От дурацких мыслей отвлекают настойчивые автомобильные гудки позади. Обращаю внимание на дорогу и жму на газ, потому что длинная вереница машин наконец-то начала двигаться.

К Враговым мы добираемся позже, чем я ожидал. С трудом тормошу мальчишек – и выношу их из машины. Беру за руки, а братья буквально повисают на мне.

Приобняв обоих, волоку их к дому Алекса. Пройдя охрану и сообщив, кто мы, взбираемся на крыльцо. Буквально на секунду отпустив мальчишек, надавливаю на кнопку звонка. И опять хватаю ребят за руки.

Через некоторое время слышатся шаги, дверь открывается неторопливо. И нас встречает… Дана?

Точнее, ее живот, который появляется в проеме первым. Сама блондинка одной рукой придерживает спину, а второй – опирается о косяк.

- Ты… опять? – сглатываю удивленно, опуская слова приветствия, а потом последнюю встречу с Враговыми вспоминаю. Алекс не говорил ничего о беременности жены. – Мы так долго не виделись? – продолжаю глуповато пялиться на ее живот.

Девушка сводит брови, шумно вздыхает, потому что ей физически тяжело долго стоять, а потом вдруг хохочет звонко.

- Сеструль! – кричит в сторону кухни. – Тут ваши гости прибыли, - подмигивает мне.

Жестом приглашает нас в холл. Треплет полусонных мальчиков по головам, помогает снять с них шапки, а сама кряхтит и охает при этом.

- Ой, мокрые совсем. Переодеть их надо, - заботливо говорит. – Сейчас у близнецов что-нибудь модное стрельнем, - хихикает.

Тем временем в холл выходит ее точная копия. Впрочем, ни черта не точная. Потому что без живота. И это наверное, единственный опознавательный знак, по которому можно отличить Мику и Дану.

- Познакомились? – ехидно тянет Врагова.

И пазл, наконец, собирается в моей голове.

- Да. С той самой сестрой-близняшкой, которая тебя подставляла, - припоминаю их прошлое, в котором мне тоже приходилось разбираться.

Мика выдавала себя за Дану по приказу шантажистов, правда, сама на тот момент не была в курсе, чью роль исполняет. Обе девушки – сироты. И до недавнего времени не знали о существовании друг друга.

- Я не виновата, - обиженно бурчит Мика, а Дана по плечу ее проводит успокаивающе.

- Так, кто тут моего ёжика огорчает, - доносится откуда-то сбоку. – Показывай, кого бить, - шутит приближающийся мужчина.

Или не шутит.

Слишком уж стремительно он оказывается рядом с Микой и чуть ли не в боевую стойку становится.

Следом к нам подлетает маленький белобрысый мальчик, с интересом на Митю и Колю поглядывает.

- Дан, поздоровайся, - по-преподавательски убедительно произносит Мика, но при этом ее тон пропитан нежностью и материнской любовью.

Дан, бросив нам тихое: «Драсе», прижимается к ней и по низу живота гладит.

- Ян Левицкий, - представляется мужчина рядом с Микой и пожимает мне руку.

Знакомая фамилия. Видел ее в личном деле Даны, когда помогал ей. Да, точно. Это же девичья фамилия сестер. Значит, Ян…

- Брат? – предполагаю я и тут же жалею об этом.

- Муж, - рявкает он, мгновенно воспламеняясь, и Мику обнимает. А та прыскает смехом. Но тут же закашливается.

- Тошнит опять, - жалуется, и Ян ласково по спине ее поглаживает. В висок целует. Руку на живот перекладывает.

Явно не по-братски.

Извинившись, вместе с мальчиком они оставляют нас, скрываясь в одной из комнат.

- Больная тема, - шепчет мне Дана, пока мы поднимаемся в детскую. – Мика родственников наших в Польше искала. Ну и, нашла, - делает паузу, не зная, как объяснить. – В общем, они с Яном действительно некоторое время думали, что брат и сестра. И все вокруг так считали. Любить им друг друга нельзя было, но сердцу не прикажешь, - вздыхает мечтательно. – У семьи Левицких оказалось много тайн и скелетов в шкафах. Врагов и предателей тоже тьма. Все мешали. Яну и Мике скандал жуткий пришлось пережить. Хорошо, что все выяснилось. Главное, что Ян и Мика неродные. И сейчас вон, малыша ждут.

- Второго? – уточняю. – Дан чей?

- Усыновленный, но они любят его, как своего, - улыбается Врагова.

По пути заглядывает к своей новорожденной дочке, которая спит в кроватке под балдахином, а потом впускает нас с ребятами в соседнюю комнату. Знакомит Колю и Митю с близнецами Сашей и Ильей.

Пока мальчики присматриваются друг к другу, неумело и смущенно общаются, Дана отводит меня в сторону.

- Кто эти дети, Ник? – кивает на «найденышей». – Чьи они?

Но объяснить все не успеваю.

- Папа Мороз, - зовет меня Колька и ближе подбегает. – А где здесь туалет? – краснеет, как рак вареный. – Митьке надо, - мигом «переводит стрелки».

- Эй, ну ты! – злится братик и тоже смущается.

Дана указывает им на нужную дверь, а сама поворачивается ко мне. Ошеломленно ресницами хлопает:

- Папа, значит?

- Нет, - возмущенно спорю, а Дана мрачнеет и руки на груди складывает, будто я только что от собственных детей открестился. – Это сложно объяснить. Нам их в детективное агентство подкинули. Потеряшки они.

Сам удивляюсь, когда в моем голосе теплые нотки поступают. «Нельзя привязываться к чужим детям», - убеждаю себя, а сам смотрю в том направлении, где пацаны скрылись.

- Ой, - сочувственно выдает Дана. – А мамочка их где?

- Подозреваю, что неудачно «поработала», - цежу зло сквозь зубы. – Я, пока ехал к вам, уже ребят попросил проверить «обезьянники». Но у меня есть только имя. А «такие» обычно под псевдонимами «трудятся» в поте лица и других частей тела, - добавляю гадливо.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Какие «такие»? – прищуривается. – Фу, Ник, вечно ты самое плохое подозреваешь! Может, случилось что-то. Больницы обзванивать надо, а не только полицейские участки! – отчитывает меня.

- Этим тоже занимаются, - отмахиваюсь. – Не первый год людей ищем, - напоминаю важно.

- Ага, не первый. Очерствел там совсем в своей полиции, - пальцем мне грозит. – В общем, я мальчишек покормлю сейчас, займу чем-нибудь. Вон, Саша и Илья им приставку включат, - подмигивает своим близнецам, а они одновременно кивают. – А ты давай мамочку нашу ищи! Вдруг ей помощь нужна? Да и дети в Новый год остались без родителей! Жалко-то как, - охает Дана.

На совесть давит. И у нее это получается.

Делаю вид, что я все еще непоколебим и убежден в своей правоте, а сам глаза отвожу.

- Дружище, - спасает меня от неприятного разговора Алекс. – Что, и тебя тоже воспитывает? – цокает Дане, а та прищуривается игриво. – Так, Ник, бросай все. Птичка пять минут за детьми твоими присмотрит. Да, птичка?

- Они не мои, - бурчу я и опять неодобрительный взгляд на себе ловлю.

Сейчас-то что не так? Правду ведь сказал!

- Идем старый