— Иди, я уберу, — заверил он, снова улыбаясь мне отстраненно-вежливо. — Хорошо тебе отдохнуть. Увидимся через неделю.
— Спасибо, увидимся.
Момент был упущен, но идя по пустому холлу к выходу из здания, я испытывала странный подъем. Мне казалось, что знак мне все же подали, и через неделю, когда я вернусь, уже ничто не будет прежним. И это было единственное, в чем я не ошиблась.
Вернувшись из отпуска, я узнала, что Маркуса больше нет. Его не стало ровно через неделю после нашего разговора, в ночь с пятницы на субботу. Я долго не могла в это поверить. Наверное, так и не смогла, хотя прошло два года. Мне все время снится этот сон, в котором я встречаю его в первый раз. Я хочу предупредить его об опасности, но не помню нужных слов, а просыпаясь, плачу от бессилия что-либо изменить.
Больше никогда я не испытывала трепета внутри и слабости в коленях. Мое сердце стучит ровно, а каждый новый кавалер всегда недостаточно хорош. Я все еще чувствую тонкие нити паутины, опутавшие меня в день второго собеседования в Корпусе. Я знаю, что больше никогда и никого не смогу так любить. Я не могу его забыть. Не могу объяснить телу, сердцу и мозгу, что его больше нет и надежды тоже нет.
Вы скажете: так нельзя. Скажете: надо жить дальше. Скажете, что нельзя жить прошлым, потому что оно никогда не вернется. Прошлое нельзя изменить, нельзя исправить его ошибки, а те, кого мы потеряли, больше никогда не войдут в открывшуюся дверь.
Я тоже так думала.
Глава 2
Меня вытащили из постели посреди ночи. Голос Антуана Траута, директора направления, звучал в трубке довольно встревоженно. Я удивленно посмотрела на часы, которые показывали начало четвертого, протерла глаза, но так и не смогла понять, почему мне звонит сам директор и почему просит приехать. Причем приехать мне предстояло не в штаб-квартиру, а по какому-то совсем незнакомому адресу. Который к тому же, судя по всему, находился где-то за городом. Обычно расследования у нас не начинались так внезапно. И точкой сбора всегда была штаб-квартира Корпуса.
— Да, Антуан, конечно, я скоро приеду, — пообещала я, так толком и не проснувшись.
Нажав «отбой», я еще пару минут неподвижно сидела в темноте, закрыв глаза и борясь с желанием лечь обратно. Буквально накануне моя группа вернулась с расследования на севере страны. Дело там было серьезное. Один из жителей небольшого сельского поселка решил, что сеять и собирать урожай — это слишком сложно. Поскольку в его роду имелись одаренные маги, он попробовал этим воспользоваться, насылая всякую дрянь на соседей, а потом вынуждая их идти к нему же за помощью.
Правда, пока мы в этом разобрались и вычислили его, успело случиться много разных неприятностей. Торопясь остановить несчастья, наша группа работала почти круглосуточно. После урезания финансирования количество вспомогательного персонала резко сократилось, поэтому следователям, экспертам и аналитикам приходилось чаще принимать участие в нудном наблюдении, в том числе по ночам. Вернувшись домой, я рассчитывала хотя бы на неделю спокойной работы в обычном офисном режиме, но, кажется, что-то пошло не так.
Оставалось радоваться тому, что жила я одна и мне не пришлось никому объяснять, куда я собралась посреди ночи и зачем. Впрочем, собственное одиночество вообще редко меня расстраивало.
Собиралась я медленно, постоянно забывая, что хотела сделать. Поэтому через пятнадцать минут бессмысленного хождения по квартире решила сократить список самих действий: не краситься, не укладывать волосы, а кофе выпить в машине по дороге. Натянув плотные повседневные брюки и первый попавшийся под руку свитер, я перелила кофе в термокружку, влезла в кроссовки, оставшиеся в прихожей после последней перед командировкой вечерней пробежки, собрала длинные светлые волосы в высокий «хвост» и, натянув короткую кожаную куртку, спустилась во двор.
На улице было тихо, темно и чрезмерно свежо, как бывает в столице только на окраине ранним утром в начале весны. Прохладный воздух бодрил, поэтому к тому моменту, когда я нырнула в приятно пахнущий салон своей совсем новенькой машины, я все же смогла сбросить с себя вязкую паутину сонливости. Глоток кофе и ожившая вместе с мотором музыка заставили улыбнуться. Поймав собственное отражение в зеркале заднего вида, я с удовлетворением отметила, что несмотря на отсутствие макияжа, прически, недосып и свои «без малого тридцать», я этим безбожно ранним утром все равно выглядела довольно мило. Это окончательно подняло мне настроение, и, скользя по почти пустым улицам в вишнево-красном седане, я принялась подпевать магнитоле.
Навигатор, в который я забила присланный Антуаном адрес, вывел меня за черту города. Пригородное шоссе в это время суток было совсем пустынным. Вскоре мне пришлось свернуть на более узкую дорогу. Здесь лес подступал к асфальту с обеих сторон, а фонарей почти не было, поэтому предрассветную мглу рассеивал лишь свет фар.
Свернув еще раз, я оказалась на проселочной дороге, которая через несколько минут привела меня к огромному трехэтажному загородному дому, стилизованному «под старину» и обнесенному высоким забором. Большие кованные ворота оказались распахнуты, поэтому я без труда въехала на территорию. Здесь уже толпились, сверкая яркими сигнальными огнями на крышах, машины Корпуса Гражданского Правопорядка и медицинской помощи. Рядом стояли хорошо знакомые черные массивные вседорожники Корпуса Либертад.
Я припарковалась рядом с коллегами и вылезла из машины. Тревога, зародившаяся в сердце в тот момент, когда в квартире раздался ночной звонок, теперь нарастала с каждым всполохом сигнальных огней. Небо уже начало светлеть, но на земле еще царила ночь.
Первым меня встретил Давид Грегсон, руководитель службы безопасности Корпуса. Так мы деликатно называли нашу собственную маленькую армию, которая обычно занималась «зачисткой» опасных мест, а иногда сопровождала группы на выезде. Когда были основания подозревать, что мы можем столкнуться с опасными существами. Такое чаще всего имело место быть в приграничных районах.
Суровый молчаливый мужчина лет пятидесяти, Давид в прошлом служил и в армии, и в Корпусе Гражданского Правопорядка. Его часто выдергивали из офиса «в поле», когда возникали вопросы с юрисдикциями, потому что он умел разговаривать с представителями других контор на их языке.
— Доброе утро, — я улыбнулась ему, как делала всегда, хотя он почти никогда не отвечал тем же. Впрочем, все знали, что Давид — хороший человек, преданный коллегам и интересам Корпуса.
— Траут уже ждет тебя, — вместо приветствия бросил он и махнул рукой, предлагая следовать за ним.
Я поежилась от порыва холодного ветра и торопливо засеменила следом, настороженно оглядываясь по сторонам. У крыльца дома обнаружилась небольшая группа магов. Судя по мантиям, одаренных, а