое удивление, когда я смогла ощутить запах другого мужчины. А потом еще одного. И еще. Мать объяснила мне, что это означает и почему нельзя говорить другим об этой способности.

Только аромат Фатона, самый первый, остался моей личной зависимостью и единственной сладостью. Я млела, вдыхая его все глубже. А он замер, позволяя, мне уткнуться носом в его шею и прикусывать солоноватую кожу.

— Соня… — позвал тихо, как поступают с одичавшими животными.

Я очнулась, поняла, что прижимаюсь к заинтересованному таким близким контактом мужчине и осторожно освободила его от своего присутствия.

— Малышка…

— На зови меня так, — попросила глухо. — Никогда, слышишь?

— Хорошо, — согласился он с легкостью, наверняка не собираясь выполнять просьбу. А потом закинул стопу на колено, скрыв пах. Напряженный.

Игнорировать свое возбуждение было проще, чем взаимное. Я отвернулась. Слишком порывисто. Едва устояла на ногах и ухватилась за спинку кресла.

— Почему ты не хочешь домой? Что делаешь здесь?

— Я ищу…

— Только не ври, — предупредил брат строго, становясь за моим плечом.

— …своего мужчину.

— Здесь? — потрясенно спросил он.

— Он точно здесь, — я сдерживалась, чтобы не откинуться на его грудь.

— В этом мире? Уверена?

— Да, — и ведь не солгала.

— Твою ж… — Фат выругался и обошел меня, направляясь к обеденному столу.

— Твой отец знает?

— А должен? — вскинулась я. — Это только мое дело.

— Он знает об этом? — повторил он с нажимом. Стало ясно, что придется отвечать.

— Нет, он не знает, где я, — призналась нехотя.

Фатон молчал. Он сел на крепкий стул и отвернулся к окну. Здесь мужчина смотрелся органично. В отцовском доме было иначе. Там он выглядел загнанным и отчужденным. Осторожно приблизившись, положила ладонь на его плечо, дернувшееся от моего прикосновения.

— Фат, я не прошу тебя помочь мне. Хочешь, я прямо сейчас уйду.

— Куда? — быстро спросил он, не оборачиваясь.

— Не важно, — плюнув на условности, пригладила взъерошенные волосы на его затылке.

— Важно. Как я могу оставить тебя одну?

— Я всегда… никогда не одна, — надеюсь, он не принял мою оговорку всерьез. — Обещаю быть осторожной.

— Это не обсуждается. Моя сестра не будет шататься по забытому миру в одиночку.

— Ведь на самом деле я не твоя сестра, — обойдя мужчину, встала у подоконника.

— Не по крови, — согласился он почти спокойно. — Но это не имеет значения.

— Так помоги мне, — попросила, сжимая край доски. — Пожалуйста.

— Принцесса просит урода?

— Я никогда не считала тебя таким. Ты должен был понять.

— Достаточно, что это знаю я сам.

Мужчина хмыкнул, заметив обед на плите.

— Ты приготовила?

— Мама научила.

— Ты полна сюрпризов.

Возможно,