«Спасибо, не надо. Насвязывались уже, — проворчал лилипут, прибавляя: — Ладно, сам что-нибудь придумаю. Но я тебя предупредил!»
— Еримар Мибучи? — позвал магистра телепатии ректор. Полуобернувшись жнецом от переизбытка чувств, он полыхал смертельной аурой, пожирающей окружающую обстановку языками черного пламени. — Так и знал, что ты замешан!
Отняв руки от головы студиозы, коротыш неумело сполз с кровати, перетекая сразу на колени:
— Я-я-я, нет! Я пом-пом-мочь х-х-хотел…
— Вот сейчас и узнаем, как ты уже успел помочь, — Глениус вскинул руку и прижал лилипута магией к стене, прямо над прикроватной тумбочкой. — Признавайся, что ты натворил? Или же я сам залезу в твои мозги. Как думаешь? Много я там узнаю?
— Н-н-не очень… — проныл Еримар, стуча зубами от страха.
— Я же верил тебе, как себе, — безжизненно прошелестел маг.
— Что здесь происходит?! — в комнату стремительно ворвалась Диен Дорвиндаль. Языки пламени добрались уже до двери, не позволяя никому войти, поэтому она была вынуждена применить кровавый щит.
— Оу, — посреди пылающего лазарета появился Зодиак. Левитируя над проклятым магическим пламенем, старый чёрт лишь хмыкнул. А окинув взглядом всю комнату и глянув на кровать, применил магическое зрение и тут же присвистнул.
— Вышли все! — взревел архимаг, продолжая удерживать у стены телепата, перепуганного до смерти. Его зубы выстукивали барабанную дробь.
— Так-с душечка моя, — попытался вмешаться Анатар.
И даже рискнул положить свою лапу Глениусу на плечо.
— Я не позволю тебе убить мою дочь! — прохрипела мама Леи. Надкусив руку с остервенелой яростью, она тут же начертила заклинание призыва кровавого трала.
— Ай, не надо горячиться, — проворчал Зодиак, запечатывая её магический поток одним резким движением. Кровь магини тут же плюхнулась на пол лужицей, пожираемой проклятым пламенем.
— Глен, тряпка, приди в себя! — Пощелкал пальцами перед носом своего бывшего ученика, опытный маг все же решил перейти к более активным действиям. Иными словами присоединился к допросу, вопрошая, у коротыша:
— Так-с, Еримар, рассказывай. С кем спелся твой брат, и кто объявил охоту на Лею? Таиша?
— Ка-ка-ка-к? — только и пролепетал телепат, барахтая ножками в воздухе.
Заглушая его разозленная магиня заорала:
— Оставьте в покое мою дочь!
Она попыталась пролеветировать к кровати. Однако созданный архимагом барьер, защищающий Лею от смертельного пламени, не подпускал никого, чем еще больше разозлил Диен.
Замахнувшись, старшая Дорвиндаль попыталась залепить пощечину Сегдивалю, но не успела.
Черт не выдержал: подняв руки вверх, сотворил заклинание, одно из древних, и буквально встряхнул замок. Наверняка при этом попадали на пол все его обитатели, кроме, собственно, привязанной к кровати студиозы и него самого. Под одеялом Леи что-то недовольно мяукнуло, затем мордочка котенка высунулась и зашипела на окружающих.
Из-за встряски проклятое пламя на полу погасло. И, казалось, Глен пришел в себя, ровно как и Диен.
— Успокоились? — осведомился дед Анатариус, обтряхивая руки, как пекарь стряхивает муку.
— Говори, — в один голос произнесли старшая Дорвиндаль и Глен и уставились на лилипута, уползающего по стеночке к выходу. Встречный воздушный поток ему в этом помешал, остановив на месте.
— Да, кстати, хорошая идея, — согласился Зодиак. — А давай, ты, Ерим нам все и расскажешь, а я дополню, что знаю?
— Ну, я не… Только получил приказ от брата помогать Таише, а там и её твиглам. А один из них Лею оккупировал.
— Но они же безмозглые, бесплотные и не способны подавлять волю? — озадачено сказал архимаг.
Сегдиваль закусил губу: «Неужели Лея и впрямь меня боится, оттого и попала под влияние?»
Похоже мысли у них с Диен сошлись, потому как задумчивые взгляды встретились, чтобы опять вспыхнула былая ненависть.
— Тут я не знаю, че да как… — проворчал телепат и кивнул в сторону привязанной к кровати студиозы.
Зодиак почесал затылок, озвучивая тревожные мысли:
— Паршиво, твиглы питаются магией и намертво присасываются к ауре человека, убьем бесплотного — умрет и она. Оставим его внутри, девочка станет пустой оболочкой. М-да…
— Это всё ты! Ты виноват! — пришла к странному умозаключению мать пострадавшей. И если бы не воронка портала внезапно возникшая посреди разгромленного лазарета, то Диен повторно попыталась бы дать ему оплеуху. Судя по воинственному настрою и непротивлению ректора в этот раз могла бы и преуспеть.
Из портала выпорхнула леди Олидиана в платье из кремового многослойного штапеля с пышными юбками и откровенным мысиком на груди. Она хлопнула в ладоши после перехода и окинула комнату скептическим взглядом:
— О, как хорошо, что все в сборе… Здравствуй, сын. Этот погром твоих рук дело?
В ответ на скупой кивок Глениуса, она быстро добавила:
— Хотя академия не моя, твори что хочешь. Главное, не повторяй этого дома, ты меня понял?
Не дождавшись ответа, леди Олидиана моментально переключилась на других действующих лиц.
— Миленький лилипут на карачках. Так стоять удобнее? А! И ты здесь, Анатар? Приветствую тебя, старый прохвост. Чем обязаны? Где пропадал?
— Я влюблен, право слово, — белозубо улыбнувшись, пролепетал черт, вместо того, чтобы ответить на порцию обвинительных вопросов, адресованных ему лично вместе с многозначительным, тяжелым, изучающим взглядом.
— Что ты здесь забыла, Оли? — уточнила Диен, переключив свою ненависть на новую прибывшую.
— Для тебя уже давно леди Олидиана, Ди, — осадила её та.
Но мать Леи ничуть не смутилась, отплатила знакомой сторицей:
— Ой, да ладно! Давно ли в силу вступила? Ах, да, после рождения Глена? Или были еще бастарды до него?
— Я бы попросила тебя! — перебила её Олидиана, повысив голос и напрочь позабыв про нормы приличия.
Враждебные взгляды встретились, Диен не выдержала первой, прокомментировав:
— А ты проси-проси чаще. Может, и позабуду все твои выходки. Это ж надо было моего жениха из-под венца увести!
Хохотнув с деланным весельем, старшая Сегдиваль нехотя ответила:
— Во-первых, он сам разорвал вашу помолвку, во-вторых, мой отец принял тебя в Академии метаморфов, и чем ты нам отплатила? Постоянно меня задирала?!
— Ха! Значит, защита её высочества в качестве слуги нынче так называется? Да если бы не я, ты бы уже трижды потеряла невинность ещё до окончания первого семестра.
Скрестив руки на груди, Диен отвернулась. На лице леди Сегдиваль выступили красные пятна, глаза запылали самыми разными эмоциями, и ненависть казалась не самой страшной из всей гаммы.
— Представь себе, и была бы от этого не менее счастлива! Может, я и хотела вступить в силу раньше официального брака?
На что мать Леи ворчливо добавила к сказанному:
— Ага, и навлекла бы позор на все ваше семейство.
— Думаю, этот разговор нужно приберечь для других ушей и помещений? — как только мог тактично влез в разговор дед Зодиак.
Его печальные глаза никого не смогли обмануть в этой комнате, и новую гостью в том числе. Леди Сегдиваль, только сейчас заметила давящую атмосферу, царящую в комнате и встревоженно уточнила:
— Что стряслось?
— Твиглы, — ответил Глен вместо Анатара замогильным голосом, чем моментально привлек к себе внимание матери:
— В кого?
— Лею, — сказала Диен, обернувшись. А после злобно уставилась теперь уже на обоих Сегдивалей.
— Мерзкие твари,