– Питер мог достать вообще все. Начиная с мраморов Элгина с запиской от того, кто откопал их из-под руин Британского музея, до приказа о демобилизации с присвоением категории «один-а»: ариец, квалифицированный работник, нет ограничений для перемещения – как территориально, так и в комендантский час. Короче, Питер был жуликом, инспектор. Такие часто навлекают на себя неприятности. И плакать по нему никто не станет.

– Спасибо, мисс Барга, вы нам очень помогли, – сказал Дуглас и, когда она уже выходила, добавил: – Кстати! А вы не в курсе, не был ли он в недавнее время в стране с жарким климатом?

Она обернулась.

– Почему вы спрашиваете?

– У него руки обгорели до плеч. Как будто заснул на солнцепеке.

– Я знакома с ним всего пару недель. – Барбара пожала плечами. – Он мог пользоваться ультрафиолетовой лампой.

– Ну… в принципе, такое возможно, – проговорил Дуглас с сомнением.

Наверху Гарри Вудс допрашивал единственного соседа жертвы. Тот подтвердил, что убитый – именно Питер Томас, и сообщил, что Питер Томас был далеко не образцовым соседом.

– К нему ходил один фельдфебель люфтваффе… здоровый такой детина в очечках, не знаю, в каком звании, но служил он на интендантских складах на Мэрилебон-роуд. Таскал ему все на свете – консервы всякие, табак, медикаменты… Думаю, они наркотиками торговали. Вечно устраивали тут дебоши. И вы бы видели, каких к себе водили девок! Размалеванные, пьяные. Иногда ко мне в дверь долбились по ошибке. Кошмарные люди. Имейте в виду, не в моем обычае говорить плохо об усопших, но это человек якшался с очень дурной компанией.

– Не знаете, была ли у мистера Томаса ультрафиолетовая лампа? – спросил Дуглас.

– Господи, да чего у него только не было! Не квартира, а пещера Аладдинова! Вы поройтесь в ящиках, вас ждет масса сюрпризов. И про чердак не забудьте.

– Благодарю вас, не забуду.

Отпустив соседа, Дуглас извлек из кармана металлический предмет, найденный ранее под креслом. Он был сделан из какого-то легкого сплава, однако для своего размера имел неожиданно большой вес. Край покрывала полоска светло-коричневой кожи. Кроме того, в нем было просверлено четвертьдюймовое отверстие с припаянной к нему гайкой, а изнутри всей этой конструкции добавляла прочности металлическая трубка. Судя по форме, размеру и примитивному исполнению, Дуглас предположил, что это часть металлического протеза, которые в последние годы в его стране клепались сотнями. Если это часть металлической правой руки, то гипотеза доктора может оказаться весьма точна и разыскивать следует леворукого отставного военного стрелка.

Когда подошел Гарри, Дуглас спрятал металлическую деталь обратно в карман.

– Что там наш доктор? – спросил Дуглас. – Отпустил?

– Жестко ты с ним, Дуг.

– Что он еще сказал?

– Что смерть точно наступила в три часа ночи. Думаю, надо поискать этого фельдфебеля люфтваффе.

– А что насчет ожогов на руках?

– Ультрафиолетовая лампа.

– Это доктор тебе сказал? – удивился Дуглас.

– Нет. Это я тебе говорю. Доктор, как всегда, мямлил что-то нечленораздельное, знаешь ты эту породу.

– По словам соседа, убитый промышлял на черном рынке. И американская журналистка предположила то же самое.

– Все сходится.

– Слишком хорошо все сходится. Настолько хорошо, что нехорошо пахнет…

Гарри не ответил.

– Ты ультрафиолетовую лампу нашел? – спросил Дуглас.

– Нет, но остается еще чердак.

– Ладно, Гарри, иди перерой чердак, а потом отправляйся в полевую жандармерию и получи разрешение на допрос этого фельдфебеля.

– В каком смысле нехорошо пахнет? – спросил Гарри.

– А в таком, что сосед выложил мне про этого чертова фельдфебеля все, кроме разве что полного имени. И очень кстати забежала на огонек американская журналистка и спросила, не нашел ли я в карманах убитого фотопленки. Якобы этот Питер Томас обещал ей добыть, а то у нее, видите ли, кончилась! Да эта девица должна была с собой чемодан пленки притащить, а в случае нехватки легко получить еще хоть в любом новостном агентстве, хоть в том же американском посольстве! Да что там, немецкое пресс-бюро с радостью бы ее обеспечило, всем известно, на что их пропаганда готова ради американских репортеров! Не было у нее никакой надобности связываться с черным рынком.

– Так, может, она как раз хотела связаться с черным рынком? Может, хотела выйти на контакт с Сопротивлением? Для статьи?

– Вот именно об этом я и думаю, Гарри.

– А еще что не так?

– Я проверил связку его ключей. Ни один не подходит ни к одному из замков внизу. А также к уличной двери и к двери в квартиру. Маленькие, похоже, от какого-то архивного шкафа. Если он тут и есть, то невероятно хорошо запрятан.

– А еще? – спросил Гарри.

– А еще, если он здесь живет, то какого черта купил обратный билет, выезжая вчера из Брингл-Сэндс? И если он здесь живет, где его одежда? Сорочки, белье, костюмы?

– В Брингл-Сэндс остались.

– И что же, он собирался здесь ночевать, не имея сорочки и белья на смену? Посмотри на него, Гарри. Этот человек не из тех, кто станет ходить в несвежем исподнем.

– Значит, ты считаешь, что он здесь не жил.

– Я считаю, что здесь никто не жил. Я считаю, что здесь просто место встреч.

– В смысле, куда любовники приходят?

– Куда Сопротивление приходит, Гарри. Вероятно, это конспиративная квартира, где они могут встречаться и что-то хранить. И потом, нельзя игнорировать тот факт, что убитый в верхней одежде.

– Погоди, ты сам сказал доктору, что в помещении холодно!

– Доктор пытался меня разозлить, и ему это прекрасно удалось. Но это не значит, что он ошибся, рассуждая о поджидавшем Томаса посетителе. И не объясняет того, что Томас находился дома в головном уборе.

– Никогда не знаешь, что у тебя на самом деле на уме… – сказал Гарри.

– Будь добр следить за языком, когда пойдешь в жандармерию, – велел ему Дуглас.

– Я, по-твоему, что, болван?! – возмутился Гарри.

– Ты романтик, – вздохнул Дуглас. – Не болван. Романтик.

– Ну а про ожоги ты что думаешь? Ультрафиолетовая лампа?

– Никогда не слышал, чтобы кто-то засыпал под ультрафиолетовой лампой. Хотя, конечно, все бывает в первый раз. Подумай еще, зачем было нужно выкручивать лампочку из настольного светильника. Лампочка не перегорела, я проверял.