— А ты прямо взрослый? — Соня не собиралась уступать мальчику, ей не нравилось, когда к ней относятся, как к ребенку.
— Я же во второй класс пойду, а ты еще даже в школу не пошла, — Тимур усмехнулся.
Не любил он девчонок, да еще вот таких мелких. Одетых, как принцессы из сказок, чистенькие, ухоженные. Его и самого так приодели, но как же все это раздражало.
— Я в следующем году пойду, — насупившись, ответила девчонка и неожиданно для него, вырвала свою ладошку из захвата Тимура. — И быстрее тебя, умнее тебя, а ты… а ты… индюк.
Девчонка бросилась бежать, на что Тимур только закатил глаза. И оставил бы ее с радостью, да только мама снова ругаться будет, а расстраивать маму он не хотел.
— Бегаешь так себе, — прокомментировал Тимур, догнав девчонку.
— Я тебе сейчас покажу, как я бегаю. Только переоденусь.
Тимур вздохнул. Знал ведь, что ничего хорошего из его приколов не выйдет. Да и вряд ли с этой принцессы получится бегун или скалолазка.
В то время, пока Тимур раздумывает над своим поступком, Соня уже добегает до дома и, запыхавшись, залетает в комнату, где отдыхают родители
— Что-то случилось, дочка? — тут же выскочила Ирина Довлатова.
— Мамочка, можно я переоденусь и поиграю с Тимуром. А то в платье не удобно.
Родители рассмеялись, а Соня лишь нахмурилась. И здесь с нее смеются.
— Иди, конечно.
Соня тут же взобралась на второй этаж, забежала в комнату и натянула джинсы, кроссовки и розовую кофточку.
— Ну что, — улыбнулась девочка, — теперь выясним, кто лучше бегает?
— Давай, малявка, но просто так не интересно бегать. Если выигрываю я, то ты мне отдаешь свою самую любимую куклу.
— А если выиграю я? — спросила девочка.
— Так и быть я буду с тобой дружить, — с вызовом ответил Тимур.
— Бежим к тому дереву.
Они едва приготовились стартовать, когда услышали строгий голос отца Сони, Дмитрия Давлатова.
— Дети, идите ужинать, быстро.
— Папуль, пять минут, — крикнула дочурка, но отец был непреклонен.
— Нет, бегом. Потом доиграете, — его нельзя было ослушаться, поняла Соня и тут же поникла.
Она любила папу, но он всегда был строгим и непреклонным. Только мама могла смягчить его характер и выпросить у него что-то для Сони. Будь то дополнительное время для игр или смена секции для развлечения.
— Тебе повезло, папочка уберег тебя от проигрыша, — не удержалась девочка.
— Не мечтай, это он тебя спас, — не сдавался мальчик.
Глава 11
Наше время.
Я собираю свои вещи в чемодан, застегиваю его и достаю новый. Уже третий по счету. Оказывается, собрать все свои вещи и переехать не так-то просто, потому что собрала я их немало. За годы шопинга у меня собирается ворох платьев и кофт, шорт, штанов, костюмов. Я пыталась перебирать и отобрать только то, что мне понадобиться, но, как оказалось, мне нужно буквально все.
Я одновременно хочу и не хочу здесь оставаться. Меня больше ничего не держит в этом городе. У отца новая будущая жена, Тимур явно дал понять, что ему плевать на то, что скажут в прессе, а там, к слову, уже начался серьезный ажиотаж. Ну, еще бы. Я ведь не просто с парнем поцеловалась, а с самим Тимуром Байрамовым. Там уже всю мою подноготную достали, пошли статьи о “возможном разрыве известного боксера и богатой папиной дочки”.
Я читала не все, но то, что читала, мне не понравилось. Если останусь — еще минимум полгода буду видеть насмешки в лицах других. Моя репутация безвозвратно испорчена, а ему… плевать. Я зла на Тимура, но больше всего на себя за то, что вообще поверила ему и согласилась. В прессе, откуда-то, появились фото нашей поездки к моему отцу, а после и побег Тимура.
Я устало вздыхаю и сажусь на диван. От сборов я катастрофически устала, поэтому решаю, что мне нужно съездить в компанию и предупредить начальника об увольнении. Сегодня я взяла отгул, но завтра мне нужно выйти на работу, а я просто не могу это сделать, потому что, как представлю насмешки коллег, так сразу становится дурно. Да и самолет у меня назначен на конец недели.
Я достаю телефон, заказываю такси и иду собираться. Быстро крашусь, надеваю легкое платье, босоножки и выхожу на улицу как раз тогда, когда мое такси подъезжает к дому. Я запрыгиваю на заднее сидение и отворачиваюсь к окну. Мне грустно покидать столицу, потому что я привыкла к жизни здесь. Привыкла, но моя репутация быстрее восстановиться, если я уеду. Поговорят, да и забудут, а если останусь, уверена, влезу еще сильнее, потому что не смогу так просто смолчать.
Машина останавливается у офиса, и я тут же выхожу, направляясь в здание. Захожу в просторный холл, поднимаюсь на нужный этаж и подхожу к секретарше Генриха Илларионовича, которая сообщает, что он еще у себя, но уходит с минуты на минуту.
— Мне на пару секунд, — уверенно говорю я и жду, пока она известит начальника о моем прибытии.
— Генрих Илларионович, к вам Соня Довлатова, — говорит секретарша, нажимая кнопку селектора.
— Пускай заходит.
Я открываю дверь и вижу, как Генрих Илларионович собирает все документы в сумку и застегивает ее.
— Что-то случилось, Сонечка? — он, как всегда, добр ко мне и вежлив, ни разу не слышала от него грубого слова.
Будто это мой дедушка, а мой отец далеко не мой отец. Почему родня не может быть такой же? Доброй, внимательной, понимающей и доверяющей. Мне верила только мама. Всегда и во всем.
— Да. То есть нет… Я пришла, чтобы подать заявление на увольнение. В конце недели я уезжаю, поэтому…
Генрих Илларионович откладывает все из рук и теперь смотрит на меня в упор с заинтересованностью.
— А к чему такая спешка? — искренне удивляется он. — Так быстро… через каких-то пару дней.
— Так будет лучше, — говорю заученными словами. — Там развитие, обучение, образование хорошее и дисциплина.
— А как же обучение здесь? — он не осуждает, а интересуется действительно искренне, отчего мне становится неловко и даже грустно.
— Папа нашел хорошее место. Там принимают с середины года, да и за границей больше возможностей. Новые знакомства, связи и перспективы, — Генрих Илларионович внимательно осматривает меня, будто в душу пытается заглянуть, но при этом молчит и ничего не говорит.
— Хорошо, Соня, — уголки его губ приподнимаются в едва заметной улыбке, скорее даже сожалеющей. — Заполни заявление у Ани и набирайся знаний, — он берет свой портфель и выходит из-за стола, останавливается возле меня и приобнимает за плечи. Мне покажется, что он хочет еще что-то спросить, но меняет свое мнение, отстраняется и выводит меня из кабинета.
Он дает указание секретарю принять заявление, прощается со мной и уходит. Я заполняю все и отдаю Анечке, которая тут же торопится домой и гневно сопит под руку.
Возвращаюсь домой, принимаю