– Отсюда сарай как на ладони, – сказала Милка. – Если этот вдруг выберется

– враз заметим.

– Ни хрена он не выберется, – мотнул головой Юрка, – легче, блин, зубами подкоп выкопать…

– Это точно! – ухмыльнулась напарница. – Вполне можно было всем уехать. А то сиди да скучай, дожидайся у моря погоды…

– Если б еще было на чем сидеть, – проворчал Таран. – Надо было из «буханки» хоть одно сиденье сюда притащить. А теперь хрен – заперто!

– Может, в других балках что-нибудь нашарим? – предположила Милка.

– Другие торцами к сараю стоят, не присмотришь так, как отсюда.

– Ну тогда перенесем сюда! – энергично заявила Мила. – Пошли!

Ежась от моросящего дождика, перебежали к соседнему балку. Там даже столика не уцелело, к тому же часть пола была выломана и окна побиты. Перескочили к третьему. С этого не только пол, но и часть обшивки ободрали, да и с крыши посдирали покрытие. А вот в четвертом, куда заходили уже безо всякой надежды «что-нибудь нашарить», совершенно неожиданно обнаружили старинный дерматиновый диван, без спинки и валиков, облезлый и потрескавшийся, но вполне пригодный для того, чтоб сидеть на нем.

– То, что доктор прописал! – констатировала Милка. – Взяли!

Конечно, диван оказался тяжелый, и для того, чтоб перетащить его из вагончика в вагончик, пришлось попыхтеть, тем более что двери были узкие. Но зато, когда дотащили, настроение сильно улучшилось. По крайней мере, комфорту прибыло.

– Во, – порадовалась Милка, усаживаясь, – сидеть иногда приятно, если не в тюряге! Пожалуй, и прилечь можно, если надо!

И хмыкнула, подмигнув Тарану.

Юрка уселся и сказал:

– Прилечь хорошо после сытного обеда и где-нибудь дома. А то, блин, это мороженое и сок – одно расстройство, а не жратва.

– Это ты прав, – кивнула Милка, которая сама любила покушать. – Калории в мороженом, конечно, есть, но я бы сейчас пару котлет с картошечкой навернула. Ну, ничего, на ужин-то нас доставят, я думаю?

– Я лично, – вздохнул Юрка, – морально готовлюсь к завтраку. Меня этот звонок Ляпунову именно на такую мысль настраивает. Что-то у них не склеилось, по-моему!

– Фиг его знает, – мрачно произнесла Милка. – Наше дело сидеть и ждать. Хотя на фиг это нужно – неизвестно. Клиент и так, блин, никуда не денется.

– Ну, оставлять его просто так, конечно, нельзя, – возразил Таран. – Мало ли, еще зайдет кто-нибудь, а он выть или орать из-под земли начнет.

– Ни хрена его оттуда не услышат, – хмыкнула Милка. – Просто Серега решил перестраховаться или Птицын так приказал. А мы тут скучать будем, не жравши.

– Куда денешься, жизнь такая…

– Да уж, как видно, никуда не деться. Серега приятного вечера пожелал…

Помолчали. За окном моросил дождь, на обрывах карьера шумел облетающей листвой лес, гнусно-серые облака тянулись по небу, затянутому мутной пеленой. Тоска! Ностальгически вспоминалось лето, особенно жаркий июнь, когда Юрка был в отпуске и купался по три раза в день.

– Чего грустишь? – Милка положила Тарану на плечо тяжелую лапу. – Скучать – это не воевать, верно? Служил бы в нормальной армии – так небось ползал бы сейчас по горам, «духов» зачищал. А так – вроде и служишь, а вроде и нет.

– Нам и без «духов» возни хватало…– проворчал Юрка. – Вот так уже настрелялся за эти четырнадцать месяцев!

– Да, блин, есть что вспомнить! – кивнула Милка. – Кажется, всего ничего времени прошло, а кажется – лет сто, не меньше…

Да, четырнадцать месяцев назад они еще не знали друг друга и не представляли себе, сколько придется испытать за этот относительно короткий отрезок времени.

Юрка тогда был всего-навсего выпускником средней школы, боксером-второразрядником, которого выгнали из ДЮСШ с формулировкой «за неспортивное поведение». У Милки биография была побогаче: за плечами – детдом, занятия легкоатлетическим многоборьем, два года ИТК за драку, потом еще три за торговлю наркотиками, занятия проституцией, убийство сутенера, «работа» в личном порнотеатре областного пахана Дяди Вовы, где она изображала садистку и расхаживала в костюме «Зены – королевы воинов».

В принципе они не должны были встретиться. Таран, хоть и числился «грозой района» среди старшего школьного возраста, в криминальный мир особо не рвался. Милка там уже давно была своей и иной жизни на ближайшую перспективу себе не представляла.

Но жизнь распорядилась по-иному. Первая любовь Юрки– интеллигентная стерва по имени Даша, выдававшая себя за студентку театральной студии, а на самом деле – проститутка по вызову, втравила Тарана в разборки с очень крутой публикой, из которых он, по идее, не должен был выйти живым. Но, видать, бог был на его стороне – Юрка не только выкрутился из всех передряг, но и нашел себе надежную защиту в лице МАМОНТа – Мобильного антимафиозного отряда нелегального террора, эдакого частного спецназа, руководимого бывшим полковником Генрихом Птицыным. В отряд же пришлось поступить и Надьке Веретенниковой, бывшей однокласснице Тарана, которая позже вышла за Юрку замуж.

Правда, в первый же день службы Тарана похитили братки Дяди Вовы, решившие использовать Юрку в качестве взрывника-камикадзе, а заодно подставить МАМОНТ под удар правоохранительных органов. Но Юрке и здесь повезло: на воздух взлетели авторитеты и их чиновные покровители, а сам Таран, побегав малость по лесам и переплыв речку, случайно вышел к тому месту, где Милка, имевшая возможность бегать в «самоволки» из «театра» Дяди Вовы, культурно отдыхала на бережку. Вот так они и познакомились. А потом Милка тоже стала «мамонтихой», благо физические данные у нее для этого были вполне подходящие.

После того как они вдвоем расшурудили Бовину «хазу», а потом и самого Дядю