А тут каждая из них всплывала во всех подробностях.
Потом дело дошло до событий двухнедельной давности, когда Ольга впервые привела в подъезд Антонину, то есть якобы свою больную «маму». Тут Егор вообще почувствовал, будто находится на месте событий, даже вспомнился запах, не самый приятный, скажем так, который исходил от бабки, когда заботливая «дочка» проводила ее мимо поста.
После этого промелькнуло еще несколько коротких эпизодов, в которых фигурировала Ольга Семенова, причем в двух-трех случаях вместе с Антониной, когда она сопровождала ее во двор, подышать свежим воздухом. Последний из этих эпизодов приходился на предыдущее дежурство Егора. Тогда Ольга отвела свою мать в скверик и усадила на лавочку, а сама пошла через двор с хозяйственной сумкой, по-видимому, направляясь в магазин. Егор, сидя в подъезде, краем глаза видел, что к ней откуда-то сбоку подошел рослый парень, и дальше они двинулись вместе.
Конечно, в тот раз Рысаков не обратил на этого парня никакого внимания, да и в поле его зрения парень попал только на секунду-другую. Однако сейчас Егор мог бы поклясться, что уже видел его где-то.
Это подтвердилось буквально через несколько минут, когда Рысаков просмотрел последний эпизод. То есть все, что произошло после приезда «Скорой».
Так вот, один из «санитаров» и был тем парнем, что подходил к Ольге во дворе за три дня до похищения Марьи Климковой…
После этого вновь сверкнула вспышка, перед глазами Егора появилась крутящаяся золотистая спираль, только теперь она уже не раскручивалась, а постепенно сворачивалась в точку. Точка стала тускнеть и удаляться, опять появилось ощущение падения в бездну, а еще через некоторое время Рысаков вообще перестал что-либо ощущать.
СНОВА У БАРИНОВА
На электронных часах в кабинете директора ЦТМО светилось 21.45, а Сергей Сергеевич все еще находился на рабочем месте. Позевывая, в дверь вошел Комаров и, не говоря ни слова, положил на стол конверт с пачкой фотоопечатков.
– Вот все, что выудили из памяти Рысакова, – утомленно сообщил начальник СБ. – Вы, как всегда, правы, Сергей Сергеич, парнишка ни при чем.
Перевел его на четвертый режим, пусть пока отдыхает. У Теребенько еще меньше полезного, за исключением одной или двух бесед, из которых следует, что так называемая «Семенова» интересовалась режимом дня в 33-й квартире.
– Ну что же, – рассматривая фотоотпечатки, задумчиво произнес Баринов.
– Есть с чем работать, Владимир Николаевич! Врачиха, два санитара, два мента подозрительных, номер «Скорой». Задания раздали?
– Так точно. Ребята уже работают.
– Ну вот, а теперь я тебе кое-что сообщу. Как ты помнишь, Максимов доложил по СППК о своей встрече с представителем похитителей, точнее, с посредником. Предложено обменять Ворона и Чугаева, которых вчера привезли твои, на дочь и внука Максимова.
– Не забыл, естественно.
– Сомневаюсь, дорогой, ты носом клюешь.
– Нет, это так кажется.
– Врешь, конечно, но фиг с тобой, золотая рыбка. Так вот, сам понимаешь, что ни того, ни другого отдавать нельзя.
– Ну, помню я, помню, Сергей Сергеевич…
– Про участие в этом деле Штыка я тебе тоже докладывал.
– Естественно…
– В общем, я дал санкцию Максимову применить «мамонтов» против Штыка.
Если все будет нормально, через несколько часов его сюда доставят.
– Рискованно. Не повредило бы это Маше и Жене… По-моему, этот хмырь, Веня, передавал Максимову насчет «нежелательности односторонних действий».
– А разве у Штыка нет всяких посторонних «друзей-соперников»? – прищурился Баринов. – Мы ж не будем на всю область объявлять о том, что сцапали этого гаврика.
– Все равно стремно. Догадаться могут, что одно с другим связано. Там ведь тоже не дураки.
– То, что придумал наш «Хемингуэй», мне кажется вполне убедительным. Он там, на месте, обстановку неплохо знает. Штык положил глазки на «тайваньский» рынок. А это нынешняя вотчина «атлетов» с Симеоновской улицы во главе с неким Сидо-ром. Если хорошо все обставить, то Максимов останется в стороне, а дело будет выглядеть банальной разборкой из-за рынка.
– Петровичу видней, – пробормотал Комаров.
– По-моему, ты сейчас заснешь, Николаич, – усмехнулся директор. – Кофе хочешь? Наш родной, колумбийский, Данила Щеголев прислал…
– Перальта, что ли? – устало хмыкнул Владимир Николаевич. – Нет, увольте. У меня моторчик на таких оборотах может гробануться. Тем более что вы меня еще со вчерашнего дня на работе держите.
– Правда? – с искренней озабоченностью на бородатой физии пробормотал Сергей Сергеевич. – Точно, склероз заел! Тогда спать иди. И чтоб до девяти утра я тебя здесь не видел. Даже до десяти, пожалуй!
– Разрешите нескромный вопрос, товарищ генерал?
– В смысле, когда я сам спать пойду? – усмехнулся Баринов. – Своевременно или несколько позже.
– Это не ответ. Я службу безопасности возглавляю, то есть отвечаю за вашу жизнь и здоровье…
– …Перед партией и правительством, – съехидничал директор.
– Перед Марией Николаевной и Татьяной Артемьевной, по крайней мере.
Последняя сказала, что лично застрелит меня из табельного оружия, если я не буду следить за тем, чтоб вы вовремя спать ложились. А я знаю, что невестка ваша слов на ветер не бросает.
– Это верно, – усмехнулся Сергей Сергеевич. – Но у меня сейчас два неотложных дела. Во-первых, я должен с Гришей Климковым переговорить.
– Может, пока ему не стоит ничего сообщать? Все равно он в Африке и оттуда ничем помочь не сможет.
– Лучше сообщить, чем на конфликт нарываться.
– Тогда уж лучше сразу Василия Петровича побеспокоить.
– Петрович на Хайди рыбку ловит и нервы успокаивает. Нечего ему в это дело мешаться.
– Но Гришка ему наверняка позвонит, если мы сообщим.
– Надо его подготовить морально, тогда не позвонит. И потом, надо обязательно Гришу предупредить. У нас ведь, условно говоря, «международная игра» идет. Клеточки и фигурки на многих континентах стоят. Так что ему и за собой надо следить, тем более что в ихнем «Мазутоленде» обстановка весьма сложная.
– Везде, Сергей Сергеевич, где есть алмазы, нефть и уран, – печально вздохнул Комаров, – обстановка, как правило, сложная… В России, например, тоже.
– Все! – рявкнул Баринов. – Шагом марш спать, товарищ полковник!
Команда «отбой» была!
– Понял, – кивнул Владимир Николаевич и вышел. Баринов сделал приличный глоток из кружки с немыслимо крепким кофе и, потеребив бороду, начал щелкать клавишами компьютера, настраивая СППК на связь с африканской страной, которую в ЦТМО полушутя именовали «Мазутолендом».
В это время из приоткрывшейся двери показалась физиономия секретарши.
– Сергей Сергеевич, Ларису Григорьевну примете?
– Пусть подождет малость, у меня разговор… – бросил Баринов.
– Она говорит, что у нее срочное дело. По поводу Нефедовой…
– Ладно, пусть заходит.
В кабинет на высоких каблуках процокала сорокалетняя, но очень стройная блондинка в белом халате. Лет пять назад она была шатенкой, но в последние годы упорно красилась под солому. Вероятно, потому, что так легче было спрятать раннюю дину.
– Что там у вас с Нефедовой? Опять сбежала? – хмуро произнес Сергей Сергеевич, поглядывая на монитор, где мерцала надпись «satellite offline». – Давайте быстрее и не рассусоливайте!
– Нефедова просит у вас аудиенции, – доложила заведующая