Таран короткой очередью пригвоздил к земле того, кто вылез из водительской дверцы. Гусь добил второго – пассажира с переднего сиденья, и тут же помчался в кусты, обратно к машине. Ляпунов застрелил охранника, сидевшего на заднем сиденье слева, Милка – того, что справа. После этого из тачки выволокли Штыка, крепко дали ему по башке, а затем Милка вколола ему рез одежду шприц-тюбик со снотворным. Из кустов выкатил «Ниссан», Топорик с Гусем открыли заднюю дверь и выволокли и3 джипа лысого детину в спортивном костюме. Он, видимо, плохо ображал, потому что его чем-то накачали. Впрочем, прийти в себя ему так и не дали. Пока Милка и Таран волокли Штыка к «Ниссану», Ляпунов выдернул из-за пазухи убитого охранника «ТТ» и хладнокровно бабахнул детине в лоб. После этого вложил пистолет в ладонь его прежнего владельца, постаравшись покрепче прижать указательный палец мертвеца к спусковому крючку. Своя ладонь у Ляпунова, разумеется, была упрятана в перчатку.
– Не забрызгались? – заботливо спросил он у Гуся и Топорика.
– Нет, – ответил Гусь. – Все за спину улетело…
Лысого бросили на асфальт и дали ему в руки автомат, из которого стрелял Юрка. Ляпунов пошарил под бампером «пятисотого», отлепил маячок и выключил его, чтоб не засорять эфир лишним писком.
– Уходим! – Все быстро попрыгали в «Ниссан», и Гусь, газанув, погнал джип в сторону Калиновки, до которой оставалось еще пятнадцать километров. Но в саму Калиновку им, конечно, ехать не требовалось. Примерно в километре от места налета с асфальта можно было свернуть на просеку, а по ней, минуя га-ишные посты, выбраться на военную бетонку. По бетонке было совсем недалече до КПП дивизии, на территории которой находилась база МАМОНТа, а если ехать в другую сторону, то можно было добраться до аэродрома.
– Серый, это Дудик. Как дела?
– Все четко. Как «жигуль»?
– Едва стрельбу услышал, развернулся и попер в город. Мне даже прижимать его не пришлось.
– Иди на базу.
– Понял.
Добравшись до поворота, Гусь решительно свернул на просеку и погнал джип на предельно возможной для такой дороги скорости.
– Как ты думаешь, когда менты прибудут? – спросил Топорик у капитана.
– Не раньше, чем мы до бетонки доберемся, – хмыкнул Сергей.
– Уверен? Мы такого грохоту наделали – в облцентре слышно было.
– Мы же не за себя работали, а за «того парня». Даже покрышки поставили с тем же рисунком, что у них.
– Если менты дотошные, они разберутся, что покрышки не те же самые.
Это, блин, как отпечатки пальцев, – заметил Гусь. ' – Не беспокойся, наше дело – довезти клиента на аэродром и сдать на восьмую стоянку. Дальше все чужие заботы.
– Твои бы слова да богу в уши…
«Ниссан» выкатил с просеки на бетонку, и тут Гусь пошел за сто двадцать, благо, стесняться было некого.
У ворот аэродрома группу поджидал командирский «уазик» Птицына. Ворота открылись, «Ниссан» и «уазик» вкатили на слабоосвещенную территорию и повернули в сторону восьмой стоянки, где уже раскручивал винты неизменный «Ан-26».
– Все из машины! – приказал Генрих. – Оружие оставить, Штыка – вынуть.
Дышит?
– А как же! – обиженно пробормотал Ляпунов, когда пленника вытаскивали из джипа. – Здоров, как бык!
Со стороны самолета почти бесшумно появились два молодца в штатском, которые приняли Штыка с рук на руки и быстро потащили к бортовому люку «антошки». Как только люк захлопнулся, винты закрутились поживее, и воздушный труженик медленно порулил на старт.
– Всем быстро снять кроссовки! – неожиданно приказал Птицын. – Положить в джип на пол у заднего сиденья и больше не трогать. Снял, положил, сел в «уазик», нашел свои боевые ботинки. Гусь, отдай ключики вот этому юноше. Никто в машине ничего не забыл?
– Оружие разве что…
– Голыми руками никто не хватался?
– Никак нет.
– Ну и отлично. Сейчас все это уедет, а вы, когда переобуетесь, поедете на моей тачке. В тесноте, но не в обиде.
В полутьме, при свете фар уазика началась возня с переобуванием.
Кроссовки, местами замазанные глиной и травой, побросали в «Ниссан», где остались также закопченные автоматы и «КС-23». Сменив кроссовки на ботинки, все пятеро участники налета втиснулись в «уазик» полковника, благо он приехал без водителя, Птицын сел на правое переднее, Гусь – за руль, Милку посадили на колени к Топорику, в серединку, Таран с Ляпуновым – по бокам. Еще до того как «уазик» тронулся с места, паренек, которому Гусь отдал ключи от «Ниссана», угнал Джип куда-то за ангар.
– Прибудем в часть, – сообщил Птицын, – сразу же-в баню. Все белье и камуфляж сдадите Лушке в стирку, замените на новое. По паре бутылок пива уже готово.
– Генрих Михалыч, а по сто грамм как, не положено? – скромно спросила Милка.
– Завтра примете, – буркнул Птицын. – С одиннадцати утра у вас сутки отпуска. Если никаких вводных не будет…
«Уазик» без проблем доехал до КПП дивизии, а потом – до расположения «мамонтов». Птицын высадил бойцов, а сам покатил в штаб.
– Блин, когда же он спит, интересно? – покачал головой Гусь, поглядев вслед «уазику».
– А главное, с кем? – тяжко вздохнула Милка. – Жена-то в Москве…
– Когда полета с лишним, – заметил Ляпунов, – небось это уже не первостепенная необходимость.
– Ну, не скажи, – возразил Гусь. – Михалыч у нас еще орел! Полтораста кило, как нечего делать, поднимает…
– Увы, – грустно сказал капитан, – иной раз полтораста кило поднять легче, чем собственный прибор!
– Сереженька, тебе ж еле-еле сорок, – припомнила Милка, – неужели и у тебя проблемы?
– Отставить треп! – буркнул Ляпунов. – Мы в баню идем, товарищи бойцы!
А это святое.
Прапорщица Таня, по прозвищу «Лушка», которая заведовала банно-прачечным комплексом «мамонтов», все уже приготовила загодя. Даже какой-то шампунь специальный для жестких волос приволокла. Шампунь предназначался Милке.
– Вот, порадуйся, брунетка! – оскалилась Лушка.
– Нет, Лукерья, ты ко мне точно не равнодушна! – Милка состроила хищную гримасу. – Смотри, приревнует тебя твой Рябоконь!
Пока «мамонты» парились, в нескольких десятках километров от части примерно такой же процедурой занимались «атлеты» – братва из относительно скромной по областным масштабам бригады Сидора – он же Сидоров Анатолий;
Правда, если «мамонты» в своей сауне исключительно грели кости и мылись, то «атлеты» предавались более интенсивным наслаждениям, закупив на корню два десятка девок. Кроме того, банька у них стояла на берегу лесного озера, куда распаренные любители контрастов то и дело плюхались с деревянных мостков.
Спиртного привезли несколько ящиков: целую «Газель» затарили. Плюс жратвы немерено. Несмотря на второй час ночи, пикник все еще не завершился. Правда, немалая часть его участников уже вырубилась, а те, кто еще оставался на ногах, уже с трудом узнавали друг друга.
Где-то об эту веселую пору, немного поодаль от места основной пьянки, к берегу озера почти бесшумно подошла весельная «казанка» с четырьмя крепкими молодыми людьми в черных трико и шапочках-масках: ни дать ни взять – ниндзя.
Лодка причалила в небольшую, скрытую кустами бухточку,