Мне не терпелось увидеть план в действии, поэтому я спешно завладела телом Чжиянь и отправилась к дому Гу Ханьгуана. В последние дни Мо Цин был так занят, что я понятия не имела, где он сейчас. Даже по вечерам он не искал меня, как раньше. Поэтому, оправдавшись необходимостью восстановиться от ран, я просто осталась в жилище Гу Ханьгуана и бездельничала днями напролет. Мне это доставило немало удовольствия.
На самом деле мне не очень-то и хотелось искать Мо Цина сейчас… В конце концов, внезапная новость, что я нравлюсь кому-то в этом мире, стала для меня настоящим откровением. Я не знала, как вести себя, когда вновь увижу его… На счастье, мне удалось спрятаться и не видеть Мо Цина все это время, что вполне меня устраивало.
Приземлившись во дворе Гу Ханьгуана, я сразу заметила призрачную задницу Чжиянь, торчащую из стены. Она наполовину влетела в комнату, где была заперта Шэнь Цяньцзинь. Хм, интересно, что эта девчонка там высматривает? Оставив тело Чжиянь в комнате, я вернулась во двор и тоже заглянула сквозь стену.
– И чем ты тут любуешься?
– Поразительным балансом между властителем Южной горы и главой терема Созерцания дождя! – с восторгом воскликнула Чжиянь.
В маленькой комнате Гу Ханьгуан играл с Шэнь Цяньцзинь в вэйци. Не понимаю, откуда у них столько свободного времени. Уже середина ночи, а они все играют и играют, да еще с таким воодушевлением. Похоже, Чжиянь была права: эти двое нашли невероятный баланс: вздорный юноша, выглядевший как ребенок, и холодная, сдержанная девушка.
Шэнь Цяньцзинь опустила белый камешек, и Гу Ханьгуан потерял половину своей доски. Глава терема Созерцания дождя улыбнулась:
– Властитель Южной горы, вы проявляете снисхождение ко мне?
Лицо Гу Ханьгуана осталось все таким же безразличным.
– Вовсе нет, ваша победа заслуженна.
Он встал и уже повернулся, чтобы уйти, как Шэнь Цяньцзинь вдруг сказала:
– Сегодня я никак не могла уснуть, поэтому побеспокоила вас. Спасибо, что составили мне компанию.
– Не стоит благодарности.
Когда Гу Ханьгуан открыл дверь, Шэнь Цяньцзинь на мгновение задумалась, а затем снова заговорила:
– Может, я говорю глупости, но… мы не встречались раньше?
Я подняла брови и посмотрела на Гу Ханьгуана. Его губы дрогнули, но он так и остался стоять спиной к девушке. Помолчав какое-то время, юноша равнодушно ответил, даже не повернув головы:
– С тех самых пор, что я присоединился к школе Десяти тысяч убиенных, я никогда не покидал гору Праха.
– А до того, как присоединились к школе?
– Это было так давно, что я уже и не помню.
Шэнь Цяньцзинь кивнула и разочарованно протянула:
– Понятно…
Она склонила голову, как будто ощутив потерю чего-то важного, и уголки ее губ скривились.
– Простите меня, я перешла границы.
Гу Ханьгуан покинул комнату и плотно закрыл за собой дверь. Я тут же выплыла наружу, взглянула на властителя Южной горы и увидела, что его глаза будто заволокло туманом. Чжиянь шепотом спросила:
– Он что, плачет?
– Когда-то плакал.
Это было в то время, когда любовный яд из тела Шэнь Цяньцзинь перенесли в его тело. Он беспомощно наблюдал, как превращается в ребенка. А затем, несмотря на мольбы главы терема Созерцания дождя, с помощью акупунктуры стер ее воспоминания о себе… И тогда из глаз Гу Ханьгуана полились слезы. Он прижимал к груди потерявшую сознание Шэнь Цяньцзинь, которая больше не помнила его, и плакал навзрыд.
С того дня Гу Ханьгуан не покидал гору Праха. Он жил как отшельник и ненавидел влюбленные парочки: видимо, боялся воспоминаний о нем самом и его возлюбленной.
– Пойдем отсюда. – Я потащила Чжиянь за собой. – В его истории нет ничего особенного. У меня к тебе дело, и оно уж точно гораздо интереснее, чем вся эта драма.
Я отвела Чжиянь обратно в ее комнату и легла на кровать. Затем с лучезарной улыбкой внимательно оглядела ее снизу вверх:
– Моя маленькая сестричка Чжиянь, должно быть, это так утомительно – целыми днями искать людей, готовых сжигать для меня жертвенные деньги!
Та вздрогнула, отлетела назад и настороженно посмотрела на меня:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Посмотри на себя, разве я не могу пожалеть тебя, как старшая сестра? Тяжко видеть, как ты страдаешь, так что я придумала способ раз и навсегда прекратить эту бесполезную беготню. Ну, тебе интересно?
– Хочешь сказать…
– Предлагаю заставить Ли Чэньланя заняться этим вместо тебя, а ты сможешь отдохнуть как следует, сосредоточиться на медитации и культивации. Я даже подготовлю для тебя особое руководство по самосовершенствованию. Но взамен ты должна мне кое-что пообещать.
– И что же?
– Если я захочу его приласкать или поцеловать, ты не должна мне мешать.
Чжиянь встревожилась:
– Что?!
– Разве не ты вчера говорила, что тело лишь сосуд, где обитает душа? Когда внутри я – оно мое, когда внутри ты – твое. Значит, все, что делаю я, находясь в твоем теле, к тебе не относится. Поэтому, если захочу соблазнить Ли Чэньланя, не мешай мне.
– Я не дам тебе мое тело, чтобы целоваться с ним! Ты ведь и так уже знаешь, что нравишься ему, зачем соблазнять? Можно просто попросить.
– Да что ты понимаешь? Он любил Лу Чжаояо, которая однажды его спасла, которая носила громкие и звучные титулы, владела невероятными способностями… Но что у меня есть сейчас? Только твое тело. Если с его помощью не соблазнить Ли Чэньланя, то как еще подпитать любовное пламя в нем? Что нам с тобой делать, если однажды он потеряет ко мне всякий интерес?
Чжиянь очень долго молчала, не спуская с меня глаз. Выражение ее лица поменялось тысячу раз: от гнева к непониманию и наконец – от понимания к беспомощности.
– Великая Повелительница демонов, неужели ты думаешь, что он любит тебя лишь…
– Конечно же, я знаю, что нравлюсь ему, но ведь для этого же нужна веская причина! Я должна сделать все возможное, чтобы он продолжал меня любить.
– То есть ты никогда не думала, что нравишься ему просто так?
Ха-ха, какая наивность! Я бросила на Чжиянь быстрый взгляд:
– Ты что-то разболталась. Может, все дело в том, что ты не хочешь, чтобы твое тело целовал мужчина?
Тут Чжиянь рассердилась:
– Да, не хочу! Не хочу, и все тут! Если ты его любишь, то как тебе в голову вообще пришла идея соблазнить его чужим телом?!
– Может, оттого, что другого у меня нет? Как еще мне его соблазнить? – Я перевела дыхание и прищурилась. – И вообще, кто сказал, что я его люблю? Мы все еще собираемся его убить!
Чжиянь выглядела пораженной.
– Что? Но разве пару дней назад он не спас тебя?
– Он спас тебя. Я как бы уже давно мертва. Да, меня тронул его поступок, только этого мало,