x x x
Весь день и последовавшую за ним ночь, а затем и следующий день быстрая галера, нос которой украшала медная драконья голова, неслась под пурпурными парусами по волнам залива.
Великий залив Патанги глубоко врезался в Лемурийский континент, почти разрезая его надвое. Прежде, чем на горизонте появятся грозные башни крепости Таракуса, «Ятагану» предстояло проплыть еще много лиг.
Над мачтами кружили и кричали чайки. Белая пена разбегалась в стороны за кормой. Острый нос галеры, словно отточенный огромный нож, врезался в бескрайнюю водную гладь.
Стены Патанги давно скрылись из виду. Вскоре галера миновала показавшийся на горизонте Тардис, еще один город на побережье залива, где на троне восседал князь Баранд Тон. Вскоре и эта крепость осталась позади. Стоя у борта, Тонгор и Чарн Товис наблюдали, как мимо проплывают Шембис и Зингабал. Наконец они миновали Пелорм — последний дружественный город на их пути.
великий залив стал намного шире. Его воды смешались с более солеными и холодными волнами Яшензеб Чуна — Южного моря. Еще несколько лиг — и на горизонте покажутся башни пиратской цитадели — Таракуса. Еще ночь под парусом и несколько часов пути при свете дня — и «Ятаган» бросит якорь в огромной, удобной бухте столицы пиратского королевства.
Но тут Судьба взяла дело в свои руки.
x x x
Зоркий матрос-тарданец, лицо которого было обезображено клеймом раба с галер Шембиса, первым увидел чудовище. Он сидел в большой плетеной корзине на самом верху мачты, чтобы помогать рулевому ориентироваться в сгущающихся сумерках. Сигнал тревоги, поданный впередсмотрящим, поднял всю команду на ноги. Экипаж стремительно занял боевую позицию.
В нескольких сотнях ярдов впереди по курсу из-под воды показалась огромная чешуйчатая голова с горящими холодным янтарным огнем глазами.
Толстяк Блай звучно икнул. Старый одноглазый Дурган потер здоровый глаз и забормотал молитву морскому богу Шастадиону. Тангмар задумчиво проверил остроту клинка своего меча, а великан Рогир потянул с плеча лук. Все пираты спокойно, без паники готовились вступить в схватку не на жизнь, а на смерть с чудовищем из морских глубин.
Перед галерой вынырнул один из драконов, живших в лемурийскую эпоху. Огромный лярт, сверкая холодными глазами, извиваясь, плыл навстречу судну, широко раскрыв пасть, в которой сверкали драконьи клыки.
Не так уж часто чудовища Южного моря заплывали так высоко в Залив. Их домом и владениями были океанские глубины. Но несколько раз в год рыба, которой обычно питались эти драконы, уходила в Залив, чтобы отнереститься в устьях впадающих в него рек. И тогда бешеные от голода чудовища заплывали в залив вслед за рыбой… а морякам Лемурии оставалось лишь молить зеленобородого Бога Морей о пощаде. Ведь взрослый лярт вдвое длиннее корабля; его могучий хвост, огромные когти и ужасные челюсти могли разбить галеру в щепки или утащить под воду.
Тонгор стоял на носу, сжимая в руке большой меч валькаров. Однажды, двенадцать лет назад, его воллер совершил вынужденную посадку в водах Залива и был атакован морским драконом. Тогда Девятнадцать Богов оказались милостивы к Тонгору и его спутникам. Всему экипажу удалось избежать смертоносных челюстей Ужаса Глубин. Но если это чудовище нападет на «Ятаган», будут ли боги столь же милостивы во второй раз и помогут ли им избежать клыков и когтей огромного лярта?
— Горчак, Туран, Минга — быстро к катапультам! Рогир, бери своих стрелков — и живо на снасти, повыше! Приготовьте стрелы. Всем — к бою!
Барим Рыжая Борода, натягивая доспехи, отдавал приказы своей команде. В палубе открылись широкие люки, из которых на крепких платформах подняли морские катапульты. Тяжелые каменные глыбы и слитки чугуна, в мирное время служившие «Ятагану» балластом, легли на рычаги могучих орудий. Заскрипели лебедки, натягивая канаты и устанавливая катапульты под нужным углом.
В те далекие времена, за многие тысячелетия до изобретения пороха и изготовления первой пушки, катапульты были единственным оружием лемурийских мореплавателей, которое они могли противопоставить огромный драконам. Удачно пущенный камень мог оглушить или испугать чудовище. А если очень повезет, можно было и добить тяжело раненного или оглушенного лярта, подойдя к нему вплотную.
Но все знали и то, что, если катапульты подведут, то кораблю и его экипажу конец. Стрелы, мечи и копья едва ли могли повредить этой чешуйчатой машине смерти. Могучие кости и клыки твари могли разбить палубу, пробить борт, сломать мачты.
Некоторое время лярт неподвижно глядел на приближающийся корабль, словно что-то оценивая и прикидывая. Неподвижные глаза дракона по-прежнему горели холодным желтым огнем.
Затем, издав дикий рев, чудовище направилось к «Ятагану». Почти в тот же миг удар меча перерезал натянутые канаты, и рычаг одной из катапульт взметнулся в небо. Тяжелый снаряд описал в воздухе дугу и, не попав в цель, рухнул в море, подняв фонтан брызг.
Еще две катапульты со скрежетом распрямили свои сжатые мускулы, отправляя смертоносный груз в сторону дракона. Одно из каменных ядер вскользь ударило по чешуйчатой спине взвывшего от боли чудовища, другое упало в воду рядом с ним, не причинив вреда.
В следующий миг лярт набросился на корабль.
Одна огромная, покрытая чешуей лапа впилась когтями в борт галеры. Толстые доски заскрипели и застонали, когда громадные, как сабли, клыки вонзились в них. Словно в кошмарном сне, над бортом поднялась огромная голова и, нагнувшись над палубой, оглядела палубу судна, выбирая добычу.
Щелкнули страшные челюсти. Откушенная голова одного из матросов покатилась по доскам, а тело, рухнув на палубу, забилось в конвульсиях. Перекусив человека пополам, дракон начал жевать добычу, глотая огромные куски мяса, с трудом проходящие в горло.
Через какое-то мгновение все было кончено, а страшная голова чудовища метнулась в следующей жертве. Снова фонтан крови брызнул из оскаленной пасти, заливая палубу. Еще один матрос умер страшной смертью.
Засвистели стрелы, пущенные с рей и снастей. Но они не смогли пробить толстую чешуйчатую шкуру дракона. Рогир без устали посылал стрелу за стрелой в противника, но большинство из них лишь отскакивало от живой брони чудовища.
Затем голова лярта метнулась к тому месту, где стоял Тонгор, сжимавший в руке свой тяжелый меч.
Все произошло за какое-то мгновение. В сумерках, во всеобщем смятении никто так и не разобрался, что же случилось. Да и у Тонгора не было времени на размышления и обдумывание плана. Словно вспышка молнии, инстинкт самосохранения заставил его действовать.
Могучий и ловкий валкар отскочил от огромной головы. Одним стремительным броском он добрался до борта судна, а затем, не снижая скорости понесся вверх по вантам. В тот момент, когда покрытая чешуей