- Что такое? — спросила я, пытаясь, чтобы голос звучал игриво и добавила быстро: - Хозяин?
Ответом мне было молчание, тягостное своей неопределенностью. У меня душа в пятки ушла.
Игнорируя мой вопрос, мужчина брезгливо поднял мою руку с ножом и вынул его из моих ослабевших пальцев.
- Фу, посмотрите! – сказал он, скриви губы. – Кто так крупно режет! Да еще и черные места не выковыриваешь! Этим-то хрючевом ты хочешь угостить своего ректора?
Я побелела. Неужели он мог так подумать!
- Я просто не успела, -- попыталась оправдаться я, но Энди уже громогласно заявил:
- Дайте ей грязную посуду!
А это значит…
- Нет! Нет!
Я начала вырываться, умолять, чтобы мне дали еще шанс, но Энди отвел меня в большое кухонное помещение. И хотя там стояли большие посудомоечные машины, он свалил грязные миски в кучу таких же на столешнице:
- Помой это все.
- Нет! – ужаснулась я. Я же до утра не управлюсь… А мои бедные руки? И ногти?
В ответ меня толкнули, и я упала на четвереньки. Мужчина, не церемонясь, швырнула мне в лицо мокрую губку, закричав:
- Таким неумехам не место в Академии!
Я вскрикнула от неожиданности, из глаз брызнули слезы, но ответить мне было нечем. Ведь деваться мне было некуда, не уезжать же из Академии… И это только моя вина, что я не научилась готовить как профи до поступления. Тогда сейчас я бы наслаждалась своим кулинарным шедевром, а не терпела все это...
Я действительно не слишком-то люблю готовить, мой предел – это что-то простое: салатик, самый незатейливый куриный суп, макароны, яичница с колбасой… Вздыхая, я подошла к раковине и принялась мыть гору грязной посуды. Напор воды в кране то уменьшался, то усиливался, пару раз вода брызнула мне в лицо, а по ногам медленно стекала полоска пены, а гора все меньше не становилась. Я в каком-то оцепенении продолжала мыть и оттирать, пока не услышала снова голос Энди.
Сердце сжалось.
- Давайте пошевеливайтесь, — грубо командовал Энди, толкая перед собой еще двух девушек. Это были задаваки Дарла и Анита. Зареванные, с видом, словно их лицами по столу возили… -- Живо давайте отрабатывайте.
Несколько девушек приносили сюда тарелки, ложки и даже кастрюли… Занятие кончилось? Эта мысль острым сожалением отозвалась во мне, но я продолжила отбывать свое наказание. Ведь мне не удалось впечатлить своей готовкой ректора. Но, может, оно и к лучшему? Вдруг ему бы не понравилось. Я и сама-то не успела толком попробовать, вдруг получилось совсем несъедобно?
Я не знаю, сколько прошло времени, но я, Анита и Дарла уже выбились из сил, как все это нарушил звенящий, громкий голос Энди:
- Наказание окончено.
Я еще минуту постояла, не решаясь положить губку, потом все-таки положила ее на место и потянулась к полотенцу. Но мою руку отстранила Анита, которой тоже приспичило вытереть руки. Я так устала, что не стала с ней ругаться, и пошла на подгибающихся ногах прочь из кухни.
В раздевалке я встретила своих сокурсниц, только теперь они были без фартучков и выглядели... По-разному. Кто-то презрительно окидывал глазами заплаканные лица, кто-то хвастался своими кулинарными навыками, некоторые пили чай. В углу я увидела заплаканную девушку, на ее плечи был накинут плед, а чашка в ее руке дрожала и стучала по зубам. Даже всегда самоуверенная Анита, вошедшая сюда почти сразу за мной, была бледнее обычного.
- Не волнуйся, все через это проходят, — утешала девушку одна из старшекурсниц. — Зато ты теперь одна из нас!
Я попыталась тоже принять независимый вид, хотя все тело очень болело. Охотница я или нет?
Нам принесли нашу одежду и мы отправились в душ. Я стояла под горячими струями воды, намылившись и словно забыв про бегущую воду. Мысли были рваными — пережитое казалось сном, но и привычные мечты о Знатоке Душ подернулись туманной дымкой. Наконец помывшись, после душа я отправилась к себе в общежитие.
Увидев меня, Бета подскочила:
- Что с тобой?
- Ничего, у нас был тренинг женственности, — ответила я с оттенком грусти в голосе. — Я жутко устала.
- Что там было? — сочувственно спросила она. – По тебе как будто катком проехались! А твои ногти… -- Она охнула, узрев жалкие остатки моего безупречного маникюра.
- Ну, немного… — преуменьшила я. — Понимаешь, мне еще нужно поработать над женственностью. Мы варили суп, и я не смогла сделать его как следует, поэтому меня отправили драить посуду… -- Тут я чуть не расплакалась, вспомнив, какой неудачницей себя чувствовала…
- Выпить хочешь? — Беатриса кивнула в сторону встроенного мини-холодильника.
- Да, наверное, стоит! — сказала я с немного принужденной улыбкой.
Бета посмотрела на меня внимательно:
- Ну, если для тебя это не стресс…
- Нет-нет, ты что! — поспешила откреститься от собственных малодушных переживаний я. — В конце концов, испытания закаляют характер. Путь к вершине и должен быть тернистым – иначе никто не будет его ценить…
- Да ладно, я буду, — махнула рукой Бета. — Мне и без терний неплохо.
Я бы с удовольствием посплетничала, но усталость меня словно выключила. Поэтому я с благодарностью приняла принесенный Бетой чай с каким-то бутербродом, который меня чуть-чуть взбодрил, то принялась рассказывать о своем сегодняшнем опыте.
В процессе рассказа я все больше воодушевлялась, и мне казалось, что я вовсе не испытывала никакого страха, сомнений и боли, а только укреплялась от этого испытания, и ничего кроме.
- Да, это трудно, но теперь я чувствую себя иначе, — рассказывала я. — Я прокачала свою женственность, я прямо чувствую, как она поднимается и расцветает во мне. Теперь-то я уж точно перешла на новый уровень своей женской силы…
- Да, прикольно. Только из плохих продуктов при всем желании ничего не сваришь, — философски заметила Бета. – Хорошо хоть торт печь не заставили…
Я замерла. Странно, я как-то сразу подумала, что выполнить поставленное Энди задание можно, но теперь, после слов Беатрисы, во мне проснулись сомнения. И почему-то мне совсем не хотелось снова «прокачивать» мою женственность мытьем посуды. Я бы вообще больше никогда ни к одной грязной тарелке не притронулась. Никогда!
Я принялась снимать с ногтей остатки лака и делать для своих пострадавших рук смягчающую ванночку.
- Ну как, чувствуешь себя Охотницей? — Голос Беты был довольно невыразительным, но я все равно приободрилась.
- Да, — вскинула подбородок я. — Конечно, чувствую! Я теперь — Охотница.
Приведя в порядок руки и посмотрев свою ленту в блоге, я уснула, обняв свою любимую подушку. Мягкий плюш игрушечных губ ласкал мою